Дж. Макинтош - Шесть ворот на свободу

– Да, – ответил Рекс.

– Ну, тогда объясни мне.

– Это из области тех проблем, которые каждый должен решить для себя сам.

– А ты уже это решил?

– Да.

– Значит, Венера зря теряет время? Тебе уже известно, что она найдет на Нери?

– Нет, я бы не стал этого утверждать. Но я могу сделать несколько предположений – не более трех. Если она подтвердит мои подозрения, тогда ее наблюдения могут оказаться очень важными.

Регина довольно сердито высвободилась из его рук, и снова начала расхаживать по веранде.

– Если дело заключается в том, что ты хочешь таким образом проверить мои умственные способности, тогда можно сказать, что я потерпела неудачу. Впрочем, этого следовало ожидать, учитывая то, что со мной произошло на Лэндфоле…

– Ты вела себя на Лэндфоле просто потрясающе. Ты не находишь правильного ответа потому, что… хотя ты и изменилась, повзрослела, ты еще сохранила определенные привязанности…

– Если ты имеешь в виду Землю, так это прошло. Еще до того, как я согласилась отправиться на Лэндфол. Мне совершенно все равно, увижу я Землю еще когда-нибудь в своей жизни, или нет.

– Это хорошо, – сказал Рекс, – но дело совсем не в этом.

– Другая моя привязанность… ты мне нравишься. Очевидно, это звучит глупо, но…

– И это тоже, – улыбаясь проговорил Рекс, – не имеет к нашему вопросу никакого отношения. Ты забыла еще кое-что.

– Привязанности?

– Чистилище.

Регина промолчала. Она сидела, наклонив голову и сейчас никто не узнал бы в ней Двадцатника.

– И еще, – проговорил Рекс. – Венера.

– Венера? – Регина снова подняла голову и с сомнением рассмеялась. – Венера? Во мне нет ненависти к ней. Она хорошая, возможно, очень благородная. Я ею восхищаюсь, я даже жалею, что совсем на нее не похожа, но она никогда не станет моим лучшим другом.

– Не станет, – согласился Рекс, – но…

– Но что?

– Просто «но».

Регина пожала плечами.

– Я немного охрипла и устала. Вино мы допили, а Венера вернется только через несколько дней, а может быть недель. Меня тошнит от некоторых мужчин, но как ни странно, ты в эту категорию не попадаешь. Ты идешь спать или нет?

– Иду.

Гораздо позже они почти наверняка установили, что эта ночь положила начало беременности Регины.

Когда Венера вернулась с Нери, так случилось, что Рекс и Регина были оба больны. Они отравились консервами. Даже здесь, в их уютном мире, такое иногда случается. В результате Регина слишком крепко спала – у нее была высокая температура – и она не почувствовала, что Венера вернулась, а Рекс все равно не обладал такой способностью.

Поэтому, когда Рекс, едва передвигая ноги, спустился вниз на следующий день вечером, он встретил Венеру, которая устало переступила порог дома – она была завернута в бесформенный, длинный плащ с какими-то странными пятнами.

Несмотря на то, что он сам еле держался на ногах, Рекс бросился к ней, чтобы ей помочь, но она подняла руку, словно для того, чтобы остановить его.

– Я справлюсь сама, – сказала она. – Все в порядке.

Венера была как всегда прекрасна, хотя было видно, что она очень устала.

– Я побуду у себя два или три дня, – проговорила она, – но я могу одним словом дать определение Нери.

– Венера, прости, что мы не помогли тебе…

– Это неважно. Мне не нужна помощь, к тому же, благодарение богу, я вернулась. Я знаю, что у вас с Региной все в порядке. На самом деле, вы даже стали мне ближе, чем раньше.

Она с трудом добралась до лестницы, и Рекс едва удержался, чтобы не броситься ей на помощь. Венера никогда не позволяла ему к себе прикасаться – это могло произойти только случайно, когда они все втроем во что-нибудь играли, или если он оказывал ей мелкие знаки внимания.

– Если одним словом определить Нери, – сказала Венера, стоя у подножия лестницы, – то это слово будет «жестокость».

С беспокойством следя за тем, как Венера, опираясь о перила, тяжело поднималась по лестнице, Рекс подумал, что Регина в Инверкороне стала жертвой обычной злобы, а не жестокости.

В Лондоне была зима.

Все здесь казалось Рексу знакомым, хотя и каким-то отстраненным, словно он получил всю информацию через третьи руки. Он не смотрел на кафе и рестораны так, словно бывал в них когда-то с красивыми девушками, и в то же время, проходя по знакомым местам, Рекс чувствовал ностальгию. Он вспоминал Лондон так же, как Стандартный Английский, когда только приходил в себя после долгого сна в Чистилище – его знания были холодными, лишенными личных воспоминаний.

Подобное состояние, подумал Рекс, просто необходимо для того, что он должен сделать. Оно было создано совершенно сознательно.

До этого момента у него не возникало никаких трудностей. Ему не хотелось покидать Чистилище, а тем более Регину.

Было решено, что он должен один вернуться на Чатер и ждать там корабль. Теперь Рекс всем сердцем был согласен с тем, что Регине не следует больше рисковать с процедурой перехода, даже такого несложного, как до Чатера. И Регина согласилась, хотя и без особого энтузиазма, что Рекс, если сможет, должен отправиться на Землю. Венера осталась с Региной. Она уверила Рекса, что вполне сумеет справиться с любыми проблемами, которые могут возникнуть с беременностью Регины.

Да, он с сожалением покинул Чистилище и Регину, но никаких трудностей у него не возникло.

Корабль с Земли – быстрый, небольшой разведчик – появился в Хаосе точно по расписанию, и Рекс, впервые заявивший о том, что он Двадцатник, обнаружил, что может солгать о чем угодно и ему поверят. Как оказалось, лгать особенно не пришлось, если не считать того, что он выдал себя за Двадцатника с Чатера. Ему временно пришлось прикинуться Двадцатником, одним из тех, кого убили в самом начале.

Команда и группа наружного наблюдения не выказали особого удивления, когда узнали о том, что произошло. Скорее они были приятно поражены, когда обнаружили выжившего Двадцатника, который мог сэкономить их время и усилия, рассказав им о последних событиях в Хаосе. Так или иначе, но они согласились отвезти его на Землю, где он должен был сделать более подробный отчет для Отдела Образования и Науки, в Лондоне – не для Секции К, а для соседней секции в том же здании. Неудача одного проекта Отдела Образования и Науки не вызвала у него беспокойства о другом. Рекс был уже практически готов взять на себя полную ответственность за проект Limbo.

Когда он шел по слякотным улицам Лондонского Вэст Энда, Рекс подумал о том, что Регина сейчас находится лишь на шестом месяце, и у него есть все шансы успеть вернуться в Limbo еще до рождения ребенка – ему совсем не хотелось затягивать свое пребывание в Лондоне.

Лондон был одним из немногих музейных городов Земли, его центральная часть вот уже тысячу лет оставалась неизменной, а по старомодным улицам транспорт ходил лишь по крупным праздникам. Хотя улицы и сохранились с очень древних времен, это не были настоящие улицы старого Лондона, навеки замороженные на перекрестке времен – когда движение городского транспорта было сопряжено с немалыми опасностями. Когда человечество начало заселять самые дальние уголки галактики, по психологическим и политическим причинам было решено заморозить отдельные части Дома, Земли, так чтобы разлетающиеся во все стороны миллионы землян сохраняли некую связь со своим прошлым.