Вячеслав Панкратов - Бумажный Голиаф

«Я пользуюсь обычным мылом Safeguard, ношу три пары простых джинсов, а когда одни изнашиваются, жена покупает мне такие же, вот уже более 20 лет. И если их не доставят в тот же день, в моей жизни ничего к худшему не меняется.

У меня обычная, наземная не электрическая машина и ее хватает. Но я понимаю, что у тех, кто передвигается по трубам, есть на то свои мотивы: так красивее вид из окна, потому что ты над землей, так нет пробок и они готовы платить больше за то, чтобы путешествовать в своих домах на колесах или яхтах, как их стали теперь называть.

Я всю жизнь работал головой, теперь работаю руками и не считаю, что это чем-то хуже. Если ты умеешь работать головой, подключая ее в сеть и обрабатывая какие-то огромные массивы информации: работай и зарабатывай этим на хлеб, это работа, и ее надо делать.

Мир стал слишком быстрым, мы стали перемещаться со скоростями, на которых человек уже не успевает принимать решения, и мы доверились машинам. Машинам, которых создают другие машины, и чья логика нам даже не всегда понятна. Да, самолеты и скоростные поезда позволяли быстро добираться из точки А в точку В, но кто сказал, что именно в этом наш прогресс? Те, кто делали ускорители роста растений, от которых потом болели и люди, и животные, тоже хотели найти ответ на вопрос, как бы делать это еще быстрее.

Да, сейчас многие ощущают себя детьми, у которых забрали интересную игрушку. Дали нам поиграть, и мы только вошли во вкус, нам стало нравиться путешествовать быстрее, еще быстрее и потом еще быстрее. Нам стало нравиться получать доставку в день заказа. Нам нравилась возможность выскочить на денек за тысячу или две тысячи километров.

И когда все это забрали, многим стало казаться, что это очень большая потеря. Ваша жизнь на самом деле так зависит от скорости, с которой вы доедете в точку Б?».

Входная дверь открылась почти бесшумно. Мила аккуратно заглянула в кабинет Бобби, чтобы убедиться, не уснул ли он в кресле в после работы. Увидев, что он внимательно слушает радио Проповедника Си, она чмокнула его в щеку и убежала на кухню готовить им ужин.

Бобби Тук решил дослушать Проповедника Си, пока Мила сделает им перекусить.

«Один умный и злой дядька, которого многие из вас уже и не вспомнят, когда-то хорошо сказал про счета от мобильных операторов. В какой момент стоимость минуты разговора стала для нас важнее, чем то, что мы слышим или что и кому мы говорим?

Мне кажется, что мы успели переоценить скорость, которая появилась у нас не так давно и к которой мы так привыкли. Замедление или Большое Замедление, как сейчас принято говорить, – это просто другое время. Новое время.

Мне очень жаль, что Замедление пришло к нам с такими потерями… Три тысячи самолетов, рухнувших на землю после того, как стрелки часов указали на 12:00, – это очень много. Этот рукотворный цунами унес полтора миллиона жизней в одночасье, и с этим придется жить дальше. Эта эпоха пришла к нам так, как пришла. В этот момент мы стали жить по-другому.

Но мы живем дальше, и давайте помнить, что главное – не скорость жизни, а то, как и с кем мы ее живем».

Бобби проглотил комок в горле, выключил радио, вышел на кухню и налил себе воды.

– Все в порядке, Бобби? – Мила доставала из холодильника масло и внимательно посмотрела на будущего мужа.

– У меня будет новая работа, больше денег, все такое… Сделай нам бутерброды, надо поговорить.

Поезд «AmTrak» сообщением Сиэтл – Лос-Анджелес идет по своему пути около тридцати часов. Туристический рейс «Coast Starlight Amtrak» с отдельными панорамными вагонами – 36 часов. «Amtrak Express», двигаясь на максимально допустимых 96 км в час без остановок, покрывает это расстояние за 23 часа.

Бобби всего три раза проделал этот путь, когда они перебирались жить из Лос-Анджелеса в Сиэтл: финальное собеседование с системой корпоративного искусственного интеллекта в кампусе корпорации при найме (туда-назад), переезд на испытательный срок без Милы (туда и назад через два месяца), окончательный переезд в Сиэтл с Милой, когда ему подтвердили контракт, а Миле деканат выдал перевод к новому научному руководителю в Сиэтле. Бобби не очень любил поезда. Корпоративный шатл, которым его отправляли в командировки, был намного комфортабельнее: каждому аналитику предоставлялось купе-каюта, максимально похожая в деталях на его рабочий кабинет в кампусе.

Отправление в шесть утра после бессонной ночи и длинного разговора с Милой само по себе было пыткой. Спального купе ему уже не досталось, корпоративные тревел-системы разбирали спальные купе для своих командировочных специалистов заранее. Впереди было двадцать три часа в обычном сидячем купе. Бобби кое-как впихнул в себя сэндвич и запил его зеленым чаем, который успела приготовить ему Мила. Потом он сел в такси, чтобы через трубу (плюс 12,5 долларов к тарифу) уже через десять минут быть на вокзале.

Возле входа в вагон телефон Тука включился, завибрировал и залил экран разноцветным цветовым вихрем: такой же вихрь сейчас появился на экране курьера из ресторана. Бобби помахал в воздухе телефоном, чтобы курьер службы доставки нашел его в толпе отъезжающих. Молодой курьер в фирменной зеленой куртке тут же возник из-за спины огромного мужчины с чемоданом. Доставщик поднес свой телефон к телефону Бобби, телефоны синхронно пикнули, распознав пару заказчик-курьер, и с Бобби списалась стоимость горячего завтрака из «Panera Bread» +15% чаевых.

Термопакет сохранит тепло завтрака на пару часов: пока поезд будет выбираться на побережье, и смотреть будет особо не на что, Бобби планировал поспать. Таблетка снотворного, рюкзак в отделение над головой и пару часов из двадцати трех можно будет вычеркнуть.

Мест в сидячем купе было шесть, его место возле окна никто не занял, трое попутчиков синхронно подняли на него голову, когда он вошел. Бобби остановился на пару секунд, чтобы тревел-система распознала его профиль и сообщила попутчикам его рейтинг.

Телефон и браслет Бобби молчали, значит, у всех соседей по этой поездке рейтинг тоже был очень высокий, все-таки тревел-системы старались рассаживать пассажиров согласно их уровню. Кивнув попутчикам, Бобби негромко поздоровался и сел на свое место.

Кресло автоматически выдвинулось чуть вперед, спинка отклонилась буквально немного, чтобы потом, когда он уснет, мягко откинуться на максимальный угол наклона. Бобби достал наушники с шумоподавлением, надел свои рабочие очки, которые тут же приглушили свет, и приготовился заснуть. Тревел-системы шагнули далеко вперед после Большого Замедления. Поездки в поездах стали дороже, но даже сидя теперь можно было ехать почти с комфортом, по крайней мере, настройки кресла и шумоподавления автоматически подтягивались из облака или из телефона.