Азад Амирбеков - Иллюзорный ампутант

Феликс слепил снежок и запустил его в сосульку. Он попал в неё, но она лишь слегка пошатнулась, удержалась на прежнем месте. Тогда он запустил следом ещё пару тяжёлых, пропитанных водой снежков. Сосулька не выдержала такого обстрела и рухнула на землю, превратившись в мелкие безобидные куски льда. Веточка качнулась, словно кланяясь Феликсу за то, что он освободил её от ледяного заточения, которое длилось, возможно, не один месяц. Физик-экспериментатор остался доволен таким благополучным исходом.

Но сейчас больше всего начинающего фокусника волновали мысли о карьере иллюзиониста. Он начинал понимать, что может демонстрировать людям города более захватывающие номера с исчезновением его руки. Единственное, что ему не нравилось в программе иллюзиониста – это то, что он показывал в конце трюка исчезнувший объект. Принцип фокуса заключался в мастерском исчезновение какого-то предмета с последующим его возвращением на прежнее место.

Феликс мог бы показать трюк с перемещением какого-либо тела с помощью его необычной верхней конечности. Но он пока не мог вернуть видимость своей руке. Он полагал, что публике будет совсем необязательно знать, что рука действительно физически невидима, и что это вовсе не хитроумный цирковой трюк, а физическая реальность.

Солнце скрылось за огромным облаком. Сразу стало прохладно, птицы перестали петь. Феликс заметил, что его вязаные перчатки промокли насквозь. Руки стали мёрзнуть, особенно, невидимая. Он снял мокрые перчатки и положил их в верхние карманы куртки, а в нижние засунул свои окоченевшие от холода руки. Конечности выражали благодарность хозяину за этот гуманный поступок.

Утром Феликс почувствовал в руках острую боль. Кожа на кистях лопнула. Авитаминоз и игра в снежки сделали своё чёрное дело. Феликс достал из тумбочки крем для рук и намазал им обе руки. И кожа, как горячая пустыня, ожидающая живительную влагу, стала жадно впитывать целительные слои крема. Боль в кистях прошла.

Феликс лежал на диване, закрыв глаза. Он сейчас думал о многом. В это время в голове звучало многоголосье. Эта картина напоминала базарный день в самом разгаре. Жаль, думал про себя молодой физик, что художники ещё не создали картину с одноимённым названием. Феликсу захотелось увидеть огромную панорамную картину с обилием базарных персонажей, эмоции южных продавцов, восхваляющих свои продукты.

Усилием воли Феликс остановил ход мыслей. Он открыл глаза и стал осматривать свои руки. Его взору открылось удивительное явление. Невидимая рука стала абсолютно видимой. Он снова закрыл глаза и вновь открыл их – обе руки-трудяги стали отчётливо видны, как будто с ними ничего и не происходило. Феликс радовался этому событию, как ребёнок. Экспериментатор очень долго рассматривал руку-невидимку, боясь потерять её снова из виду. Но конечность нисколько не собиралась играть с ним в прятки. Напротив, она словно говорила: «Неужели всё это время ты меня не замечал?! Странно! Обидно даже как-то».

Иллюзионист с восхищением осматривал свою руку. Потом Феликс тихо произнёс: «С возвращением, мой работящий собрат!» И он крепко обнял одну руку другой. Две руки ухватили друг друга в плотные тиски. Возвращение в видимый мир своего собрата было восторженно встречено второй верхней конечностью. Феликс переживал непередаваемое чувство. Он снова видел свою родную руку, которая была рядом всё это время и выполняла все возложенные на неё обязательства.

Феликс поднялся с кровати, аккуратно придерживая руку-невидимку. Голод напоминал ему, что необходимо съесть что-нибудь. Он решил посмотреть, как будет готовить ему еду некогда потерянный друг. Экспериментатор очень осторожно включил её в процесс готовки жареной картошки и котлет. Феликс очень любил и то, и другое. Вначале он занялся мясом. Через некоторое время котлеты уже жарились на горячей сковороде. Во второй сковороде с шумом готовилась сочная картошка. По кухне распространялись животворные ароматы любимых блюд.

Обе руки выполняли рабочие манипуляции чётко и слаженно. С особой радостью Феликс наблюдал за действиями некогда невидимой руки. Она нисколько не капризничала из-за повышенного внимания и заботы о ней. Феликс пытался не перегружать её излишней работой. Наконец и пышные котлеты, и сочная картошка стали окончательно готовы к горячему и сытному потреблению.

Феликс набил свою тарелку картошкой, а сверху накрыл её пухленькими, ароматными котлетами. Из холодильника он достал зелёные крепкие солёные помидоры, огурцы и капусту. Сегодняшнее меню иллюзионист решил сделать праздничным в связи с возвращением на место утерянной руки. И это меню говорило: «Мои съестные составляющие самодостаточны, и больше ничего не надо». И Феликс в этом убеждался, вкушая каждый ингредиент столь простой, но такой сытной еды.

После трапезы физик-экспериментатор пошёл мыть руки. Он открыл кран, намочил кисти, намылил их, потом смыл всю эту мыльную сказку. То, что он увидел сейчас, ошарашило его. Часть руки, чудесным образом, вновь стала незримой. Радость от недавнего возвращения конечности сменилась паникой. Мозг, проанализировав ситуацию, пришёл к выводу, что он что-то сделал не так. Физик-экспериментатор закрыл лицо руками и призадумался.

«Что же это происходит со мной?!» – проговорил про себя Феликс. Причину, по-видимому, надо искать где-то рядом. Все эти изменения происходили прямо у него на глазах. Поразмыслив минут десять, он сделал несколько выводов. Первый уведомлял: рука стала видимой после того, как на её кожу нанесли крем. Второе заключение гласило: рука опять перестала быть видимой после мытья. Третий вывод оповещал: невидимой была теперь часть руки, начиная от запястья и финишируя кончиками пальцев кисти. Физик понял, что первопричину произошедшего надо искать, начиная с процесса мытья верхней конечности.

С глубоким задумчивым лицом он вытер руки полотенцем, подошёл к шкафчику, открыл сумочку с медикаментами и достал тот самый крем, который помог ему вернуть видимость его руке. Экспериментатор с большим волнением вновь намазал незримую конечность кремом. Рука опять стала видимой.

Иллюзионист догадался, что видимость конечности целиком зависит от того, есть ли на неё поверхности слой крема или нет. Чтобы доказать это, он снова взял мыло и смыл весь крем с руки. Конечность опять перестала быть видимой. Затем он высушил руки, намазал их кремом. Рука снова красовалась как ни в чём не бывало. Феликс поднял её, повернул вправо, потом влево, внимательно рассмотрел с близкого расстояния: исчезающая конечность ничем не отличалась от второй руки. Физик-экспериментатор ещё не знал, радоваться ему такой способности невидимой руки или печалиться. Но стало ясно, что по его желанию верхнюю конечность можно сделать видимой и незримой. При этом фокус не требует особых усилий с его стороны. И ему в дальнейшем для иллюзорных пертурбаций потребуется всего лишь три вещи: крем для рук, мыло и вода.