Илья Гутман - Неприкаянный. Красный мессия

Только амнезия перезагрузила мозг Эла и сделала его свободным человеком со способностями суперсолдата.

Зачем ему нужны были все эти деньги? Вспомнил! Он запатентовал множество изобретений в сфере информационных технологий – и столкнулся с неповоротливой бюрократической машиной, которая ко всему придиралась и, по сути, тормозила прогресс. Во все времена была одна универсальная смазка для этой машины. Деньги.

Он положил несколько пятисотенных купюр в кошелёк – вдруг пригодятся, а оставшиеся перенёс в сейф – и закрыл дверь во вторую комнату.

На следующий день в коридорах Физтеха Эл столкнулся с Зурой. Он нежно поцеловал её. Недалеко стояли Йар и Том. Они подошли к Гоару:

– Привет, Эл.

– Привет, парни, – он пожал им руки.

– Вы уже вместе около двух недель?

– Ну да. Извините, мне пора вести занятия. Зуре тоже. – Эл двинулся в аудиторию, где была назначена его лекция, а Зура в свою. Когда они отошли, Йар произнёс:

– Я же говорил, что на этот раз отношения у Эла продлятся больше недели, – и протянул руку ладонью вверх, несколько раз сжав пальцы. Том нехотя достал из нагрудного кармана рубашки купюру в сто реалов и, раздражённо вздохнув, протянул её в ладонь друга.

После занятий Гоар поехал в райком Краснознамённого района на партсобрание. Помимо всего прочего его вновь пропесочили за аморалку. Кто-то из соседей опять наблюдал за квартирой Эла в глазок и увидел, что он водит к себе домой девушку. Пожурили, но потом отпустили с наказом зайти к первому секретарю райкома, товарищу Маану, к коему он и направился – в кабинет на верхнем, двенадцатом этаже райкома.

Тот сидел за столом на кожаном кресле на колёсиках. Обрюзгший лысый и полный мужчина предпенсионного возраста с явными следами злоупотребления алкоголя на лице.

– Здравствуйте, товарищ Маан, – кивнул Эл.

– Здравствуйте, товарищ Гоар. Прошу, садитесь.

Эл присел.

– И вновь всё возвращается на круги своя, товарищ Гоар. После нескольких месяцев с предыдущего выговора вы вновь водите к себе домой девушку. Нехорошо, – ехидно улыбнулся председатель, начав растягивать слова. – Позор. Для члена. Партии. Товарищ Гоар.

– Мой член пока ещё не опозорился, товарищ Маан, – съязвил Эл.

– Будьте серьёзнее, товарищ Гоар, – нахмурил брови первый секретарь. – Это позор для Системы. Согласно вашей характеристике, вы образцовый коммунист. Вас даже показывали по телевизору как героя, не продавшегося буржуазии. Но докладывают, что вы опять водите домой девушек. Уже две недели. Это аморальное поведение, недостойное партийца.

– Я две недели вожу домой только одну девушку. И у нас с ней серьёзные отношения, а не просто встречи для разового секса.

– Плевать, считаете вы это серьёзным или нет. Плевать, меняете ли вы девушек или спите с одной. Главное, что считает государство, а не вы. А оно считает: нет законного брака – значит, аморалка, товарищ Гоар. Как обычно, – первый секретарь протянул правую руку ладонью вверх.

Чего это он делает? Не для рукопожатия же он её протянул? Ну, конечно, намекает на взятку. И судя по всему, Эл взятки ему уже давал ранее. Но лучше не заикаться об амнезии, о том, что забыл сумму, а не то секретарь может потребовать куда большую, говоря, что раньше он её и платил. Надо выяснить её окольными путями.

– Нет, товарищ Маан, – покачал головой Эл. – Я не согласен как обычно. Повторяю, это серьёзные отношения. Которые могут перерасти и в брак. Так что я бы попросил скидку в сотку-другую.

– Не издевайтесь надо мной, товарищ Гоар! – первый секретарь стукнул кулаком по столу, сорвавшись на крик. – Как только, так сразу! Вот женитесь на ней – оставим вас в покое! А сейчас – как обычно! – и перешёл на полушёпот. – Тысяча реалов. И ни одним меньше.

– Хорошо, – ответил Эл, достал из кармана брюк кошелёк, открыл его, а затем вынул две пятисотенные купюры.

– Так-то лучше, – удовлетворённо улыбнулся первый секретарь. – Вы можете быть свободны, товарищ Гоар.

Эл молча встал, развернулся, вышел из кабинета первого секретаря райкома и направился в кафе на свидание с Зурой. Заказал ей и себе свежевыжатый грейпфрутовый сок, салат с замоченной чечевицей, зеленью, огурцами, помидорами, красным перцем и морковью, а также фруктовый салат – из бананов, клубники, яблок, абрикосов и винограда без косточек.

– Ты можешь питаться не просто растительной пищей, а лишь одними салатами? – изумилась Зура.

– Если есть чечевицу, она покрывает потребность в белках и микроэлементах не хуже, чем мясо. А остальные элементы можно получить из других овощей и фруктов. И при этом куда лучше усваиваются, чем животные продукты. Главный принцип моего питания – разнообразие. Так можно легко получать разные необходимые вещества.

– Но ведь все требующиеся аминокислоты есть только в мясе, – недоумённо произнесла Зура.

– Все вместе. Но можно комбинировать их из разных растений, – ответил Эл, отпивая грейпфрутовый сок.

Про синтезированное мясо и прочие животные продукты Зуре лучше пока не рассказывать. Лучше подготовить её к этой идее постепенно. Но надо рассказать кое-что другое. О своём предыдущем семейном положении.

– Тебя что-то беспокоит, Эл?

– Я вспомнил кое-что из своего прошлого, Зура. Я был женат. В возрасте с двадцати одного до двадцати трёх. Жена была на год меня младше. Познакомились мы, когда мне было шестнадцать, а ей пятнадцать. Были вместе пять лет до брака, два в браке. Она была моей первой любовью. Чистой, романтичной, юношеской любовью. И два года назад что-то случилось. Из-за этого я полгода проходил сеансы психотерапии. И чтобы забыться, с головой ушёл в работу. И в двадцать три года уже написал диссертацию и разработал некоторые новые устройства для компьютеров.

– Но я видела твой паспорт. Страницы о семейном положении пусты.

– В двадцать пять лет я его менял, и на этот момент не состоял в браке. Я не помню, что было. И лучше не вспоминать.

– Судя по тем чувствам, что ты описываешь, ты не мог с ней развестись. Кажется, я понимаю твои эмоции. Год назад этот мир покинула моя мама, и мне было очень тяжело. Вряд ли тебя так сломал развод, да ты и не жаловался, чтобы тебя беспокоила бывшая жена. Похоже, она там же, где и моя мама, в лучшем из миров.

После того момента, который Эл не помнит, он стал куда более нелюдимым, угрюмым и замкнутым. Что-то светлое погасло в его душе, и он разучился любить. Он так и не мог завести постоянные отношения. Теперь Зура в него явно влюбилась. Она мечтала о нём два года, с той минуты, как он в своей супергеройской ипостаси спас её от насильников. И ещё сильнее любит его после того, как Гоар исцелил её почки. Любит ли сам Эл Зуру? Сейчас, всего после двух недель отношений, он пока не знает. Но, похоже, очень близок к этому.