Дмитрий Колосов - Остров

— Ты совершаешь глупость. Ты идешь против всех, не только против меня, — говорил Командор Русию.

— Они слепые овцы, а я слишком хорошо знаю их пастуха. Твое стремление к власти погубит нас всех.

— Какое стремление к власти? Я лишь хочу, чтобы мы закрепились на этой планете…

— Это слова!

— В тебе говорит уязвленное честолюбие. Ты не можешь простить мне, что атланты пошли не за тобой. Даже твои друзья и любовница. Они отвернулись от тебя! Они посчитали тебя трусом!

— Чушь! Ты же знаешь, это не так.

— Это именно так. Опомнись! Ты мой сын, а сын должен быть рядом с отцом. Наша экспансия не повлечет за собой жертв. Мы будем велики и милосердны. Мы покорим их не мечом, а знанием. Мы воздвигнем города, которые не снятся им даже в грезах!

— А зачем же тогда меч?

Командор рассердился.

— Ты думал иначе, когда мы говорили об этом до того, как очутились на Земле!

— Я не все тогда знал. Встреча с этими несчастными открыла мне глаза. Мы делаем из них зверей и сами уподобляемся Зверю. А тебе ли рассказывать о том, как это страшно!

— Но постой, разве не они первые напали на наш катер?

— Мы осквернили их землю, и они вступились за своих поруганных богов.

— Чепуха! Что ты знаешь о богах? Что они знают о богах? Любые боги лживы. Истинен лишь один Бог-Разум, и мы подарим его землянам.

— Но захотят ли они принять этот подарок? Не породим ли мы гомункулов Разума, фальшивых и лживых?

— Я думал, ты будешь умнее.

— Мне жаль, что я не оправдал твоих надежд.

— Совет Пяти решил исключить тебя из своего числа

— Это не повлияет на мое решение.

— Зато лишит тебя права вето. Это взрослая игра, мальчик!

Тогда Русий произнес то, что заставило Командора вздрогнуть:

— Командор, ты никогда не был моим отцом. Твой ум заменяет тебе сердце.

— А ты, — двигая желваками, разлепил губы Командор, — видел сердце зрентшианца? Это не уродливый красный шарик, трепещущий при любой мысли, это могучая, подобная солнцу сила. Ты думаешь, Разум сдвигает горы? Нет, это делает сердце! Оно воплощает власть, а власть питает его. Прощай! Жаль, что мы не договорились. Жаль, что тридцать третий меч обречен ржаветь в земле.

А потом случилось то, что поставило точку, на этом споре.

Леда ушла от Русия. Просто, буднично, без драм. Наверно, между ними не было ничего такого, что раньше называли любовью. Они дарили друг другу удовольствие, но не более. Когда-то сердце Русия трепетало при звуках ее голоса, теперь же он значил не больше, чем заезженная пластинка. К чему говорить о любви, когда они де знали, что это такое; не знали ненависти, измен, жгучих желаний. Они приходили и уходили, оставляя пятна на белоснежных простынях, но не тронув краской страсти чистую, как нецелованное кистью полотно, душу. Он попрощался с ней, как со старой, давно примелькавшейся вещью и без всякого принуждения забыл о ней. Разве что было одиноко спать. Но ведь и ребенок привыкает спать без теплой дымчатой кошки.

Женщина — странное существо. Ей посвящали дифирамбы, ей поклонялись. Поэты называли ее самым удивительным из того, что создал творец. Творец же нарек ее слугой дьявола, орудием Змея. Биологически — она не более чем орудие для удовлетворения мужской похоти. Психологически неустойчивый некоммуникабельный объект с расшатанной вдрызг психикой. Она живет дольше мужчины, но только за счет того, что наматывает издерганную струну нервов на сердце своего возлюбленного, и та рвет его, упиваясь горячей живой кровью. Низведенная от богини-матери к горящей средневековым факелом ведьме, она стремится взять реванш. Нет, она не хочет быть Матерью. Материнство — скорее причуда, привычка, но не чувство. Она хочет быть игроком. Азартным и удачливым. Она жаждет, чтобы блестящее колесо рулетки кружило бриллианты, меха, дома, яхты, сердца. Сердца! Их она больше всего жаждет видеть призом в этой игре… Она не любит их. Она играет ими. Она хочет заставить их любить себя. Она не дает игроку расслабиться. Она никого не допускает на место рядом с собой. Мой друг, мой милый друг, ты хочешь крутить колесо фортуны вместе со мной? Хорошо. Крутите, крупье, крутите! Я ставлю на черное. А мой друг на красное! Русская рулетка. Шесть пуль и крохотный шанс пустой ячеи в барабане. Осечка? И вам подносится бокал с ядом.

Он будет счастливцем и умрет, пронзенный штыками, а не от воспетого бокала яда, поданного равнодушной рукой. Ах, если бы вы травили из страсти!

Поэты и художники, менестрели и дуэлянты. То, что вы воспеваете, лишь ваша фантазия, сон. Дурной сон. Сон Разума, порождающий чудовищ. Но вам так страшно с ним расстаться. Иначе проснетесь утром, а жизнь пуста, и рядом не вертится стервочка с рыжим сердечком меж ног. И надо заваривать опротивевший чай и гнать похмелье надуманной страсти. Реальность убьет вас. Она выставит вас голыми перед вами самими. И вы увидите, что у вас отвислый живот, угристый нос и гнилые зубы. Вы вонзите себе в сердце сладкую каплю морфия, и она обернется сияющей голубыми глазами, манящей столь желанной фигуркой доченьку Евы из дома напротив. Она носит зеленое платье и красный берет, обожает мороженое и сладкие вина. Вы потянетесь губами к ее жемчужному рту. Смейтесь! Плита обожжет вас холодом. Творец не дал мрамору горячее сердце. Это дело ваятеля. Зима не любит зеленого или красного. Она предпочитает черно-белое. Черный ллаток, черное платье и белое, как мел, лицо. Или белое траурное манто, прячущее черный изморщиненный лик. Вы не почувствуете сладость вина. Там, куда вы придете, будет горечь могил.

Ваши пальцы пахнут ладаном…

Но Боже, как бы ты был жесток, если б все это было реальностью. Черной реальностью. Безумство прорывает скептицизм. Любовь прорывает равнодушную страсть. Ибо страсть — это яркий бездушный пожар, а любовь-это бушующая огненная стихия. Она может быть льдом, но это бушующий лед. Она может быть вином, и это будет с ног валящее вино. Она — порыв. Она — демон мгновений. Она — солнечный дьявол в крови. Господь не смог дать людям любовь, ее дал Дьявол. Господь дал жизнь.

Но любовь стоит жизни. Мгновение стоит Вечности. Оно прекрасно, Мгновение. Она безысходна, Вечность.

Яркая звезда катилась, по небосклону. Вот бы загадать желание! Но Русий спал. Спал, обнявши подушку и свесив уставшую руку. Он не любил…

Через несколько кают далее по коридору спал великий вождь племени Круглого Острова Большой Крек. Бывший вождь. Он уже не был вождем. Бывшего племени. Его племя исчезло в пламени дезинтеграторов. Бывшего Круглого Острова. Остров теперь назывался базой № 1. Бывший Большой Крек. Они прозвали его Джок. Джок — мальчик на побегушках. Джок — подай-принеси. Джок — какой же ты смешной мальчик! Большой Крек грезил и ненавидел. Он был благодарен ИМ, что ОНИ спасли его от гнева воинов. Но ОНИ перебили его воинов, ОНИ убили женщин и детей Крека, ОНИ уничтожили все его племя. А жизнь племени стоила больше жизни Большого Крека.