Илья Гутман - Неприкаянный. Красный мессия

– Констлар, мне нужно лекарство, рецепт которого есть только у жрецов Ордена Луны. Они берут слишком большие деньги за лечение.

– И хранят монополию на знания, – подытожил шаман. – А медицинские знания должны быть доступны всем.

– Вы обещали послать лучшего лазутчика, чтобы доставить книгу с рецептами целебных зелий и микстур.

– И он только что пришёл, – ответил шаман. – Эл, ваш выход. Задача проста. Прокрасться в храмовую крепость. Проникнуть в святая святых. Выкрасть священную книгу. А заодно лично для меня и рецепт зелья забвения.

– Что это за зелье? – спросил больной.

– Оно стирает воспоминания за последние десять минут. Жрецы используют его, например, для допроса, – ответил шаман. Пообещают жертве свободу, если всё расскажет, а потом просто стирают память об этом. Могут и убить твоего товарища и стереть память об этом событии. Я коллекционирую различные рецепты, они пригодятся… моему племени.

Эл взял под козырёк. Он снял шлем легионера и надел на доспехи серебристую мантию с капюшоном, делающую его похожим на жреца Ордена Луны. Сама броня под мантией оказалась незаметна. Под покровом сумерек с огромной скоростью Гоар бесшумно побежал к подножию крепости, выполненной из белого камня, впрочем, под вечерним небом казавшейся светло-серой.

Убедившись, что снизу патрулей нет, Эл принялся карабкаться по стене. Он вставлял мощные пальцы в выемки между белокаменными блоками и подтягивался, ставя в проёмы кончики сапог. Серебристая луна величественно проплывала по небу, словно лёгкий парусник, и её свет озарял карабкающегося Гоара. По счастью, сверху находилась выступающая площадка, закрывающая обзор на саму стену. Добравшись до неё, Эл огляделся: никого. Левой рукой схватился за перила и перебросил себя внутрь.

Прокравшись по стене, он заметил одинокого патрульного – храмового воина, облачённого в кольчугу и алый плащ с вышитой золотистой головой быка. Бесшумно подошёл со спины, схватил за шею, послал усыпляющий импульс, и боец потерял сознание. Гоар поднял на руки тело и положил на телегу с припасами, прикрыв лежащим там ковром. Затем, нацепив капюшон на лицо, он походкой жреца в открытую прошёлся по площадке храма. Воины замечали его, но в полумраке, скрывающем доспехи под мантией, не обращали внимания. Эл дошёл до внутренней башни, куда одинокий стражник поначалу пропустил его, а потом, последовав за ним, вдруг крикнул: «Я не знаю тебя, жрец!» – и бросился в атаку. Гоар молниеносно выхватил из ножен гладиус 4 4 Гладиус – античный меч. и парировал летящий в него клинок, а затем левой рукой ударил в лоб стражнику, и тот потерял сознание. Несколько мгновений у него есть. Достав из-за пазухи отмычку, Эл взломал замок, висящий над Святая Святых, и проник в помещение. Потянуло ладаном и плавленым воском. На алтаре, выполненном в виде головы быка, посреди свеч лежала книга, а на одной из полок – свиток с рецептом зелья забвения. Гоар быстро схватил обе реликвии и упаковал их в герметичный полиэтиленовый пакет, который достал из-за пазухи, а затем молнией выскочил из башни. Храмовые воины уже поднимали тревогу, но Эл, добежав до противоположной стены, спрыгнул с неё в небольшое озерцо, расположенное под крепостью. Упакованные книга и свиток не пострадали.

– О чем задумался, милый? – спросила Зура.

– Вспомнилось что-то вроде странного сна, где я был лазутчиком, профессиональным агентом. Нереалистичного сна, там я был легионером в античном мире. Иногда снится всякая нелепица. Надо отвлечься от неё. Как насчёт заняться сексом?

– Я за. Но я не пила сегодня противозачаточные таблетки.

– У меня в тумбочке есть.

– Может, лучше с презервативом? – предложила Зура, достав из внутреннего кармана жакета означенный предмет. – Надоело пить гормональные таблетки. Не хочу травить ими свой организм. Вообще, предпочитаю пить лекарства только в крайнем случае.

– Правильное решение. На правильном питании, правильном душевном настрое наше тело само восстанавливается.

– Да, Эл, тебе говорить легко с твоими способностями к самовосстановлению. Но ты прав.

Несколько часов они занимались сексом. После этого Зура уснула в объятиях партнёра. Как и он сам. Проснулся, как всегда, через четыре часа. Попробовал на второй двери коды от 0039 до 0041. Всё мимо. Продолжил написание ядра системы «Двери-88». Приготовил себе и Зуре завтрак. После этого на «восьмёрке» поехал в Физтех. После работы он подвёз Зуру домой, и она предложила поужинать вместе с ней и её отцом.

– А у вас найдутся веганские продукты? – спросил Эл.

– Картошка с грибами, гороховый суп. Могу сделать специально для тебя салат и, как источник белка, добавить семечек.

– Уже звучит заманчиво.

За столом на кухне коммуналки сидел профессор Бен Ахад и ел картошку с мясом. Перед ним стояли бутылка текилы и небольшая рюмка.

– Здравствуйте, профессор Ахад. – кивком поприветствовал его Гоар.

– Здравствуйте, Эл. – привстал физик и пожал ему руку. – Прошу, садитесь. Зура рассказывала, что у вас есть отдельная квартира?

– Верно. Две комнаты, но вторую по личным обстоятельствам пришлось закрыть.

– Я бы тоже хотела отдельную квартиру, – мечтательно произнесла Зура. – Чтобы получить её от государства, думаю отправиться на возделывание пустыни Гардак.

– Да что ты говоришь, Зура? – вмешался Бен. – Это работа для зеков. Именно они строят Трансгардакскую Магистраль, приспосабливают к сельскому хозяйству неплодородные земли, прокладывают водопровод, доставляющий арктическую ледниковую воду в пустыни.

– И вскоре пустынные регионы превратятся в цветущий сад, папа. Но руками одних заключённых этого не сделать. И помимо них там трудятся добровольцы, которых в основном посылает Молодёжная Организация КПСК. И за это, как знаешь, дают отдельные квартиры.

– Чтобы моя дочь строила водопровод в пустыне вместе с зеками? Ну уж нет!

– Это её личное дело, – вступился за Зуру Эл.

– Нет, это всё от нашего прогнившего государства, которое, не найдя нужного количества профессиональных строителей, посылает заключённых и молодёжь! – профессор Ахад пришёл в эмоциональное возбуждение. Он налил ещё одну рюмку текилы и залпом осушил её.

– Это самое жестокое государство за всю историю человечества, Эл, – продолжал Бен, – империи античности, королевства средних веков и государства аборигенов Нового Света были не так страшны, как Конфедерация. Тут царствует настоящее рабство: нарушающее все права человека использование труда заключённых.

Но если посмотреть глубже, то мы увидим, что все граждане Конфедерации – рабы государства. Что хуже: эксплуатация человека человеком или эксплуатация человека государством? Решайте сами, Эл, – профессор налил следующую рюмку, – идеологи утверждают, что у нас построен социализм. На самом деле наше общество близко к феодализму. В управлении государства закреплена монополия партии. В производстве очевидна монополия государства. Общество отнюдь не бесклассовое.