Виталий Стасюк - Хроники пепельного мира

– Так лучше, – одобрительно ответил я, и добавил: – Чем еще я могу помочь?

Марина пожала плечами и ответила:

– У меня для тебя работы нет.

– Твой друг? – лысый мужчина, который все это время сидел напротив девушки, обратился к Марине.

– Старый друг, – кивнула Марина, немного оживившись.

– Меня зовут Андрей Данилов, – лысый мужчина протянул мне руку.

– Саша Решетник, – я пожал руку.

– Вы кажется волонтер, – припомнил Данилов.

– Да, – я кивнул, ожидая интересных предложений.

– Нам предстоит большая программа исследований аномалии, – сообщил ученый, – и нам не хватает добровольцев. Военные неохотно дают людей, ведь у них самих дефицит, а волонтерам мы всего не можем доверить. Часто для проведения опытов нужны специфические знания или как минимум способность быстро учиться.

– Что нужно делать? – с интересом спросил я.

– Сейчас нам нужно как можно больше образцов для исследований, – Данилов сделал жест руками, словно показывал что-то большое. – Нам нужен пепел, продукты горения, устанавливать датчики, делать замеры. Мы здесь только аналитический центр, но нам нужны люди в поле.

– Я готов, – решительно ответил я.

Это было то, чего я ждал. Таскать ящики не для меня. А вот Марина посмотрела на меня и тихо вздохнула.

– У нас уже есть несколько добровольцев, но работы слишком много, – продолжал Данилов. – А еще, кто-то должен поехать по ту сторону огня и собрать анализы там.

– Не выдумывай, – резко ответила девушка. – Мы еще не знаем, пригоден ли там воздух и не оценили риски.

– У нас дефицит не только в добровольцах, но и во времени, – ответил ей Данилов.

– Туда нельзя отправлять людей, – настаивала Марина. – Мы же решили, что первыми пойдут роботы.

– Роботов еще нужно построить, – напомнил ей Данилов.

– Слишком опасно, – качала головой девушка.

– То есть, кто-то должен поехать туда, через огонь? – удивленно переспросил я.

– Конечно не через огонь, – ответил Андрей. – По нашим подсчетам пламя не проникает глубоко в грунт, а значит можно переждать прохода огня под землей. Кроме того, есть старый заброшенный туннель под холмами, недалеко отсюда. Мы рассчитали, что можно въехать в него, когда огонь пройдет его дальний конец, выехать из туннеля по ту сторону огня, собрать образцы и вернуться через туннель еще до того, как огонь пройдет его ближний конец.

– Если там будет чем дышать, – добавила девушка. – И, если там не будет токсинов.

– Костюм биозащиты, – предложил кто-то из ученых.

– И, если оборудование будет работать, а двигатель не заглохнет, – напомнила Марина. – Беспилотники все глохнут и падают.

– У нас столько «если», что пора бы начать выяснять как обстоят дела на самом деле, – ответил Данилов.

Я посмотрел на девушку. Она сидела мрачной, смотрела перед собой и скрестила руки на груди.

– Мы теряем время, – добавил Андрей.

– Я поеду, – решил я, неожиданно даже для себя.

– Саша нет! – девушка встрепенулась и схватила меня за руку.

Она смотрела на меня испуганным взглядом. Никогда раньше она так не смотрела на меня.

– Но он же прав, – добавил я. – Времени нет, а вам нужно знать, откуда взялся огонь.

– Мы и без жертв это узнаем, – резко ответила Марина.

– Разве жертв еще нет? – спросил я.

Она отвернулась, встала из-за стола и вышла из палатки. Я перевел взгляд на Данилова.

– Она все принимает близко к сердцу, – вздохнул ученый. – Мы уже несколько раз работали в совместных группах, и она всегда была против риска для добровольцев.

– Риск риском, но оттуда хоть можно вернуться? – спросил я.

– Если бы мы считали, что оттуда нельзя вернуться, то мы бы не посылали туда человека, – ответил Данилов. – Нам очень нужно, чтобы доброволец вернулся, иначе мы не получим образцы.

– Тогда готовьте транспорт, – решительно ответил я и встал из-за стола.

Я вышел из палатки, повертел головой, но девушку не нашел. В ее лаборатории было пусто. В штабной палатке ее не было. Я обошел лагерь по кругу и нашел Марину, сидящую на пустых ящиках в дальнем конце лагеря.

– Где же дух исследователя? – спросил я, приближаясь к девушке.

– Дух исследователя – это то, что у тебя. – она терла ладони рук друг о друга чтобы согреть их.

– Ты боишься за меня? – я сел рядом.

– Конечно, – она кивнула. – Ты даже не представляешь, с чем имеешь дело.

– А ты?

– Я знаю немного, – она отвернулась. – И не все могу тебе рассказать.

– О! У тебя есть тайны, связанные с этим огнем? – удивился я.

– Не с этим, – она пристально посмотрела на меня.

– Ах да, – меня словно током ударило. – Как же я мог забыть. Дмитровск.

Она молчала, а я спросил ее:

– Огненная стена как-то связана с тем факелом над лесом?

– У них есть что-то общее, – уклончиво ответила Марина.

– И ты знаешь, что везли в самолете? – быстро спросил я.

– Возможно, – Марина пнула ногой одинокий ком снега. – Только не спрашивай ничего. Я знаю очень мало, но и того не могу рассказать. Например, мы не знаем откуда взялось это чертово огненное кольцо.

– Может быть это поможет, – я достал из кармана флешку.

– Что это такое? – Марина посмотрела на флешку, затем на меня.

– Я снял на видео падение самолета и его взрыв, – я с интересом наблюдал за реакцией девушки.

Марина даже рот открыла от изумления, затем вскочила, схватила флешку и понеслась к палаткам, только крикнув мне:

– Иди за мной!

Мы собрались вокруг большого монитора, на который транслировалось видео с флэш-карты. Микрофон камеры едва захватывал звук, но изображение было четким и крупным. Самолет сваливался вниз, кренился, пытался вернуться на курс, но в итоге направился к земле. Я видел это вчера утром, своими глазами, но ощущение было таким, словно это было давно. Так много событий прошло с того момента, что я уже стал забывать, с чего все началось. В момент взрыва Данилов поставил видео на паузу. Все прильнули к экрану и принялись покадрово разглядывать видео. Я с большим интересом смотрел на ученых, чем на экран монитора. Данилов был напряжен, ученые, которых я не знал, пристально разглядывали стоп-кадры. Марина скрестила руки на груди и мрачно смотрела на экран.

– Реагент был стабилен, пока не отключилось охлаждение, – решил один из ученых. – Отключение охлаждения совпало со взрывом керосина, а это в свою очередь вызвало кольцевой коллапс.

– Ничего подобного нельзя было предсказать, – добавил Данилов. – Мы слишком рано свернули исследования.

– Стоило повременить, подготовить физическую модель, только потом приступать к полигонным испытаниям, – подметил один из присутствовавших ученых. – Мы едва-едва успели понять природу возникновения вспышек, а о кольцевом коллапсе и говорить нечего.