Геннадий Бурлаков - Код ИсИн. Цикл Отшельники. Том 3

Сегодня я ехал просто на восток. Мне никуда не было нужно, ни к кому я не ехал, ничего не искал. Просто сел за руль и поехал на восток. Встречный ветер рвётся в окно слева, раздувая мои волосы. От этого ветра треплется воротник рубашки, ласково стучит по шее и груди.

Не сказать, что я сильно не люблю попутчиков, – если надо, то надо. А так я, вообще-то, предпочитаю ездить по миру один. Дорога стелется под колеса, руль подрагивает в такт неровностям дороги. Если проезжать мимо близко расположенных кустов или деревьев, то их ветки могут касаться лица и руки на рулевом колесе. Была ситуация, как я въехал в коридор из деревьев в цвету, – и машина, и частично я сам покрылись пыльцой и лепестками цветов обильно цветущих деревьев.

Помню одну дорогу, которая выглядела похожей на туннель. Деревья с обоих сторон разрослись над дорогой и соединились своими кронами. Они бы вообще перекрыли дорогу своими ветками, но этого не давали сделать проезжающие по дороге машины. Трасса была часто используемой крупнотоннажными фурами, и они своими бортами порубили эти ветки. Оставшиеся нетронутыми ветки сомкнулись выше всех машин над дорогой. Во время движения это выглядело, как будто едешь по зелёному туннелю. Шевеление крон от ветра создаёт очень интересное ощущение, что туннель движется, как живой, колышется, стараясь подтолкнуть вас к выходу или, наоборот, оставить у себя… В себе…

Дороги в моей жизни были разные. Самая интересная дорога та, по которой ты еще не ездил. Как «горы, на которых еще не бывал». Как женщины, с которыми ещё… не знаком.

А какие дороги в моей жизни были, кроме леса? Жаркая пустыня, ледяная тундра, пашня, луга, песочный и галечный пляжи, – ох и намучился на подъёме! – высохшее дно пресноводной реки, солончак, гладкая словно зеркало дорога по соли залива Кара-Богаз-Гол, снежно-ледовый перегон по тундре, кавказский горный серпантин, тибетский осыпающийся склон, гоночный трек для проведения международных гонок, трамплины естественные и искусственные, мелкая река с веерами брызг из-под колес, гать через болото и болото без гати… Это только те, что первые приходят на ум. А сколько спокойных и трудных дорог осталось не названными?

Новые и старые дороги…

На обочине дороги стояла девушка. Она не голосовала, не сигналила, не заигрывала с проезжающим водителем. Она просто стояла. Как-то так стояла, что мне показалось, что она находилась всем своим внутренним миром очень далеко от дороги. Я остановился, вышел и открыл дверцу, она спокойно села.

– Олег, – представился я. – Куда тебя отвезти?

– Не знаю.

– Я имею возможность отвезти тебя домой. Где ты живёшь?

– Теперь не знаю. Там, где я жила, теперь некому платить за жилье.

– А к родителям… – начал я и осёкся.

– Они умерли несколько лет назад. Квартиру забрал банк.

– Друзья, родственники, знакомые?…

– Нет у меня таких, которые могут меня оставить жить у себя. Мой парень убит, и теперь я совсем одна.

– Хорошо, но где-то же ты жила до этого?

– На съёмной квартире. За нее платил мой парень. Теперь даже моих вещей не хватит, чтобы оплатить пару месяцев проживания там.

– Где же тебя высадить?

– Не знаю.

Я задумался. С одной стороны, мне не улыбалось возиться с бездомной девушкой, да еще в состоянии психологического шока, – своих планов было «выше головы», – а с другой стороны… Ну не выкидывать же ее посреди дороги.

– А ты что умеешь? По профессии ты кто?…

– Я? Даже не знаю, что это Вам скажет, но я программист систем защиты.

– Защиты? Т.е. ты училась ломать и строить защиту? А что защищаешь? Или ломаешь…

– Да, ломать и строить. В основном системы проникновения и базы данных. Но, в принципе, нас специализировали на разных направлениях.

– Хорошо. Сегодня ночуешь в моей берлоге, а завтра подумаем. Я тоже устал, и мне тоже нужен отдых. Поехали.

Программист систем защиты? Это как: строитель защиты или взломщик? Ладно, поехали, там видно будет.

Ну, привет Берлога! Начинаем работать. С чего начнём?

Одним рубильником подключаю питание к развёрнутым компьютерам и другому оборудованию, и – начинается новая жизнь молчавшего ранее «железа».

Вызываем из «облака» и внешних резервных серверов карту «флагов», оставленных мной в бытность работы там. «Флагами» я называю для себя сигнальные метки на оставленные точки доступа, слабости и недоработки системы безопасности. Их можно с моей системой «вживую» оставлять в системе, которую я атаковал ранее или планирую атаковать, а можно составлять собственные табличные или текстовые планы их размещения. Проблемы оставлять «вживую» в том, что их могут обнаружить, хотя и маловероятно, при тотальном контроле программ. Вряд ли эти метки заметят, еще меньше шансов, что их опознают и идентифицируют именно с моим вмешательством, но при удалении или переписывании части кода их могут просто удалить или переписать. И они просто перестанут существовать.

Точно так же внесённые в список, таблицу или каталог «флаги» могут оказаться бесполезными, т. к. этот участок кода к моменту моего последующего посещения уже переписан по различным причинам. Например, потому, что им понадобилось что-то усовершенствовать или убрать как ненужное. И «дырка» закрылась, – не факт, что в ущерб мне.

Вот интересно, что при первичном выстраивании программы защиты выстраивается весь код по чаще всего единой системе, и это даёт возможность верить, что система не даст возможности ее преодолеть, как новый выстроенный забор из первоклассных досок, плотно пригнанных друг к другу. Но потом приходят реформаторы, – мать их! – и другие улучшители с «кривыми» руками и начинают этот «забор» достраивать, перестраивать, расширять, улучшать, усовершенствовать, переводить на новые машины или правила, менять права доступа, проводить профилактические работы, окультуривать, осовременивать… Да мало ли кто какие придумает отговорки, чтобы залезть в отлично работающий механизм, в отлаженную кем-то программу, чтобы оправдать свою заработную плату и показать свою творческую активность. Словом, показать нужность.

И тогда в системе появляются дыры там, где ранее не было даже возможно их себе представить. Вот если вы для каких-то функциональных улучшений просверлили дырочку в заборе, то он становится в этом месте менее прочным и более опасным. Если вы после этого прибили поверх этой дыры заплату из нового или новомодного материала, то совершенно забываете, что вы эту заплату ПРИБИЛИ или ПРИВИНТИЛИ шурупами, – тем самым уже сделали еще большее количество дырок помимо первой. И материал, который использовали, не может стать «родным». И вокруг гвоздей или шурупов рано или поздно начнётся изменение «родного» и «неродного» материала. Например, когда эти шурупы ржавеют или стареют.