Дмитрий Колосов - Остров

Разнеся выставленный против него заслон, отряд Юльма вышел на довольно приличную дорогу. Где они находятся, Юльм не представлял. Пленный сказал, что эта дорога ведет к славному и великому городу Мендесу, где находится дворец всесильного номарха Амукона. Рация, висевшая на плече атланта, оказалась раздробленной, и Юльм принял единственно верное, как ему показалось, решение. Он выстроил разгоряченных боем воинов в колонну и повел их к Мендесу, предпочитая оказаться безрассудным храбрецом, нежели быть обвиненным в трусливой осторожности.

А Инкий в это время терпеливо ждал. Он ждал Юльма. Он ждал катер с десантниками. Но Юльм исчез, а у катера обнаружились какие-то неполадки. Бульвий жизнерадостно сообщил, что они, конечно, могут рискнуть вылететь, но он не гарантирует, что катер не шлепнется в море. Инкий мысленно вздохнул и сказал, чтобы они не рисковали. Обстановка, мол, терпит. Отряд выставил охранение и расположился на ночь. За день они прошли не более десяти километров. План номарха Мендеса задержать и раздробить силы врага удался.

Амукон приветствовал в своем дворце номархов Саиса, Буто и Таиса. Все трое должным образом восприняли тревожный тон послания и поспешили на помощь к своему извечному врагу. Прутья собрались в пучок. Каждый из номархов привел с собой по шесть сотен воинов и по десять боевых колесниц. Вместе с отрядом Амукона это составило почти трехтысячное войско, подкрепленное пятьюдесятью боевыми машинами. Грозная сила! Ни один князь Кемта не имел такой армии. С такой армией можно было покорить мир! Но увы, распоряжались этой силой четыре человека. Все три пришедших на помощь номарха в один голос заявили, что будут распоряжаться своими отрядами самостоятельно, и никакие доводы Амукона на них не подействовали. Он устал от бесплодного красноречия и бессильно откинулся на лежанку. Номархи внимательно следили, за его реакцией. Толстый противный Себу, маленький, словно священный скарабей, Тракуш, гурман и бабник порочно-изнеженный Херихотошкер. Отвратительные рожи! Но надо было как-то договариваться, и Амукон сделал вид, что уступает.

— Хорошо, — сказал он, — пусть главнокомандующим будет любой из вас.

Он прекрасно знал, что эти шакалы никогда не согласятся видеть над собой кого-нибудь из соперников. И действительно, номархи заспорили и мгновенно разругались. Себу был объявлен тупицей, Тракуша обозвали карандухом, а Херихотошкера — педерастом. Все эти прозвища настолько соответствовали истине, что Амукон невольно улыбнулся. Тракуш заметил движение губ номарха Мендеса и разразился скандальной бранью. Он кричал, что привел свою армию не для того, чтобы над ним издевались, что Он тотчас же уходит домой, а Амукон пусть выпутывается из этого дерьма как хочет. Он разбушевался не на шутку, и Амукону пришлось потратить немало усилий, прежде чем он утихомирил воинственного коротышку. В конце концов номархи порешили действовать самостоятельно, но по общему плану.

Разведчики донесли, что большая часть врагов стоит лагерем на берегу реки неподалеку от своих кораблей, а меньшая — всего около трех сотен воинов, движется прямо на город. Амукон предложил, что он и Себу — туповатый, а значит, будет легче прибрать его к рукам — встретят врага у стен, Мендеса и уничтожат его, а отряды Тракуша и Херихотошкера будут следить за основным войском и как только оно удалится на приличное расстояние от своего флота, нападут на корабельную стражу и сожгут корабли. Затем они должны сообща напасть на основные силы врага.

План понравился. Амукон видел это по разгоревшимся глазам своих нечаянных союзников. Для вида Тракуш сделал пару пустых замечаний, но тут же признал, что план номарха Мендеса вполне его устраивает. Оставив свои колесницы в распоряжение Амукона, Тракуш и Херихотошкер ушли к морю. Впереди их отрядов бежал оборванный и грязный проводник.

Войска Амукона и Себу выстроились перед городом и стали ждать неприятеля.

Отряд Юльма шел всю ночь. Сначала он надеялся догнать будто бы ушедших вперед Инкия и Крюта. Затем он понял свою ошибку, но останавливаться и поворачивать назад было уже поздно. Дух воинов падал с каждым шагом, и повернуть назад-означало удариться в постыдное бегство.

Солнце уже припекало, когда один из дозорных заметил чернеющий вдали город. Юльм бодро крикнул, что там их ждет основное войско. Воины ответили невнятным бурчанием.

Их действительно ждало войско, но вражеское. Врагов было намного больше. Они стояли стройными рядами, и солнце играло на металлических шариках их боевых войлочных шлемов.

Амукон построил свое войско согласно традициям древних. В центре густой беспорядочной массой стояла пехота. В первых рядах — наиболее крепкие и хорошо вооруженные воины, за ними — вооруженная копьями и дрекольем голота, а сзади, в резерве — две сотни отборных воинов дворцовой гвардии. Его и Себу. На флангах стояли боевые колесницы, причем половину из них Амукон предусмотрительно оставил в резерве. Впереди войска стояла жиденькая цепочка застрельщиков.

Юльму никогда не приходилось водить войско в сражение. Тем более в такое примитивное. Но чутье воина, немало повидавшего на своем недолгом веку, помогло точно оценить ситуацию.

Главную опасность представляли ряды странных конных повозок. Пехота была хлипкой и плохо вооруженной. Созвав командиров сотен, Юльм наметил план действий. Согласно этому плану войско атлантов должно было имитировать фронтальную атаку, а затем обрушиться на левый фланг противника, уничтожая колесницы и прижимая пехоту и колесницы правого фланга к реке. Оттесненные в заболоченную вязкую низину кемтяне должны были неизбежно сдаться.

Сотники-марилы разбежались по своим подразделениям. Зазвучали отрывистые команды, воины сомкнулись в плотный строй и пошли в атаку. Сомкнутая бронза рядов. Юльм поднял над головой щит и начал звонко бить по нему мечом, отбивая ритм шага. Кефтиане и марилы последовали его примеру, и над полем предстоящей битвы разнесся мерный угрожающий рокот. Бум! Бум! Бум! Словно гигантские колокола. Этот звон взбадривал дух воинов, повергая врагов в замешательство — всегда неприятно иметь дело с организованным и сплоченным противником. Бум! Бум! Бум!

Амукон взмахнул рукой. Над полем взвилась туча стрел, пятнающих бронзовые ряды. Наступающие потеряли шаг. Номарх махнул второй раз. Повинуясь этому жесту, колесницы рванулись с места и обрушились на воинов Юльма. Но атлант предвидел такое развитие событий. Каждый его воин нес в руке камень или бревно. Кефтиане подпустили врага поближе и мгновенно, передавая из рук в руки камни и сучья, сложили перед собой небольшой вал. Стрелки упали на колени и натянули тетиву луков.