Искандар Бурнашев - Амир Икам. Третья книга романа «Икам – легенда легиона»

К этому времени, хорошее угощение и вино привело и хозяев, и гостей в отличное состояние духа. Правда трудно было понять, кто был гостем, а кто хозяином.

Бойкие служанки, шныряющие по двору с подносами и кувшинами, своими острыми язычками, вгоняли в краску молодых степняков, сидящих у коновязи, непривыкших к такой девичьей смелости и свободе нравов. Он только крякали и смущенно качали головами, стараясь запомнить все услышанное, чтобы потом обсудить эти слова со своими, менее удачливыми знакомыми, у военных костров на привалах.

Употребление вина у арабов не являлось преступлением. Все помнили, что и сам Пророк, не был сторонником полного запрета этого напитка. Он лишь рекомендовал воздерживаться от молитвы в состоянии опьянения. Да и всем известно, что в Раю, в волшебных источниках течет не только вода и молоко, но и вино. Правда говорят, что оно не опьяняет. Но, кто его пробовал? Кто попробовал, тот уже не расскажет. А если и скажет, то кто, выпив вина, признает себя пьяным? Так что и арабы и ромеи, чтобы не обижать друг друга, отдали должное винам, из подвалов Патрикиоса Анастаса.

Услышав о готовности ромеев к передаче выкупа за город, засидевшиеся арабы засобирались домой. Всем хотелось быть поближе к деньгам. Тепло попрощавшись с Городской администрацией, Арабские военачальники направились к своим лошадям. В каменных стенах им было неуютно. Их души просились на простор.

Выход арабской конницы из города прошел буднично, без каких-либо стычек с горожанами, искренне удивленными такой необъяснимой сдержанностью степных разбойников, разительно отличающейся от бесцеремонности солдат Императорской армии.

У восточных ворот, под внимательными взглядами арабских военачальников, никогда в жизни не видавших сразу столько золота и серебра, деньги были взвешены и пересчитаны. После проверки, приглашенными ювелирами и золотых дел мастерами, монеты укладывались в кожаные мешки, которые тут же опечатывались печатями военачальников. Еще до восхода солнца, «золотой караван» под усиленной охраной вышел из городских ворот и направился в Монастырь. Было решено, что наутро в здании монастыря будет произведён делёж джизьи между командующими воинских групп, которые смогут разделить их между воинами своих отрядов.

В эту ночь, в Стане арабов молитвы салата произносились с особым воодушевлением. Многие воины, охваченные радостным волнением, так и не смогли уснуть до утра.

* * *

– Уважаемый Анастас, Ваши упрёки необоснованны и, потому, мне непонятны. О какой измене идет речь? Осмелюсь, напомнить Вам слова Фемела Катакалона, посланника Императора:

– «Вам разрешается вступить в переговоры с арабами и требуется, затягивать переговоры и удерживать их отряды возле города. Вам разрешается предложить Халиду ибн аль-Валиду выкуп, за его отказ от ввода войск в город, в размере годового городского взноса в императорскую Казну. Обещайте всё, что угодно, но удержите арабов в пригородах Дамаска».

А теперь, постарайтесь честно оценить результаты моей работы. Что же произошло? Город разграблен? Нет. Вы потеряли контроль над городом? Нет. Может быть, Вы и Ваши воины вынуждены покинуть город и пробиваться к побережью? Тоже, нет. Так, в чем же дело? В результате, блестяще проведенных нами, или, если хотите, Вами, переговоров мы, или, если хотите, Вы, сохранили для Императора Город и ваши войска. Вы сумели заставить арабов, сидеть под стенами Дамаска до прибытия сюда подкрепления из Центра, как Вам и было приказано. Но самое главное – и в этом моя заслуга, – Вы не взяли ни на себя, ни на Городскую администрацию никаких обязательств перед арабами и не подписали ни одного документа, который можно было бы поставить Вам в вину. Да, нам пришлось расстаться с золотом и серебром. Но, разве арабы не могли, сами забрать их силой, после того, как ваши, именно Ваши солдаты, отдали арабам и открыли им Восточные ворота Солнца. Насколько я помню, по вашему приказу, за охрану ворот отвечают, именно, Ваши солдаты, а воины городского ополчения – только за стены. Так что, давайте не будем ссориться. Мы выторговали у арабов год. А за год многое может перемениться в нашей жизни.

У нас не получилось совершить нападение на Генерала Халида? А кто сказал, что мы его готовили? А не было никакого покушения! Зачем вспоминать о неудачах?

Зато теперь, выплатив арабам сто тысяч динаров, мы сможем уничтожить Генерала Халида руками самих арабов. Нам достаточно просто пустить слух, что выкуп мы выплатили серебром. По законам Калифа Умара – сто тысяч динаров равны миллиону дирхемов. Но разве наши горожане интересуются законами Халифата? Можно не сомневаться, что в Ясриб уже доложили, о получении с города выкупа в миллион дирхемов. Мы, всего лишь, объявим горожанам, что выплатили арабам сто тысяч золотых динаров в серебряной монете. Любой ромей сам подсчитает, что арабы должны были получить и, значит, получили один миллион четыреста тысяч серебряных дирхемов. А вот когда слухи об этом, дойдут до Ясриба, то там заметят это расхождение в цифрах и у Калифа возникнет вопрос, а куда славный Генерал Халид подевал четыреста тысяч дирхемов, о которых говорят горожане Дамаска? Как Вы думаете, сколько времени после этого, Генерал останется на своей должности?

Так что, не отвлекайтесь на пустяки и организуйте, лучше, поиск и казнь всех преступников, бежавших накануне из тюрьмы. А то у них могут, некстати, развязаться языки и тогда уже до Генерала Халида дойдут ненужные, лживые слухи о неком Фемеле, и его банде разбойников, и их преступных планах. Давайте поскорее решим эту нашу внутреннюю проблему.

* * *

Даррар, узнав о том, что его, вместе с Икамом, вызывает в Ставку Халид ибн аль-Валид, предупредив об этом Икама, стал не торопясь, собираться к выезду. Встреча с прославленным полководцем никогда не пугала Даррара, для которого он всегда был лишь «дядей Халидом» – родственником и другом семьи. Да и Халид никогда не скрывал, что питает слабость к безрассудной смелости молодого родича.

Новость о предстоящей встрече с Командующим встревожила нашего героя. Он не искал встречи с Халидом, и сам факт, что тот заинтересовался одним из своих воинов, настораживал. Икам еще раз освежил в памяти все свои рассказы о своём легендарном прошлом, чтобы не попасться на противоречиях. Он уже знал, что люди в этом мире, с необъяснимой для наших современников серьёзностью, относятся к сказанным словам. Ложь и обман, считались здесь таким же смертным грехом, как и убийство. и людям, пойманным на обмане, восстановить свою репутацию, было уже невозможно. Сохраняя внешне полное спокойствие, Икам, оставив старшим в своем небольшом отряде Анвара, любезно попрощался с Кхаулой и, вместе со своим названным братом выехал в Монастырь, где находилась Ставка Халида.