Виктор Ананишнов - Реликтовая популяция. Книга 2

Грении едва исполнилось восемнадцать лет, и её еще не слишком обременяли учёбой или какими-либо обязанностями. Нянек в доме Гелины, в лице тех же аун и канил, хватало с лихвой, зато её тут окружали подружки-ровесницы, отпрыски многоимённых семей. Так что Грении у Гелины жилось привольно и весело.

Вскоре у Гелины появился и новый телохранитель, назначенный приёмным отцом. Видимо, памятуя о Харане, Гунак выбрал здоровяка, который внешней красотой не блистал, также как и умом, с виду был неуклюжим и застенчивым, а его профессиональные данные Гелину не заинтересовали. Поэтому она сразу распорядилась охранять её так, чтобы ей его никогда не видеть. Пусть это он устраивает по своему усмотрению, а ещё лучше будет, если он не станет торчать всё время рядом с ней, а заодно займётся организацией общей охраны хабулина, так как приносимые в дом новости и слухи с каждым днём становились тревожнее.

Впрочем, она распорядилась и позабыла и о телохранителе, и об охране, было не до них.

«И что её держало в здании кугурума?» – теперь часто приходило ей в голову. Вечная суета, какие-то дурацки-скучные приёмы представителей других городов и бандек, толпы дурбов, тескомовцев, горожан, и каждый пялит на неё глаза…

Фу! То ли дело жить в своём хабулине!

В день переворота, а точнее захвата власти в столице Тескомом Гелина проснулась поздно. Встала вялой. Вчера она поссорилась со своей ближайшей подругой Жаристой из-за какой-то чепухи. За время сна настроение не улучшилось, напротив, хотелось капризничать, кому-то на что-то пожаловаться.

Машинально глянув на себя в зеркало, не увидела любимую свою служанку – хопперсукса Р”янусту.

Прилежная, ласковая, готовая исполнить любую волю Гелины, она всегда к моменту пробуждения своей госпожи находилась где-то рядом. Держалась скромно, незаметно, но так, чтобы быть всегда на виду у канилы, если той вдруг захочется её увидеть или дать какое-нибудь указание. Чаще всего тонкая фигурка хопперсукса отражалась в зеркале – громадном сооружении, занимавшим почти всю стену комнаты-спальни.

Отсутствие Р”янусты ещё больше испортило Гелине такое неудачное утро.

– Хм, – недовольно поджала губки канила, рассматривая в зеркале, как это у неё получается. Оказалось, не очень красиво, и она показала сама себе язык. – Р”януста-а! – позвала она, но ей никто не ответил. – Да что же это такое? Р”януста! Ты где?

И опять никакого отзыва.

Капризно передернув плечиками, она решительно направилась к дверям почти через всю свою мило обставленную спальню, где имелось всё, чтобы быть еще красивее, чем она была на самом деле.

Ударив дверь толчком руки, Гелина ойкнула – дверь была заперта. Буркнув угрозу в адрес прислужницы, она, наконец, справилась с запором, распахнула дверь настежь и выглянула в небольшую залу, где вскоре соберутся её подруги.

Выглянула и едва успела зажать свой рот обеими руками, чтобы крик ужаса не вырвался из него. У двери лежала Р”януста с отсечённой головой, укатившейся от тела почти на два бермета, как раз к центру зала.

Гелина недаром была дочерью, хотя и приёмной, Правителя бандеки и столько лет прожила в кугуруме. Она знала о заговорах против Гамарнака. Против него строили козни софурстники, руководители Тескома, лидеры нескольких полу тайных организаций. Он им всем просто мешал, занимая место привлекательное не столько своей властью или какой-то выгодой, но быть Правителем бандеки было почётно.

Гамарнак стоял во главе гитов Сампатании, однако почему бы, скажем, такому гиту, как Грамашу, не стать выше его, если не по родовитости нэма, то по важности роли, играемой в стране? Или, почему только гиты? Многочисленный род Дашковых тоже был не прочь заявить о себе на всю планету. История знает времена, когда в Правителях ходили даже Ивентовины. Тогда почему бы ни дерзнуть Забуданам, Желейпам, а то и Колибурдам?

Внешне всё протекало благопристойно: собирался ли Совет Великого Кугурума или Правдивого Сената при Правителе, в состав которого как раз и входили все эти лица, а, разойдясь с него, плели сети сговоров, мимолётных союзов, готовили убийц, переманивали на свою сторону любого, кто мог держать в руках оружие или обладал каким-то весом в обществе.

Ничего в таком положении дел не было нового. Так повелось ещё со времени оно в столичном городе Габуне, где каждый многоимённый мнил себя стратегом, руководителем чего-то или, в крайнем случае, заговорщиком.

Впрочем, этим страдали в большей или в меньшей степени все столицы бандек. Недаром столичных многоимённых не понимали обладатели подобных нэмов других городов, а порой и презирали, говоря:

– Столичные – лжецы и предатели!..

Так что Гелина поняла, в бандеке началось то, чего все ожидали: кто со страхом, а кто с надеждой. Неясно только было – кто начал?

Действия Галины в возникшей ситуации подчинялись давно продуманному плану: собрать группу верных людей и выродков, взять с собой Грению, дочь и наследницу Гамарнаков Габуна, чтобы она не связывала рук Правителю, и уходить в Примето. В этом городе её родной отец приобрёл новый родовой хабулин, где никакие Тескомы или иные враждебно настроенные организации будут ей и её друзьям не страшны в окружении внутренней стражи и стражи города.

В Примето – вольном городе – никто не посмеет их тронуть даже пальцем.

План на слух, когда она его обсуждала с близкими друзьями, может быть, и был хорош, да, к сожалению, страдал такими огрехами, что, как оказалось, в реальных условиях был практически невыполним.

Одно то, что он был продуман ею, по сути, лишь в её голове, и представлял собой некую грёзу на предмет бегства, если кто-то принудит её к этому.

Впрочем, кое-что было и сделано. Например, полу договорённость со стражей хабулина, со слугами-путрами, была даже подготовлена поклажа для вьючных торнов – всё необходимое для дальней дороги, и намечены самые безопасные пути выхода из города и маршрут передвижения до Примето.

Однако практическая сторона плана появилась лишь после настойчивых напоминаний со стороны Гунака Гделина Гамарнака. Он соображал в таких делах больше, чем Гелина. Она долго сопротивлялась, но, в конце концов, выполнила его пожелание.

Родной отец Гелины, Гонат Гурбун Гуверний, появился в Примето недавно. Он на пару с другим, не менее экстравагантным многоимённым, совершил неслыханное дело – обменял свой родовой хабулин в Дервусе на не худший, как он был искренне уверен, в Примето с тем, чтобы быть, по его объяснению, ближе к дочери, каниле самого Правителя бандеки.

Город Дервус, всего тысяч на двадцать жителей, располагался в Испонтии и отстоял от Примето на все две с половиной тысячи свиджей.