Андрей Бармин - Покровитель

Особняк адмирала находился в глуби небольшого очень хорошо ухоженного парка, расположившегося за красивой металлической оградой, почти полностью скрытой от глаз плющом. Возле ворот владения были установлены две камеры наблюдения и будка сторожа. Вдоль ограды прогуливались красивые птицы, название которых Макферсон пытался запомнить, но так и не смог – любимцы леди Дортис. Никакой особой охраны не имелось – на достаточно большой особняк было всего три охранника и Редер. Зато штат прислуги был велик – горничные, дворецкий, повара и еще какие – то непонятные ему должности.

Ворота открылись, пропуская их внутрь. Машина подкатила к двухэтажному зданию из белого камня, построенному в строгом геометрическом стиле с двумя стеклянными верандами. Они выбрались наружу, и Макферсон сказал Тайте:

Теперь это твой дом, малыш.

Тот недоверчиво посмотрел на него и с интересом огляделся. Да, здесь было очень красиво, и очень спокойно. Парк представлял собой хорошо ухоженный уголок первозданной природы. Щебетали птицы, по веткам прыгали белки. Трава зеленела, причем не ядовито – зеленым цветом, а натуральным, немного желтоватым, который создавался горячими лучами солнца Старого Мира. У подъезда их встретил слуга:

Леди Дортис ожидает вас в гостиной, господа.

Киборг и мальчик прошли за ним в большую светлую комнату. Жена адмирала стояла возле окна, одетая в темно – синее облегающее прекрасную фигуру платье.

Здравствуй, Мак.

Добрый день, леди, – киборг склонил голову.

Как дела у моего драгоценного супруга?

Все хорошо, леди.

Об этом мальчике он говорил?

Да.

Леди наклонилась к своему приемному сыну, мальчика окутал нежный аромат дорого парфюма:

Как тебя зовут?

Тайта, – чуть слышно ответил он.

Не слышу, будь так любезен, повтори.

Тайта, – чуть громче проговорил мальчик.

Леди поморщилась:

Какое грубое варварское имя.

Макферсон подумал: "Ну вот, началось. Похоже, парню придется не очень легко в доме адмирала". Леди предложила присесть, прислуга принесла кофе и свежие булочки. Тайте предложили сок. Последовала короткая беседа без определенной темы. Макферсон выслушал жалобу о постоянном отсутствии адмирала дома, узнал несколько придворных слухов, а также сведения о последних изменениях в моде. Тот, кто плохо знал леди Дортис, по этой беседе мог составить о ней мнение, как об обычной придворной пустышке, но Макферсон отлично был осведомлен о том, что супруга адмирала входит в Совет Директоров крупной транспланетной корпорации. Денежные проблемы никогда не коснутся адмирала с такой женой. Мало кто из придворных мог похвастаться такой деятельной супругой, кроме самого императора Джучи, императрица Джаннеро, приходившаяся сестрой леди Дортис, также была дамой весьма активной и деятельной.

Макферсон, конечно, понимал леди – ей было обидно, что адмирал не занимался собственным сыном, а приемного мальчугана хотел сделать членом семьи. Она знала, что и на этого ребенка у него не найдется времени и внимания, и ей придется воспитывать пасынка самостоятельно. Тайта ей с первого взгляда не понравился, возможно, сыграла роль молчаливость и замкнутость ребенка, возможно и то, что она сама себя настроила резко отрицательно по отношению к новому члену семьи. Но, так или иначе, на некоторое время Тайта должен был остаться в доме адмирала. Согласно имперским законам она должна была уделять ему хотя бы некоторое подобие материнской заботы. Макферсон допил кофе и распрощался с леди. Его ожидали дела и визиты к родственникам и знакомым. А времени у Макферсона было не так уж и много. Скоро ему возвращаться обратно, к адмиралу.

Иногда он вспоминал свою молодость, когда перед ним стоял выбор поступить на военную службу или сделать карьеру на государственном поприще. Он выбрал путь военного. Иногда жалел об этом, особенно после того, как вражеский снаряд взорвался в трех метрах от него, и Макферсон провел почти год в клинике, где врачи по кусочкам собирали то, что от него осталось. Тогда перед ним опять возник выбор: остаться инвалидом на всю оставшуюся жизнь или пройти через киборгизацию, заменив пришедшие в негодность части тела. Он выбрал второе, пожертвовав человечностью ради полноценной жизни. Деньги на операцию собрала семья и флотские товарищи. Конечно же, он изменился не только физически, но и психологически. Однако это было лучше, чем жить на пособие инвалида и быть постоянной обузой для семьи. Макферсон даже женился во второй раз после ранения. Первая супруга оставила его. Но и второй брак долго не просуществовал. Его постоянное отсутствие разрушили этот союз.

Глава 3.

Так уж получилось, что Тайта надолго не задержался на Старом Мире. Леди специально для него наняла гувернера и отстранилась от общения с приемным сыном. Когда адмирал вернулся домой в короткий отпуск, то узнал, что ребенком никто не занимается. Последовал скандал, результатом которого стало то, что мальчика на полтора года согласился взять Кельвин к себе в семью, благо его дочь была ровесницей Тайты.

Мальчика на космическом лайнере переправили на Пустынник – 8, а адмирал отправился в очередной поход. В семье Кельвина Тайту приняли очень радушно и хорошо. Жена имперского наместника – госпожа Митрия, оказалась женщиной благодушной и очень любящей детей. Сам Кельвин тоже был человеком семейным и неравнодушным. Дочь Кельвина Клара, жизнерадостная и шустрая девчушка, быстро сошлась с мальчиком.

Тайта немного раскрылся. Он снова начал улыбаться и смеяться. Прежняя жизнь постепенно покидала память. В семье Кельвина ему было легко и свободно. Митрия с некоторым удивлением обнаружила, что ребенок очень способный и любознательный. Скованность Тайты постепенно сходила на нет. Детьми наместника занимались репетиторы, к тому же им был предоставлен доступ к компьютеру со множеством игр и обучающих программ. Иногда детей вывозили в город на детские театральные представления или в развлекательные парки. Тайта был счастлив. Митрия не делала никаких различий между ним и собственным ребенком. Кельвин вел себя примерно также. Сыну адмирала было забавно видеть, как на его глазах растет сводный брат. А ведь по сути Тайта являлся Кельвину братом.

Дом наместника располагался на окраине Иридиума – столицы Пустынника – 8. Большое приземистое здание из серого бетона, окруженное чахлыми деревцами с закрытым пластиком бассейном во дворе. Климат планеты был достаточно капризным. Жара днем и холод ночью. Дом охранялся двумя местными парнями – Максом и Дортом. Эти же охранники следили за детьми. У наместника же имелась собственная охрана из солдат имперского гарнизона, которым командовал генерал Бромберг. Последнее время Иридиум лихорадило – постоянно бастовали рабочие рудодобывающих предприятий, саботировались распоряжения имперской администрации. По телевидению и компьютерной сети велась антиимперская пропаганда. Кельвину приходилось проводить полицейские облавы и репрессии против сторонников независимости Пустынника – 8. И это отнюдь не добавляло имперцам популярности.