Дмитрий Колосов - Воин

— Их! — со значением поправил Отшем.

— Ну пусть будет — их.

— Так много, что если они разом отпустят тетиву своих луков, то стрелы совершенно скроют солнце!

Карандинец победоносно взглянул на воина, ожидая его реакции на эту цветастую фразу. Эллин равнодушно пожал плечами.

— Что ж, тогда мы будем сражаться в тени.

— Отлично сказано, Диенек! — раздался чей-то негромкий возглас.

Отшем повернул голову. У палатки стоял человек — высокий, мощный, светловолосый — словом, точь-в-точь как описывал Артабан. Человек сощурил голубые глаза и поманил Отшема пальцем…

— Что было дальше? — нетерпеливо спросил Артабан.

— Я вошел в его палатку.

— Ну и?

— Он спросил у меня: кто я? Я ответил, что трахинец, бегу от мидян. Тогда он начал расспрашивать меня об этом фессалийском городишке. Хотел поймать. Но я недаром провел два дня на тамошней агоре.

— Срезал кошели, — подсказал Артабан.

— И слушал. Потому мои ответы были достаточно верны. Но он все равно не поверил мне до конца. Он приказал держать меня под стражей, но нет стражи, которая смогла б удержать карандинского вора. Ночью я перерезал стражнику глотку и ушел.

— Но как ты добрался до нашего лагеря? Ведь ущелье охраняется эллинскими постами!

— Они стоят лишь на дороге. На горных склонах их нет.

— Значит, по горным склонам можно пройти?

— Я смог, — со значением произнес Отшем.

— А воины?

— Если они ловки как карандинский вор, то смогут тоже.

Артабан рассердился.

— Заладил — карандинский, карандинский! Что еще сказал тебе царь?

Отшем пожал плечами.

— Ничего. Я мало заинтересовал его…

Лазутчик лгал. Его встреча с Леонидом выглядела совершенно иначе. Едва лишь с легким треском сомкнулись пологи палатки, как спартиат резко спросил:

— Тебя послали выведать численность нашего войска. Но еще более человека, пославшего тебя, интересовало, есть ли среди эллинов воин огромного роста с голубыми глазами. Так?

Растерявшийся Отшем не только подтвердил сказанное спартиатом кивком головы, но и пробормотал, добавляя:

— И светлыми волосами.

Одержав первую победу, царь продолжил допрос.

— Пославший тебя высок, жилист, у него худое, вытянутое лицо.

Вор слегка оправился, ровно настолько, чтобы оценить положение, в каком он очутился. Положение было не из приятных. Эллин раскусил его и теперь был волен делать со шпионом, что угодно. В такой ситуации следовало быть предельно откровенным. Лишь это давало крохотный шанс, что Отшема не вздернут на первом пригодном для этой цели дереве, а отправят в рудники или мастерские, откуда можно будет сбежать. Поэтому Отшем поторопился с ответом.

— Вовсе нет. Он дороден, невелик ростом и имеет полное лицо. Это сиятельный Артабан, ближайший советник царя Ксеркса.

— Вот как… — задумчиво протянул спартиат. Какое-то время он размышлял, а затем спросил:

— Какого цвета у него глаза?

Пришел черед задуматься Отшему.

— Глаза? Кажется, голубые. Да-да, голубые!

— Мидянин с голубыми глазами. Не странно ли?

— Да, — согласился лазутчик, не вполне понимая, куда клонит спартиат.

— Я знавал этого человека в другом облике. Что он велел тебе разузнать?

— Мне приказано рассмотреть ваш лагерь, — нерешительно начал Отшем, с опаской поглядывая на огромный, странного вида, меч, лежавший в изголовье нехитрого ложа спартиата.

— Еще?

— Сколько вас? Что собираетесь делать?

— Что еще?

— Больше всего сиятельный Артабан интересовался тобою.

— Так и должно было быть. — Царь вновь задумался. Он непроизвольно сжал кулаки, столь огромные, что Отшему захотелось очутиться подальше от этого места. Тот поспешно растянул губы в заискивающей улыбке. Леонид посмотрел на него и рассмеялся. — Значит так, сообщишь своему сиятельному Артабану, что разговаривал со мной, что я раскусил тебя и велел держать под стражей. Ночью ты перерезал охраннику горло и бежал.

Лазутчик старательно скрыл изумление и поинтересовался:

— Зачем все это нужно спартанскому царю?

— Сейчас объясню. Но прежде ты должен запомнить то, что расскажешь Артабану. Эллинов в ущелье немного, но к ним каждый день подходят подкрепления. Ты слышал, как один из эллинов случайно обмолвился другому, что вот-вот должны подойти основные силы епартиатов и афинян. Да, не вздумай проговориться, что я расспрашивал тебя о нем! После этого ты пойдешь к царю и сообщишь ему, что Артабан на самом деле не тот, за кого он себя выдает, а изменивший облик маг Заратустра.

Вор выпучил глаза.

— Разве маги умеют менять облик?

— Этот умеет. Я думаю, царь щедро наградит тебя.

Отшем задумался.

— А если я признаюсь Артабану, как все было на самом деле?

— Что ж, можешь попробовать, но я не советую тебе делать это по двум причинам. Первая — через три дня я пошлю к мидянам человека, который расскажет о тебе всю правду. Но это не страшно для тебя, ведь ты признаешься Артабану намного раньше. Я прав?

Карандинец уклонился от прямого ответа.

— Допустим.

— Тогда второе. Я хорошо знаю человека, который называет себя Артабаном. Он ни за что не оставит живым того, кто так много знает? Ты все понял?

— Да, — выдавил незадачливый лазутчик.

— А теперь ступай вон. Я прикажу воинам проводить тебя через посты.

Низко кланяясь, Отшем выскользнул из палатки. Вскоре он шагал по пестрым квадратикам полей к парсийскому лагерю.

Парсы не начинали битвы четыре дня. Четыре дня воины выходили из лагеря, надеясь, что дерзкие эллины образумились и освободили проход. И каждый раз дозорные доносили, что ущелье по-прежнему перегораживает стена эллинских щитов. Артабан трижды посылал к вражескому предводителю послов и те неизменно возвращались назад с дерзкими ответами.

В первый раз спартанскому царю было предложено перейти на сторону Ксеркса, за что повелитель Парсы обещал сделать эллина правителем Эллады. Леонид ответил, что предпочитает умереть за Элладу, чем властвовать над нею.

На второй день посланец передал эллинам требование царя сдать оружие. Ответ был лаконичен — приди и возьми.

Назавтра перед ущельем выстроились бессмертные, парсы, мидяне и киссии. Их было так много, что вся равнина оказалась заполненной блестящим металлом оружия и доспехов.

Несколько вельмож в сопровождении самых могучих воинов приблизились к Деметриным воротам и обратились к стоявшему перед шеренгой воинов царю Спарты:

— Вы ничтожная кучка, дерзко вставшая против великого войска! Вы не можете рассчитывать на победу!

— Чтобы умереть, хватит и этих! — бросил Леонид.

Воины вернулись в лагерь. На рассвете четвертого дня попытал счастья Артабан, пришедший к ущелью один, без всякой стражи. Царь вышел ему навстречу также один. О чем они говорили осталось неизвестным, но вельможа возвратился взбешенный. Тем же вечером он говорил Таллии: