Александр Садырин - Странник

Конечно, если бы тогда она могла взглянуть на ситуацию со стороны, или же слышала бы эту историю от кого-то из знакомых, то сразу бы поняла, что это никакие не друзья, а скорее враги, желающие непременно затащить каждого в свой безумный мир. Но, пробыв среди них слишком долго, она уже не могла отличить правду от лжи, заразилась этим больным настроением, и тоже стала на что-то спорить, делать ставки на лошадей или бегунов. Даже как-то раз хотела принять участие в интеллектуальной игре, но она быстро опомнилась: деньги там можно было получить большие, но в случае проигрыша тебя испепелят тебя в горстку пепла.

Последней каплей, заставившей её вступить в этот замкнутый круг богатства и нищеты, стал один случай, произошедший на вечере у её знакомой. Настя поспорила с ней на ожерелье – высеченные из рубинов зерна граната, нанизанные на крупную золотую цепочку. Тем вечером они заметили мрачноватого вида юношу, что стоял у высокого окна и смотрел сквозь стекло невидящим взглядом. Все знали, что его бросила возлюбленная из-за того, что на прошлой неделе он сильно проигрался в казино. Её приятельница предложила поспорить, сколько он проживет.

– Если на этой неделе он не умрет от тоски или не наложит на себя руки – ожерелье твоё. Если нет – я отберу то немногое, что у тебя есть и ожерелья ты не получишь, – хищно оскалившись, прошипела она.

Соглашаться было страшно, да и не хотелось спорить на жизнь человека в беде – это подло, но гранатовые зерна будто околдовали девушку и она, нехотя, согласилась. В конце концов, не верилось, что этот парень и правда умрет. А даже если и так.… Даже если и так, она – лишь гостья этого мира, не привязана к нему на веки вечные и в любой момент сможет вернуться в свой собственный или уйти куда-то ещё. По крайней мере, в это искренне хотелось верить. Но в груди от чего-то продолжало неприятно свербеть.

Но парень действительно не умер. В немалой степени этому способствовало то, что на следующий день он выиграл в два раза больше, чем проиграл, и к нему вернулась его спутница. Вряд ли надолго, конечно, но это и не важно. Главное – Настя выиграла гранатовое ожерелье. Она почувствовала неловкость, потому что, не смотря на честно выигранное пари, отбирать у человека вещь, которой он дорожит, не хотелось. Но её напыщенная знакомая отдала украшение без каких-либо сожалений, будто бы только того и хотела.

Сначала Настя удивилась, но потом поняла, что дело было не в ожерелье, а в самом факте спора как таковом. Её вовлекли в безумную игру, сделали частью этого мира, и теперь выбраться из него будет куда сложнее, если вообще возможно.

Осознав это, Настя пришла в отчаяние. Она, наконец, поняла, о чём говорил проводник – такие миры, как этот, опасны не столько своим безумием, сколько стремлением захватить тебя, сделать частью этого безумия, лишить личности и навсегда впечатать в систему. Было обидно и больно, казалось, что её обманули, что над ней посмеялись, заставили против воли привязать себя к этому скверному месту. Не мало слёз пролила Настя, сожалея о содеянном. Множество мыслей целым потоком проносились в голове: о собственной глупости, о том, что никогда в жизни больше не сможет никому верить, и что она не виновата, ведь откуда было знать, что хоть кто-то в этом мире будет способен на такую подлость (хотя теперь казалось, что всё лежит на поверхности). Поражал и обескураживал сам факт, что такие люди существуют. Как это возможно? Что в голове у этого человека? Не противно ли ему от самого себя?

Хотелось, чтобы кто-нибудь помог отсюда выбраться, вернул в родной мир, или хотя бы просто утешил, подсказал, как быть и искренне посочувствовал, но Настя понимала, что здесь и сейчас придётся справляться как-то самой. Ведь Матвей, даже если хотел бы помочь, едва ли сможет её найти среди множества разноцветных миров.

Чувство невыразимого одиночества поглощало с каждым днём всё сильнее. Будущее пугало, а прошлое казалось прекрасным и таким далёким, словно оно не принадлежало ей.

Несколько дней она не выходила из своего дома, сказавшись больной. На неё смотрели странно, вроде бы не очень верили, но спорить не стали. В конце концов, прибыла в этот мир недавно, всякое может быть.

Наплакавшись и хоть как-то придя в себя, Настя решила попытаться исходить из того, что имеет, и пожить по законам этого мира, не переставая искать пути отступления, способы сбежать. Этот план показался хорошим, но вскоре она поняла, что из раза в раз вспоминать прошлую жизнь всё сложнее, а условные «дни», на которые девушка попыталась поделить для себя здешнее время, похожи друг на друга и словно сливаются в один бесконечный. Её прежнее "Я" будто бы засыпалось песком, и в этом песке терялся последний ключ к побегу. Постепенно она стала забывать, что вообще когда-либо жила где-то, кроме этого мира, и лишь смутная тревога, сжавшаяся внутри маленькой черной звездой, не давала покоя.

Прежде, чем что-то изменилось, прошло много времени. Сколько точно – не понятно, но счет дням был уже давно потерян. Настя выигрывала и проигрывала, деньги уходили и приходили, но при этом, казалось, она не получала от этой жизни тех же эмоций, что и другие, чувствовала, что что-то не так, что забыто что-то важное. Какая-то мелкая деталь в повседневности не давала покоя и отвлекала, но что это за деталь и что с этим делать – никак не могла понять. Словно стоял некий фильтр восприятия, мешающий заметить очевидную истину. Нечто мешало жить, и потому вне зависимости от своего финансового и социального положения, Настя чувствовал себя одинаково тревожно и чего-то боялась.

Это продолжалось до тех пор, пока однажды не произошёл один случай, который и привел девушку к выходу из замкнутого круга. В этот день она была какой-то особенно рассеянной и, снимая ожерелье, уронила его. Цепочка казалась надёжной, а камни – прочными и крепкими, но, стоило украшению упасть на пол, оно разбилось. Гранатовые зерна оказались стеклянными и теперь рассыпались на множество мелких и острых осколков, которые Настя в отчаянии кинулась собирать. Но лишь прикоснувшись к одному из них, глубоко порезала палец. Одёрнув дрожащую руку, она смотрела, как бледную от волнения кожу покрывают мелкие бисеринки красной, как эти фальшивые рубины, крови.

Она порезала палец совсем как тогда, с первую встречу с Матвеем. В этот же миг наваждение исчезло, Настя громко вскрикнула и проснулась.

Проснулась не то от собственного крика, не то от звонка телефона. Видимо, она всё-таки заснула и видела сон, самый обычный сон без примеси какой-либо осознанности, об одном из миров.

Звонила подруга, хотела узнать, не нужно ли ей что-то привести, спросила о самочувствии.