Александр Садырин - Странник

– В твоём голосе какое-то напряжение, ты там точно в порядке? – настороженно спросила она.

– Да, – немного погодя выдохнула Настя, – просто приснился кошмар. Окончательно проснусь – и всё пройдёт.

Ещё немного поговорив о делах подруги, они закончили разговор. Пытаясь прийти в себя и восстановить связь с реальностью, Настя огляделась. Она находилась в своём загородном доме, куда перебралась пару лет назад подальше от городской суеты, сразу же, как только позволили средства. Здесь она медитирует, гадает, делает прогнозы и предсказания. Вернее, делала,… и, хотелось бы верить, будет делать.

Ей вспомнилась самая неприятная часть путешествия – возвращение в родной мир. Это было как пробуждение после наркоза – тошнит, болят рёбра и плечи, а пить нельзя ещё пару часов. И как ты не повернись на кровати, лучше не становится. Тот алчный мир мгновенно превратился в воспоминание о кошмарном сне.

Хотя хотелось просто честно поделиться тем, что видела и через что прошла. Без всяких ложных объяснений рассказать про безумный алчный блеск в глазах людей, про то, как её обманули, про жутких правил из интеллектуальной игры , которые испепеляли проигравших. Про чувство бесконечно глубокого одиночества и потерянности в пространстве и времени, про бездонное отчаяние и обиду на весь этот дурацки мир за то, что никто в нем не может ей помочь… Но Настя понимала, что это гораздо серьёзнее, чем осознанные сны и не хотела впутывать в это близких, опасаясь, что за ней может кто-то прийти.

Ещё несколько месяцев после этого она боялась непонятно чего, каких-то последствий своего странного путешествия. Не могла нормально есть и спать, испытывала проблемы с подбором слов в беседе, от чего стала крайне неразговорчивой. Даже хотела попросить подругу пожить с ней пару недель, но потом подумала, что это будет слишком уж подозрительно, да и отнимать у неё заслуженный отпуск не хотелось. Достаточно того, её навещали по нескольку раз в неделю. Это уже это помогало восстановить связь с реальностью и отстраниться от страхов и тревог.

Разумеется, любые эзотерические практики на какое-то время ей дыли не посилу. Она и сама в тот момент не особо рвалась – выписавшись из больницы, недели две провалялась дома в кровати, совсем, как сейчас. Восстанавливаться, как телесно, так и психически, пришлось достаточно долго, и к путешествиям через сны пришлось вернуться лишь через пару месяцев или даже больше. К слову, поразмыслив, она поняла, что болезнь и слабость возникли даже не столько из-за долгого отсутствия пищи, сколько из-за сильного потрясения, полученного в мире алчных людей. Поэтому впредь Настя решила держаться подальше от миров, на подходе к которым у неё возникает тревожное и давящее чувство в груди – как будто там какой-то ком или узел. Пока что это основной маркер «плохой» с её точки зрения среды обитания.

В те дни, когда она боялась каждого шороха, невыносимо хотелось, чтобы кто-нибудь успокоил, сказал, что никаких последствий не будет, что второй раз в тот жуткий мир её никто не потащит. Хотелось разделить все переживания и воспоминания с тем, кто их точно поймёт и примет, но, к сожалению, вокруг не было того, кто мог бы ей помочь. Матвей был неизвестно где и вряд ли часто о ней вспоминал, а для других людей это наверняка звучало бы как безумие или бред человека, временно повредившегося рассудком из-за перенапряжения. Если не поймут, подумала она тогда, то будет ещё больнее, чем теперь. Так что лучше будет пережить всё это в одиночку.

Тогда, пытаясь вернуть себе власть над предвиденьем Настя сначала хотела проверить, не следит ли кто за ней из других миров, всё ли осталось в прошлом. Она зажгла свечи, окурила комнату благовониями, нашла подходящую музыку, погасила свет, вошла в транс, хоть и не сразу. Проверка обстановки заняла немало времени и отняла много сил, но это было необходимо сделать из соображений безопасности. Лишь дважды все, перепроверив, убедилась, что всё в порядке.

Интересно, как долго придётся восстанавливаться в этот раз? Настя мысленно вернулась в своё настоящее, повернулась с боку на бок и посмотрела в окно. Дни длиннее и светлее, бегут ручьи, а воздух насыщен такой особой весенней сыростью, вдохнув которую сразу чувствуешь – скоро придёт тепло, будет много солнца и небо снова станет прозрачным. Так, по крайней мере, думала Настя. Казалось, что зимой и ранней весной, особенно в феврале и марте, жить становится как-то ну совсем невыносимо – тоскливо, тревожно, никаких праздников нет, всё кругом белое и небо сливается с землей, и потому особенно сильно ждала тепла.

Такое отношение к зиме, скорее всего, сформировалось у неё после второго не особо удачного путешествия через сны. Перед этим она посетила массу интересных миров, которые ей понравились и оставили после себя исключительно положительные впечатления. Они были в чём-то непривычные, странные, причудливые, но при этом тревоги, какого-то особого напряжения, которое чувствуешь в кошмаре, даже если он пытается притворяться хорошим сном, не было.

Особенно запомнились два случая. Первый – когда Настя проживала один из возможных вариантов своей судьбы. Там она присутствовала на интервью со своей любимой группой, а затем один из её участников, кажется, гитарист, ростом не намного выше её самой, подарил какую-то интересную маленькую подвеску. Какую – она уже не помнит, потому что потеряла её где-то в рамках своей непрожитой судьбы.

Второй мир не имел отношения к ней самой и был похож на планету из чужой солнечной системы: небо оранжевое, как и вода, кристально чистая и абсолютно прозрачная, словно самое лучшее в мире зеркало, отражающее всё, что происходит на небе. Растительность голубая и мерцает на солнце, словно усеяна множеством крошечных кристаллов. А главным средством передвижения местному населению служат огромные золотые чаши на паучьих ногах. Жители этого мира ходят в причудливых одеждах, преимущественно красных оттенков, с высокими и широкими воротниками с причудливыми золотыми узорами, а у самых высокопоставленных членов общества – ещё и длинные мантии. Чем длиннее мантия, тем значимее была роль в государстве.

Но в одном из последних посещенных миров было очень тоскливо. Там засушливое лето и очень суровая зима, причём переходных времен года, а именно – весны и осени – там попросту не нет. В какой-то момент солнце прекращает беспощадно печь и небо устилают бесконечно мягкие снежные облака. Наверное, подумала Настя, это одна из не прожитых судеб Земли. Или одно из её возможных будущих.

– Наши ученые предсказывали, что солнце угаснет, превратится в белого карлика, и больше не будет греть. Кто-то даже говорил, что оно станет чёрной дырой, это же звезда, так что вполне возможно. Но в итоге произошло то, чего не смог предсказать ни один из умников нашей планеты, – улыбаясь, рассказывал Насте новый знакомый по имени Джеймс. Он вызвался помочь сориентироваться в новых условиях и нашел для неё гостевую комнату. Несмотря на ситуацию, Джеймс почти всегда выглядел спокойным и уверенным, хотя многие из тех, кто выжили в этой нездоровой природной обстановке, испытывали тревожность и даже эмоциональную неуравновешенность.