Марк Москвитин - С мечтой не прощаются

Нет, не Аэлита – Тиллерна.

Почему мне так неотвязно кажется, что её зовут Тиллерна?

Шесть человек собрались в кают-компании.

– Полный порядок, – сказал Тим Тагрин. – Можем лететь.

– А где же командир? – спросила Лена.

– В станцию пошёл.

– Много он туда ходит, – заметил Морис.

Тим нахмурился. Мишку, однако, ещё воспитывать и воспитывать… Обсуждает командира при пассажирах. Не забыть сделать внушение.

– Расскажет, – уверенно ответил он, гася повисшее молчание. – Если нашёл что-то интересное. А не нашёл – тогда промолчит.

– Его определённо что-то мучает, – вдруг сказала Мария. – Я вижу, у него в лице всё время мелькает нечто…

– Груз ответственности, – объяснил Тим. – В частности, персонально за вас, синьора.

– Нет, Тим, я серьёзно. Он даже как-то похудел, подурнел лицом…

Дверь отъехала. Заглянул Амбурцев.

– По местам, друзья! Через пятнадцать минут стартуем.

Корабль прощался с приютившей его станцией. Огромное, зеленовато сверкающее тело «Сибэрд» отходило прочь, медленно крутясь и переворачиваясь. Перед глазами наблюдавших неторопливо проплывали обтекатели антенн, броневые заслонки внешних датчиков, линии грузовых люков, чёткие круги швартовочных комингсов… Там и тут трепетали рубиновые факелы маневровых двигателей. Но вот корабль выровнялся, устремив нос в точку, выбранную пилотом. Рубиновые огоньки все разом погасли.

В станции никто не протянул руку к пульту, чтобы опустить на экран тёмную штору – хотя прекрасно знали, что сейчас по глазам резанёт вспышка маршевого. Их глаза были привычны и не к такому пламени. Они родились ивыросли под бешеным полыханием бело-голубого гиганта – их родного солнца.

В посту управления собрались три женщины и двое мужчин. Все они были в разноцветных комбинезонах. Несколько более хрупкого сложения, чем земляне, и ростом поменьше, они обладали утончённой ловкостью движений. Черты их лиц ничем особенно не отличались от земных – лишь какой-то неуловимой странностью. Заметнее всего были глаза – длинные, почти уходящие за угол тёмновишнёвые губы. Цвет лица разнился от бежевого и светло-оранжевого до золотисто-алого. В выражении лиц мужчин удивительным образом уживались доброта и дерзость. Их волосы были коротко подстрижены. Напротив, головки женщин, с роскошными, убранными по-разному волосами, возвышались над воротниками комбинезонов подобно большим экзотическим цветам. Небольшие носы, аккуратные подбородки… Такие лица встречаются и на Земле.

– Улетели… – сказал один из астронавтов на своём языке.

– Теперь можем вернуть свою температуру и не мёрзнуть, – отозвался другой. Голоса звучали резковато, но мелодично.

– Смотрите, письменное сообщение! – прозвенел женский голос. Из-за пульта виднелся угол белой таблички. Звёздная путешественница в лиловом комбинезоне взяла её. Все увидели чёткие строки отпечатанных знаков алфавита.

– Несомненно, их капитан оставил сейчас, когда приходил… – сказала её соседка, в лимонно-жёлтом.

Третья женщина протянула листок мужчине. Мелькнул изящный ноготок с продольным гребнем.

– Читай, Рэффтитан. Тебе хорошо даётся их язык.

Астронавт в тёмно-синем комбинезоне медленно заговорил, переводя с листа:

– «Люди другого мира! Мы знаем, что вы находитесь на станции, хотя вы очень ловко прячетесь. Мы благодарны вам за помощь. Вы искусны и доброжелательны. Возможно, у вас есть веские причины избегать контакта. Поэтому мы не стали принуждать вас к нему.

Вы не должны опасаться нас. Мы сильны, но не агрессивны. Человечество Земли идёт к объединению, у нас давно нет войн. Мы знаем, что не одиноки во Вселенной. Бывая у других звёзд, получали доказательства этого. Рано или поздно мы встретимся. Вы не должны искусственно отодвигать этот момент. Капитан Владимир Амбурцев». Последние два слова непереводимы.

– Это его имена! – со смехом воскликнула одна из женщин. – Личное и родовое.

Все оживлённо заговорили.

– Я всегда считал, что не надо скрываться!

– Командир запретил прямые контакты.

– Перестраховка. Его можно понять.

– Видел бы он их!

– А как отважно они швартовались на неисправном корабле!

– По их текстам в библиотеке можно понять, кто и что они…

– Наши бактериальные фильтры надёжны!

– А кое-кому всё же доста-а-анется за то, что ходили к ним, – улыбаясь, протянула обладательница лимонно-жёлтого комбинезона. – Образцы катализатора брали, готовые камни перетаскивали…

– А ты, Тиллерна, и вовсе хороша! – ответил один из мужчин. – Оставить там нартик…

– Подумаешь! Мало ли где девушка может обронить свой нартик. И Инград ничего не говорил о непрямых контактах.

– Через пятьдесят часов «Бангрифф» будет здесь. Попробуем убедить командира…

И они посмотрели на экран, где факел маршевого двигателя «Сибэрд» стал крохотной искоркой и пропал среди звёзд.

На какой бы край Галактики ни занесла вас судьба – всюду глаз будут касаться лучи звёзд. Можете передвинуться, повернуться, перелететь в сторону – ничто не изменится. Фотоны есть всюду, пространство набито ими до отказа. Может, они и есть тот самый мировой эфир, о котором некогда спорили великие физики? Плавая в черноте космоса, мы на самом деле плаваем в океане невидимого света.

Но оставим невидимое физикам. Простому наблюдателю-космонавту с лихвой хватает того, что он видит. В чёрной бездне мириадами горят искорки – поярче, поскромнее, белые, золотистые, зеленоватые, красноватые. Чужие солнца… Звёздные скопления – вот там-то, наверное, кипит жизнь… Туманности – светлые озерки, угольно-чёрные беззвёздные провалы…

Космос живёт неторопливо. Для нас, короткоживущих, вся эта величественная картина постоянна и незыблема. Поэтому астронавигатор в Галактике не заблудится.

В сотне миллионов километров от звезды Эпсилон Индейца словно бы из ничего (а фактически – из подпространства) проявился… нет, не звездолёт, а всего лишь маленький десантный катер. Круглая платформа с широким прозрачным куполом.

Его командир повернулся к штурману.

– Слава! Планету видишь?

– Сейчас… Так, плоскость Овермайера… Расстояние от звезды… Обходим по кругу… Вот он, шарик!

– «Стрежевой», случайно, не виден?

– Нет, Артур. Ушли за планету…

– Подходим.

Командир как бы мимоходом задел пальцем сенсор. В одной из пассажирских капсул за ходовой установкой мигнул зелёный огонёк; дублируя его, звякнул зуммер. Прозрачная крышка взлетела вверх.

Из-за выпуклого бока ходовой показалась изящная фигурка в форменном тёмно-синем комбинезоне астронавта, с белым поясом и белым нагрудником.