Дмитрий Колосов - Остров

— Кемтянин Эмансер, — сказал он на родном беглецу языке, — немедленно вернись назад в пределы Города. Ты пересекаешь запретную зону, подвергая свою жизнь смертельной опасности.

— Сволочи, — удивленно поделился сам с собой Эмансер. Он был несказанно разозлен и, не колеблясь, двинулся за черные столбы.

Визг усилился, голос приобрел ироничные нотки.

— Давай-давай! Сначала будет больно… Больно?

Не успел Эмансер ответить этому наглому голосу, как в мозгу его вспыхнула ослепляющая боль, словно кто-то залез раскаленными щипцами в его темя и рвал протестующую, корчащуюся от боли, плоть. Взвыв, кемтянин рухнул на землю.

— Больно, — довольным тоном констатировал голос. — Тебя же предупреждали… Дальше будет еще больнее. А через двадцать шагов — смерть! Твои мозги спекутся, словно творожная лепешка!

Стиснув зубы, Эмансер попытался подняться на ноги.

— Не дергайся — посоветовал голос — Эта симпатичная штука называется нейроошейник. Лучше всякой тюрьмы, не правда ли? Довольно дорогое и сложное устройство. Мы обычно используем его с объектами высшего уровня. Устал? Я могу чуть убавить напряжение — Беглец почувствовал, как боль стала глуше — Возвращайся!

Возвращаться? Ну нет! Эмансер с трудом поднялся на ноги и, спотыкаясь, двинулся дальше — к свободе, к морю.

— Глупец! — развеселился голос, и боль вспыхнула снова, заставив кемтянина рухнуть на колени — Ты проиграл. Смирись и возвращайся!

Но оглушаемый дикими вспышками боли Эмансер упрямо полз вперед. Вскоре отказали ноги, он рухнул на бок, и толкая руками раскаленную землю, заставил тело катиться по ней. Словно безжизненное бревно. Но вперед!

Голос занервничал.

— Идиот, ты погубишь себя! Затем он начал кому-то жаловаться:

— Объект ползет за пределы запретки. Еще два пункта — и произойдет поражение мозга!

— Болван! — Это кричал уже кто-то другой — Отключи сознание и немедленно вытащи его за пределы нейрозоны!

Что было дальше, кемтянин не помнил. Он потерял сознание.

Очнулся Эмансер в каком-то сумрачном помещении. Болела голова, порождая неясные воспоминания. Чьи-то сильные руки приподняли голову кемтянина и поднесли к губам кружку с теплой солоноватой жидкостью. «Кровь!» — мелькнуло в голове у Эмансера, и он с отвращением сплюнул.

— Вода немного солоноватая, но у нас нет другой — сказал, извиняясь, человек, придерживавший голову Эмансера. Пелена одури спала, в мозгу немного прояснилось. Опершись руками о жесткое, застеленное тощеньким одеялом ложе, он привстал и огляделся. Низкий сводчатый потолок, серые массивные стены, полное отсутствие мебели. Тюрьма? Но люди, что стояли рядом, не походили на тюремщиков.

Словно догадавшись о его мыслях, один из незнакомцев сказал:

— Мы солдаты портовой охраны. Меня зовут Клеоден, а его — говоривший указал на своего товарища — Гесип.

Эмансер разлепил губы.

— Почему я здесь? Что со мной случилось?

— Мы нашли тебя около башни. Ты был без сознания.

— Я не помню, что со мной произошло — Эмансер обхватил голову руками, словно пытаясь вернуть воспоминания.

Солдаты переглянулись.

Клеоден упрямо повторил:

— Ты лежал около башни.

Его товарищ поспешно добавил:

— Такое случается. Правда, нечасто. Но мы подобное уже видели.

— Что подобное?

Гесип замялся, Клеоден поспешил выручить его:

— Когда люди теряют сознание от жары. Мы к этому привыкли, но в твоей стране жара, видно, редкость.

— В моей стране более жарко, чем здесь, — машинально возразил Эмансер. Слова воинов пахли ложью. Внезапно Эмансер вспомнил:

— Со мной кто-нибудь был?

— Нет, ты был один.

— Странно, — пробормотал кемтянин, — я был уверен, что слышал чьи-то голоса.

Клеоден пожал плечами.

— Может быть, там кто-то и был, но мы никого не видели.

— Странно…

Эмансер вновь прижал цадонь ко лбу.

— Ничего не помню. Кажется, я шел из города… Да, точно! Я хотел выйти к морю. И вот я здесь? — Внимательный взгляд кемтянина ощупал лица воинов. Но они остались бесстрастны.

— Мы ничего не видели — вяло сказал Клеоден, стараясь не смотреть в глаза Эмансеру.

— Ну ничего, так ничего — решил Эмансер — Мне надо идти.

— Конечно, конечно… — засуетились воины.

Клеоден предложил:

— Если хочешь, я провожу тебя до молов. Вдруг ты снова потеряешь сознание?

Кемтянин хотел отказаться, но заметил, что воин слегка подмигивает ему глазом так, чтобы не заметил напарник.

— Я буду благодарен тебе, — сказал Эмансер. — Я и вправду неважно себя чувствую.

— Гесип, — обратился Клеоден к молчаливому товарищу, — я ненадолго. Оружие оставлю здесь. Если придет грул, скажешь, что кислятина, которую нам выдали перед сменой, разъела мой желудок, и я разрисовываю камни.

Гесип насмешливо хрюкнул.

— Ладно, иди.

— Целая речь, — с наигранным восхищением заметил Клеоден, поворачиваясь к кемтянину. — Пойдем. Он прикроет меня.

Они вышли из башни и двинулись по чуть скользкому — видно, прошел дождь — склону.

Воин молчал, Эмансер тоже не спешил форсировать события.

— Ты кемтянин, — внезапно спросил Клеоден и, не дожидаясь ответа, пояснил: — Тот, что пришел на ахейском судне.

— Да — согласился Эмансер — А откуда ты знаешь?

— У тебя темная кожа. На Атлантиде нет людей с такой кожей.

— Логично. Я кемтянин, а что?

Вдруг мощная рука воина схватила Эмансера за горло, притиснув к выступу скалы. Блеснул нож.

— Как ты чувствуешь себя, кемтянин, предавая своих друзей?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь!

— Ах, ты не понимаешь! Почему моряки-ахейцы оказались в мраморных каменоломнях, а ты разгуливаешь на свободе?! Почему вокруг тебя суетились люди из Внутренней службы Дворца? Почему на тебе хитон архонта Внутренней службы? Сколько предательств он тебе стоил?

Воин разгорячился и чуть ослабил внимание, чем не замедлил воспользоваться Эмансер. Солдат Атлантиды учили драться на мечах и копьях, они владели луком и были превосходными бойцами на кулаках, но чему их не учили, так это хитрости в поединке. И пусть кто-то назовет это подлостью! Воин ослабил хватку и позволил Эмансеру овладеть ситуацией. Резко нырнув вниз, кемтянин ушел из захвата и ударил Клеодена ногой в пах. Воин охнул и согнулся, подставляя шею. Эмансер не стал ждать повторного приглашения. Его небольшой, но крепкий, словно точеный камень, кулак ударил в основание затылка, повергнув Клеодена на землю. Затем кемтянин поднял оброненный противником нож и сел на камень неподалеку.

Потребовалось время, чтобы охающий Клеоден смог подняться на ноги и распрямиться. Растирая рукой ноющее место, он с ненавистью посмотрел на кемтянина. Эмансер был вполне удовлетворен.

— Ну что, вояка, успокоился?