Дж. Макинтош - Шесть ворот на свободу

Рекс снова кивнул, а Регина села и взяла бокал с вином.

– Поэтому они ненавидят Землю. Они тратят на это все свое свободное время. Их обманули и предали, а потом и вовсе забыли об их существовании. Земля послала их предков на планету, где невозможно жить, продолжала посылать все новых и новых людей, а потом просто взяла и захлопнула перед их носом дверь.

– А разве нет иммиграции на другие планеты? Как насчет Чатера? Целый мир, удобный и приспособленный для жизни, пустует, Крэста в это время отчаянно сражается за то, чтобы выжить, а Лэндфол борется с жестокой окружающей средой. Разве жители Лэндфола не могут отправиться на Чатер, например?

– Нет. Лэндфол так ненавидит Землю, что все связи с ней порваны. Официальные визиты случаются крайне редко и дипломаты с Земли никогда не покидают своих кораблей.

Лэндфол оказался в таком положении по собственной глупости. Больше века они ставили одно и тоже условие:

«Возвращение на Землю для всех нас или ничего». Ясно, что это было невозможно. Поэтому… – Регина пожала плечами. – Больше, пожалуй, тебе ничего не надо знать про Лэндфол. Мне кажется, я была к ним справедлива, гораздо справедливее, чем они ко мне.

– Может быть, мне и правда больше ничего не надо знать, – сказал Рекс. – Только я хочу знать о том, что с тобой произошло.

– Ну… если ты не возражаешь, я опущу подробности. Ни имена, ни описания тебе не могут быть интересными.

Маленький толстяк отвел Регину к себе домой, и она с удовольствием пошла с ним, потому что пошел сильный дождь, приближалась ночь, и Регина не могла добраться до Ворот, хотя они находились всего в миле от Инверкорона.

Она знала, что сможет справиться с толстяком, но вот сдержать разъяренную толпу ей явно не по силам.

В первую ночь все прошло нормально. Толстяк влачил жалкое существование в крошечной и довольно грязной комнатенке в большом доме. Когда-то весь дом принадлежал ему и технически дом по-прежнему был его, но после того, как от него ушла жена и забрала с собой детей, толстяку не позволили оставить себе все это первоклассное жилье.

Несмотря на его богатство, его поселили в спальне, у него еще была малюсенькая кухонька и ванна, и все это было отделено стеной от остального дома. Он вошел в свою комнатку через дверь, выбитую прямо в стене его «роскошных» апартаментов.

– Ты рассказываешь о нем так, словно не испытываешь к нему ни малейшего сочувствия, – сказал Рекс. – Кстати, а имя у него было?

– Мне его жаль, – мрачно проговорила Регина. – Подожди.

А что до его имени… Знаешь, мне совсем не хочется об этом говорить, но, наверное, я должна. Во всяком случае, когда я сейчас вспоминаю об этом, я понимаю, что на самом деле должна рассказать тебе еще кое о чем. Но я не собираюсь описывать тебе подробно все те мерзкие восемь дней, что я провела в Инверкороне.

Толстяк начал готовить ужин, но когда Регина предложила ему свою помощь, с радостью согласился. После этого он начал к ней приставать, но она сделала вид, что не понимает, чего он от нее хочет. Сначала она легла спать на полу, но потом перебралась в ванну и закрыла на замок дверь, когда проснулась от того, что толстяк пытался гладить и целовать ее.

На следующее утро, когда она готовила завтрак, Регина решила, что с нее вполне достаточно впечатлений и пора возвращаться домой. Как только возникнет подходящая возможность, она вернется к Воротам, ведущим в Чистилище.

После завтрака толстяк, который явно расхрабрился, стал вести себя недвусмысленно. На Регину все это не произвело никакого впечатления, пока она не оказалась прижатой к стенке, а к ее горлу был приставлен длинный и острый нож.

– Именно тогда это и произошло, – сказал Рекс.

– Он был такой размазней, что я решила, будто он блефует. Я дала ему понять, что ни при каких обстоятельствах не буду ему принадлежать… И тут я почувствовала, как по моей коже потекла кровь.

Вызвали доктора и он быстро, и умело оказал Регине помощь.

Толстяк начал невнятно извиняться и Регине стало его немного жалко… пока не появилась полиция, которую вызвал толстяк, чтобы Регину забрали, потому что она стала ему больше не нужна.

После этого она провела несколько дней то ли в тюрьме, то ли в сумасшедшем доме. Ее довольно прилично кормили и никто ей не досаждал. Никаких разговоров о суде или еще чем-нибудь в этом роде не было. Она даже не смогла выяснить, держат ли ее здесь за счет толстяка, чтобы она не путалась под ногами, или ее собираются обвинить в побеге из полицейского участка и порче имущества.

А потом появились какие-то три мужчины, заплатили за нее штраф и, очевидно, купили ее. Как девушка с Земли, она не имела никаких прав. Ей вообще ничего было делать на их планете. Никто не стал бы особенно переживать, если бы

Регина исчезла с лица Лэндфола.

– В последнюю мою ночь на Лэндфоле, – продолжала Регина, – меня заперли в ванне на самом верху одиннадцатиэтажного здания. Я…

– Подожди, – перебил ее Рекс. – Ты пропустила почти четыре дня.

– Это та часть, – твердо сказала Регина, – которую я с самого начала хотела пропустить. Если честно, я не считаю, что эти четыре дня имеют какое-нибудь значение. Я могла бы еще кое-что тебе рассказать, но самое главное произошло после того, как меня заперли в ванне…

– Пожалуйста, Регина. – настаивал Рекс.

Регина посмотрела ему прямо в глаза, умоляя его не заставлять ее продолжать. Когда он промолчал, она вздохнула и сказала:

– Ну, ладно. Они меня купили и устроили шоу.

– Устроили шоу?

– Люди приходили и платили деньги за то, чтобы плюнуть на девушку с Земли. Сначала они подвесили меня за запястья на улице, надев на меня какой-то омерзительный костюм. Периодически они обливали меня водой. Но я теряла сознание от холода и они быстро поняли, что очень скоро могут меня потерять, если и дальше будут обращаться со мной так же. Поэтому шоу перебралось внутрь здания и меня одели в какие-то грязные лохмотья. Приходили тысячи людей…

Регину передернуло.

– Толстяк тоже пришел на это представление и тоже плевал на меня, потом мне завязали руки за спиной и бросили на пол какую-то мерзкую еду. Они хотели, чтобы я опустилась на колени и стала лизать и хватать ртом эту еду. Я отказалась и меня стали бить палками. Это было уже во второй раз. Но я все равно не притронулась к еде на полу.

После этого они покормили меня нормально, потому что я была ценным имуществом. Все новые и новые люди приходили поразвлечься в этом балагане. А потом поток жаждущих поглазеть на землянку начал иссякать. Тогда они вымыли меня, обмотали несколькими метрами красного шелка везде, кроме тех мест, где это имело значение, и нацепили на меня множество драгоценностей. Больше никому не было позволено на меня плевать. Так прошел еще один день.