Азад Амирбеков - Иллюзорный ампутант

– Вот видишь, а ты не хотел, – радостно сказала она. – Теперь ты знаешь, куда пойти и получить настоящее удовольствие. Приходи к нам ещё. Если будет желание, то порекомендуй наш салон своим друзьям и знакомым.

Феликс оделся и от души поблагодарил девушку за столь щедрый подарок. Молодой человек почему-то чувствовал, что он сюда ещё вернётся.

Физик вышел на улицу. Лёгкость всё ещё присутствовала в его расслабленном теле. Феликс и теперь ощущал, как искусные ручки прекрасной азиатки скользили по его телу. Если бы не доброта восточной массажистки, то он вряд ли в ближайшем будущем смог бы почувствовать на себе благотворное влияние тайского массажа.

Феликс пришёл домой, лёг на кровать и мгновенно заснул. Ему редко снились сны. Так думал он. На самом деле сны посещали его. Сны он видел самые разные, просто он их почти не помнил, когда просыпался. Помнил он только те редкие сновидения, пришедшие перед самым пробуждением.

Сегодня ему приснилось, будто он потерял свой аппарат для создания невидимых объектов. Он долго его искал в своей квартире, но никак не мог найти чудо-машину. После того, как ему надоело искать у себя дома, он постучался в дверь соседа и стал спрашивать у него, не оставлял ли он здесь свою машину. Сосед с недоумением отнекивался. Потом Феликс стал звонить по телефону своему другу. Он сказал, что прибор может быть оставлен в городском парке, куда они часто ходили в детстве. После всех разговоров, ему стало очень обидно, что он так глупо потерял свой аппарат.

Потом он очутился в парке, где безрезультатно начал поиски своей ценой пропажи. По дороге домой он увидел возле массажного салона нежную азиатку. Она сразу спросила, когда он заберёт свой таинственный аппарат из салона. Феликс радостно обнял её. В ответ она странно улыбнулась. От неё исходило приятное тепло. Она была одета в обтягивающее платье, которое отчётливо выделяло её изящную фигуру. Феликс долго смотрел в её глаза. Он хотел прочитать в них какие-либо чувства, но никак не мог. Она в ответ лишь бесстрастно улыбалась. Физик сделал ещё несколько тщетных попыток, но её узкие красивые глаза не выдавали никаких душевных тайн своей хозяйки. Он ещё раз напряг свой зрительный аппарат, но ничего нового он для себя не нашёл.

Напряжённая зрительная работа заставила Феликса проснуться. Он ненадолго открыл глаза, осмотрелся вокруг, тяжело вздохнул, опять закрыл глаза и стал лежать без движений. Ему не хотелось просыпаться. Новый день ему ничего хорошего не сулил. Сон давал ему возможность находиться далеко от земных забот, отягощающих его жизнь.

Феликс очень любил думать, анализировать, находить ответы. Он являлся холодным аналитиком, но с некоторой примесью романтизма. Сейчас, в этот утренний час, он решил пойти в тайский салон. У него возникла одна интересная мысль, как он смог бы использовать своё новое открытие по исчезновению различных объектов в этом месте. Он хотел предложить себя в качестве массажиста, но не простого, а с особым подходом к массажному искусству.

Утренний выспавшийся мозг экспериментатора сигнализировал о том, что в столь ранний час тайский салон вряд ли будет открыт для посетителей. Он лежал на кровати и тупо смотрел в потолок. Мысли блуждали в просторах его маленькой спальни. Физик-инвалид находился сейчас в таком состоянии, когда сознанию было всё равно, какой сегодня день недели. Мозг не хотел напрягаться по такому пустячному делу. Подобной фрустрации подвержены многие, особенно те, кто находится вне своего рабочего места. Например, отпускники.

Человеку в отпуске не хочется думать о днях недели, так как такая недельная детализация мгновенно напоминает ему о работе. Феликсу было также всё равно, какой сегодня день недели, потому что он давно уже не интересуется такими темами. Он нигде не работал, жил за счёт социальных выплат в связи с нетрудоспособностью, то есть за счёт инвалидных денег. Феликс уже привык к тому, что люди его часто жалели, ведь он являлся одноруким, значит неполноценным. Сейчас он думал о том, какова будет реакция окружающих людей, когда он будет бродить по улице уже без обеих рук. «Жалости тогда, наверное, будет через край», – думал он.

Вчера, ближе к вечеру, он опять вернулся к своим экспериментам. Достал из шкафа свой заброшенный аппарат, благодаря которому он остался без одной руки. Аппарат успел слегка запылиться. Он взял его осторожно в руки и поставил на стол. Сердце стало биться быстрее. Феликс удивился тому, как так надолго он мог оставить эту машину без внимания. Закрыв глаза, он стал осознавать, что никогда и не забывал о ней.

Чудо-машина всегда оставалась в его памяти. Он просто не хотел будоражить свою память событиями, изменившими его жизнь. Он боялся новых преобразований. Физик-экспериментатор волновался за неясное будущее. Он силой воли подавлял всякие воспоминания о потерянной руке. Экспериментатор считал, что всему виной тогда послужила железяка с проводами, лампочками и другими неодушевлёнными предметами. Физик не желал вспоминать о своём электронном детище.

Феликс нисколько не волновался о том, что кто-то догадается или случайно увидит этот аппарат. Он знал, что в его доме редко бывают гости. А если всё-таки кто-то будет гостить у него, то вряд ли у него возникнет мысль заглянуть в шкаф. Ну, если такое всё-таки случится, то он спокойно может сказать, что это его весёлое занимательное увлечение электроникой. Даже признавшись в истинном назначении этого агрегата, вряд ли он заставит кого-то поверить его словам. А показывать возможности своего изобретения кому-либо он не желал.

Сейчас физик находился в состоянии глубокого раздумья. Он не мог уяснить для себя, стоит ли вообще дальше заниматься вопросами невидимости объектов материального мира. Увлечённость физикой, экспериментами, привели к созданию машины, способной делать невидимыми отдельные части тела человека. Руку можно было сделать видимой, если покрыть её поверхность каким-нибудь кремом. Он также осознал, что он никак не может понять природу такого превращения. Экспериментатор не имел чёткого представления о том, какие физические силы приводят к такому ошеломительному результату.

Феликс, как представитель науки, прекрасно помнил, что человеческие знания об окружающем мире ничтожны. Он не раз приходил к мысли, что для поиска секрета его машины потребуется вмешательство посторонних лиц. А посторонним он не доверял. Он не видел области человеческого бытия, где бы его изобретение могло бы принести пользу, а если и были таковые, то он представлял людей, которые воспользуются новым открытием во зло человеку. Физик ярко представил военных, которые радостно будут потирать руки от осознания перспективы создания нового оружия на основе его изобретения. Нет, он не мог допустить такого.