Хидзирико Сэймэй - В час, когда взойдет луна

Пометки на полях сделаны самим Ростбифом и третьим лицом, предположительно Мортоном Линчем (псевдо Райнер).

…скажите, каких доказательств ещё вам нужно? Если вы не верите человеку, который был вампиром и перестал им быть, то чему тогда вы поверите? Если уже была война, после которой умерла третья часть людей и третья часть вод стала ядом — а вы не верите, то чему вы поверите? Что с вами нужно сделать, чтобы вы открыли, наконец, глаза?

Когда я, приняв «кровавое причастие», лежал трупом, я был в сознании — но оно бродило не здесь, а в далеком месте, полном мучений. Все, чего я боялся в этой жизни, прошло передо мной, как наяву, я увидел всю человеческую скверну и свою собственную скверну и возненавидел людей. Если не дьявол взял меня туда, то кто? И если не бес заставлял меня пить человеческую кровь — то кто?

[Пометка на полях: «Разве момент инициации помнят?»

Ниже, другим почерком: «Мог вспомнить потом. Или домыслить.»]

Что вошло в меня, что дало мне силу, обострило память, слух, зрение и те чувства, которых мы и назвать-то не умеем? Если этому существу под силу заращивать раны и в точности восстанавливать забытое — зачем ему человеческие жизни? Не для того ли, чтобы восемь раз в году, а то и чаще, мы присягали ему телом и душой?

Вы говорите «симбионт», вы говорите «психосоматические изменения» — но если вы назовете его ангелом или персидской красавицей, суть не изменится! Если в то время, когда оно было во мне, я не мог спокойно видеть Крест, если я мог из сотни гражданских узнать священника, если меня охватывала слабость при виде Святых Даров — то каким должно быть настоящее имя этого «симбионта»?

И даже этого не нужно, чтобы знать, что они враждебны всем нам — одних превращают в пищу, других — в хищников, и всех — в свое стадо.

[Пометка на полях: «Смешанная метафора».

Другим почерком: «Возлегли волк с ягненком».

Ниже: «Так сказать, симпозиум».]

Вы говорите — не может быть ничего хуже войны. Это ложь. Мир, который строится сейчас — в тысячу хуже войны. На войне погибают многие, а в этом мире погибнут все. Одних сожрут, другие погибнут за то, что дали их сожрать. Потому что Бог не оставит это без наказания. Посмотрите, что мы сделали с собой, когда Он препоручил нас нашей воле. Посмотрите, кому мы отдались. Война неизбежна, она уже идет, Армагеддон уже начался — осталось только выбрать, на какой ты стороне. Никому не удастся отсидеться в тылу, потому что на этой войне нет тыла.

[Пометка на полях: «Решительный молодой человек».

Другим почерком: «Интересно, где именно в Кота-5 располагался тыл?»

Ниже: «А он вообще бывает, тыл?»]

Никому не удастся сказать «Это не я» — кровь, пролитая перед их глазами, обличит их.

Варков мало. Когда я был одним из них, я часто удивлялся — почему вы не восстаете? Как бы мы ни были сильны — ведь тогда я говорил и думал «мы» — вас ведь по нескольку тысяч на каждого. Вам по силам убить любого из нас. По силам убить нас всех. Но вы не восстаете, — так я думал, и презирал вас ещё больше. И все мы думали так, и все вас презирали. Уже за одно это презрение вампиров стоило бы убивать.

[Пометка на полях: «Насколько я понимаю, эта байроническая поза свойственна практически всему молодняку. С возрастом проходит».

Другим почерком: «Или не проходит».]

То, что они делают с нами, то, что мы сами делаем с собой — хуже всякой войны. Что такое война? Это когда погибают тела. «Не бойтесь убивающих тело», — сказал Господь. Нынешний мир — это когда люди гибнут с телом и душой. Что вампир может сделать с человеком? Да самое большее — убить. Что может сделать человек? Из страха смерти обречь себя на смерть вторую. Оставьте страх. От смерти никто не уйдет — так зачем её бояться? Без этой угрозы они — ничто.

[Пометка на полях: «Проблема не в том, что люди боятся варков, проблема в том, что они, в большинстве своем, боятся себя».

Другим почерком: «И не без оснований, нет?»]

Они боятся креста, реликвий и молитвы. Кое-кто из них может делать вид, что это ему нипочем, но они всё равно теряют контроль над собой, а то и вовсе слабеют — потому что бес покидает их. При виде Распятия меня брала такая злость, что мне хотелось его тут же уничтожить. Я не знал, откуда это, и потому не говорите мне о самовнушении. Я не знал о силе молитвы и Святых Даров, я просто видеть не мог Распятия, а на освящённой земле мне становилось плохо. Если не бес был во мне, то кто?

Я пишу эти слова — а солнце стоит в небе и его свет не тревожит меня. А я был вампиром пять лет… Как мог бы я вернуться к жизни людей, если бы надо мной не сотворили чуда — и в чьей власти такое чудо?

Неужели ещё не ясно, что Полночь была нам наказанием за неверие и гордыню, и что это наказание мы совершили над собой своими же руками? Мы пошли за дьяволом, когда захотели использовать генетику и геофизику для убийства. Или вы будете говорить, что сейсмобомбы и ВИЧ-3 — богоугодное дело? Ну, так какая же награда могла быть нам за все это? И кто её мог обещать, кроме Сатаны? И разве не две всего буквы отличают имя нынешнего «Благодетеля» — Сантаны — от имени вечного врага?

[Пометка на полях: «Последнее ожидаемо».

Другим почерком: «И, скорее всего, это позднейшая вставка. Попытка дискредитировать весь текст».

Ниже: «Не скажи. Поколение назад это было общим местом.»]

Молитесь, молитесь и кайтесь, потому что всем нам есть за что, и просите у Господа мужества для борьбы, или нас ждет новая кара, по сравнению с которой Полночь покажется сущим Диснейлендом. Просите мужества и убивайте их, если вы миряне; они и так всё равно что мертвы. Просите мужества и изгоняйте бесов, если вы священники. Им не должно быть места на земле. И не говорите, что вы не слышали.

[Пометка на полях: «И ты удивляешься, что этот текст не изъяли из обращения…»

Другим почерком: «Да, удивляюсь. Все проверяемые вещи, насколько мне известно, соответствуют действительности»].

Когда море порозовело, Цумэ вывел машину на какую-то жуткую грунтовку, указанную Энеем, и все проснулись, потому что спать и даже дремать не было никакой возможности. Антон (аналитик группы, оперативный псевдоним Енот) продрал глаза, и, увидев обступившие дорогу сосны, сказал: