Richard Sanders - Заговор Феникса

Опять же, он увидел проблеск того, что могло быть искренней обидой. Но на этот раз, вместо того, чтобы выглядеть уязвимой, Саммерс сузила глаза, и ее голос превратился в сталь.

– Я уверена, что все ваши размышления будут удовлетворены судом, который, несмотря на то, что вы, возможно, думаете, не начнется до завтра. А теперь, если вы не возражаете, я бы предпочла не обсуждать это дальше без протокола.

– Да, конечно, – сказал Кельвин, давая ей преувеличенный кивок, – командир .

Она ответила таким же кивком с фальшивой улыбкой и ушла.

Комната Кельвина была предоставлена примерно такого же размера, как и его каюта на борту Ночного Ястреба . Вполне большая, чтобы вместить в себя кровать, письменный стол, различные ящики и достаточно места для кучи коробок. Она была скудной, с небольшим шкафчиком для алкоголя в качестве единственной роскоши. Но так как Кельвин не пил, он был здесь только для того, чтобы занять место в и без того тесной комнате.

У его ног и кучками на его кровати были все предметы из его каюты на борту Ночного Ястреба . Даже плакаты были сняты со стен, остатки которых были в тартарарах. Вероятно, он был единственным командиром в Империи, который украсил свои военные каюты плакатами музыкальных артистов и гладко выглядящей рекламой для предстоящих блокбастеров. Ему нравился цвет и шум, которыми они заполняли его пространство, и они напоминали ему о более светлой стороне жизни. Но из-за плановой очистки корабля все они были вывезены и в своем состоянии больше никогда не повесятся. К счастью, они стоили меньше одного Q за штуку, и их было легко заменить.

Он перемещался вокруг своих вещей, распаковывая коробки, которые были на его кровати. Его здравый смысл говорил ему, что он должен распаковать все сейчас и не спать, чтобы приспособиться к местному времени. Но для Кельвина лучшее решение – это еще не все, что было задумано. И он знал, что не может быть продуктивным, когда уставший. Поэтому, с поднятой головой, он отодвинул последнюю коробку с кровати, чтобы заснуть. Она открылась, и из нее выкатился шар в форме лимона. Он поднял его, чувствуя твердую кожу, пока вращал его в руках. Он был сделан из обычного материала и был белого и малинового цветов кардиналов Кэмдейла.

Он, Ананд и Майлз принадлежали к так называемому «классу чудес» 1212 года. Год, когда их общественная школа из одной из самых ужасных районов столицы побила все премьерные университеты империи как в академических кругах, так и в единственном виде спорта, который, казалось бы, волновал империю – зарядный футбол. И хотя он и его друзья никогда не посещали ни одной игры, это было еще одним поводом для гордости. Мятежные аутсайдеры с удивительным – и никогда не повторяющимся – огорчением.

Он улыбнулся, вспоминая некоторые из «славных» дней всего за шесть лет до этого. От странных, а зачастую и неудачных, вылазок с девушками на розыгрыши и вечеринки, которые, как правило, заканчивались на плохой ноте, их академические годы свели их всех вместе. И сейчас, отчасти в награду за его усилия в Хадарской миссии, а отчасти благодаря удаче, они все еще были вместе. Кельвину была предоставлена возможность собрать большую часть своей команды, как только он принял командование Ночного ястреба. Он знал, что это не будет длиться вечно – переводы случались, но пока они позволяют ему служить вместе со своими друзьями, он будет наслаждаться этим.

Лежа на кровати, он повернул зарядный шар в руках и уставился в потолок. Его мысли сместились в сторону недавней встречи с Саммерс Пресли.

После того, как она ушла от него, он попытался не замечать ее. Он ненавидел высокомерных женщин, особенно привлекательных, которые наверняка получали все на серебряном блюдечке. Он все еще был раздражен и задавался вопросом, как бы он мог лучше справиться с разговором.

У него оставалась живая память на образы, и, проигрывая разговор в голове, он мог видеть ее в своем воображении почти так же ясно, как фотографию. Он обратил внимание на язык ее тела, который часто оказывался более честным, чем слова, и обнаружил, что она чувствовала себя не в своей тарелке. Что-то в этой встрече беспокоило его.

Да, ему не понравилось, что все было холодно и неудачно, но, что более важно, она что-то непреднамеренно выдала. Саммерс заботилась об Асари Рейдене. Несмотря на всю свою злобу и ледяной покров, она не могла скрыть того факта, что чувствовала себя преданной им лично, а не только профессионально. В какой-то момент она испытывала к нему искренние чувства. Какие они были? Восхищение? Дружба? Или это была романтика?

К сожалению, Кельвин больше ничего не заметил. Саммерс слишком отвлекала своими распущенными волосами, глазами, похожими на темно-зеленые озера, сочными губами, белыми и блестящими зубами, и лицом, которое было одновременно изящным, но при этом уверенным и сильным. Ее красота сталкивает его тело с разумом, что делает ее невероятно сложной для анализа. В конце концов он сдался, решив, что она, вероятно, не была частью плана Рейдена по нападению на корабли Ротама – хотя ее отношения с Рейденом определенно были больше, чем она хотела показать.

Звонок нарушил его концентрацию.

– Войдите, – сказал он.

Дверь скользнула в сторону, и вошел Ананд с растрепанной щетиной каштановых волос, которые соответствовали его коже, но контрастировали с его чрезмерно безупречной черной униформой. В одной руке он держал пачку бумаг.

– Кто посмел нарушить мой сон? – спросил Кельвин, садясь. Он бросил мяч Ананду, который испортил то, что можно было бы назвать аккуратной ловлей одной рукой.

Ананд наклонился, чтобы подобрать мяч.

– Не беспокойся об этом, – сказал Кельвин. – В комнате все равно беспорядок.

– Если бы его тут не было, это был бы не ты , – с улыбкой сказал Ананд.

– Очень смешно, – Кельвин закатил глаза. – Это то, для чего ты здесь? Приставать к своему начальнику? Уберечь его от заслуженного сна?

– Полегче, Кэл. Я тот, кто здесь полноправный командир. – Ананд указал на золотой слиток на лацкане. – Так что, лейтенант-командир , я могу спокойно беспокоить вас и ваш незаслуженный сон.

– Знаешь, это уже второй раз за сегодня, когда кто-то напоминает мне об этом. Я просто не должен больше никогда сходить с корабля.... Но не думай, что только потому, что мы на берегу, ты получишь бесплатную поездку. Как только мы вернемся, ты будешь находиться под непрерывным наблюдением в течение нескольких дней, – сказал Кельвин, – и этот большой отпуск не заставит меня забыть об этом. Знаешь, я очень серьезно отношусь к своему сну.

Ананд смеялся, но в его смехе было немного грусти, и, когда он остановился, его лицо стало задумчивым.