Сергей Орст - Самое Начало

Саф одел на голову шлем и, держа в правой руке лазерный нож, резко подбежал к выходу, открыл дверь и со всех ног бросился в сторону столовой, считая по пути двери. Светящейся дорожки не было, и он очень надеялся не пропустить нужную дверь.

– Двадцать один, двадцать два, двадцать три, – считал он на бегу в полголоса, – вот она!

Он остановился перед дверью, мгновенье перевёл дыхание и спокойно, но твердо и чётко провел рукой слева направо. Как он и ожидал, дверь не открылась. Включив нож, он быстрым движением, буквально за пару мгновений, вырезал центральную часть дверного полотна так, чтобы можно было пройти внутрь. Толкнув вырезанную металлическую часть двери вовнутрь, которая с мягким шлепком упала в проход столовой, Саф быстро ворвался в помещение. Внутри было темно, и шлем сразу осветил столовую ярким белым светом. Свет от шлема сразу высветил маленьких механических существ, которые не обращая внимания на ворвавшегося Сафа, разливающего яркий свет от шлема, монотонно наводили порядок.

Эти механизмы внешне напоминали манипуляторы медицинского отсека, но имели разную конструкцию и назначение. Одни имели посередине подобие тела паука и передвигались по полу, столам и скамейкам, неся разбросанные Сафом миски и кружки в окно выдачи. Один такой паучок как раз нёс миску вертикально по стене к окну, которое было открыто. Другие, похожие на жучков в форме половинки яйца скользили по запачканным едой поверхностям, включая стены и даже потолок, оставляя за собой абсолютную чистоту.

– Так вот кто наводит порядок, – понял Саф, – видимо на корабле есть и другие механизмы, которые восстановили двери.

Он ещё раз посмотрел на работу этих трудяг, и ему почему-то стало стыдно. Это было чувство вины, которое он испытывал, когда в первый и последний раз в жизни не вскочил сразу после сигнала «общего будителя». Тогда он был молод и только что был выпущен из детской резервации, где проходил обучение, подготовку к жизни и работе в обществе. В тот день на него через индивидуальный коммуникатор обрушился поток осуждения и порицания. Ему было весьма стыдно, и он очень старался в дальнейшем, чтобы подобного не случалось.

Одновременно с ощущением неловкости от того, что он проявил такое непонимание защитных сберегающих функций этого корабля – взял и испортил еще раз дверь, к нему пришло давно-давно забытое чувство детского любопытства. Он захотел увидеть, как такие механизмы будут чинить дверь.

Он отошел немного в сторону от вырезанной им двери и уселся на пол у противоположной стены коридора, оперевшись спиной на неё. Шлем и нож положил рядом и стал ждать. Сидя в коридоре, он осматривал его и старался представить себе, как бы выглядел этот коридор, если его намеренно испачкать едой, или кровью, или… Его обожгло изнутри, и сердце забилось сильнее от этой догадки. Надо найти другой способ разнообразить это белое пространство. Пачкать стены любым биологическим материалом нельзя – это позволит развиться патогенной микрофлоре и станет угрозой для безопасности корабля. Когда он громил столовую почему-то об этом не вспомнил, его тогда увлекал сам процесс образования цветных пятен на белом фоне.

Саф встал, ему уже было не интересно, кто и как починит дверь, его теперь занимало другое – чем можно нанести изображения на стены, чтобы система жизнеобеспечения не послала «паучков» и «жучков» на очистку. Озадачившись этой идеей, он отнес шлем и лазерный нож обратно в биоотсек по светящемуся пути и отправился в технический отсек, продолжая усиленно размышлять. Он перебирал в голове варианты создания материала, который держался бы на стенах, а система жизнеобеспечения корабля не смыла бы потом его художества.

Технологический отсек находился буквально напротив, и он привычно пройдя между двух огромных, круглых и прозрачных ёмкостей с водой, очутился в большом и высоком помещении. На самом верху в направлении входа находилась часть протяжённой трубы во всё помещение, от которой отходили стены, образуя внутреннюю полость сектора цилиндра. Саф знал, что эта труба – центральный тоннель корабля с нулевой гравитацией. Свет освещения отсека исходил из верхних частей обеих стен, отходящих от трубы. Также светились все потолочные поверхности всех переходов, галерей и балконов, в большом количестве размещенные в технологическом отсеке. Всего было семь ярусов, каждый из которых примерно в два человеческих роста. Саф помнил, что чем выше поднимаешься по этим ярусам, переходам и галереям, тем меньше становится тяготение, и надо быть осторожным при движении. Именно по этой причине верхние переходы и галереи отделялись от остального пространства отсека тонкой белой сеткой.

Поднявшись по правой лестнице на третий ярус и пройдя по проходу в противоположный входу конец отсека, Саф оказался у большого стеллажа, где в каждой ячейке стояли закрепленные на полке небольшие белые ёмкости. В этих ёмкостях хранились различные химические вещества, которые могли понадобиться по ходу проведения экспедиции. Все вещества были в виде сухих порошков и, насколько помнил Саф, были разного цвета. Открывая ёмкости и заглядывая внутрь, он отобрал несколько из них и снял их с закрепляющего на стеллаже механизма. Всего в руках у него оказалось пять ёмкостей с красным, чёрным, синим, голубым и жёлтым порошками. Выбор был неслучайным: красный цвет – это цвет заката, голубой – цвет неба, синий – цвет растений и океана, жёлтый – цвет его солнца. Чёрным цветом он намеревался изображать текст.

Теперь оставалось найти вещество, которым можно было разбавить эти порошки и получить подобие цветной каши, при этом оно не должно было спровоцировать систему защиты корабля. Он хотел, чтобы изображения на стенах не смывали механические «жучки». Мозг Сафа работал настолько усиленно, перебирая варианты рецепта приготовления красок, что у него немного заболели виски, но сладкое предвкушение скорого положительного результата его мозгового штурма, предавало ему силы. Не обращая внимания на разболевшуюся голову, он активно пользовался проснувшимся воображением и живо представлял себе варианты смеси, как он будет её наносить на стены и, как на это будет реагировать система жизнеобеспечения корабля. В результате, он отмёл вариант с водой и питьём из кружки и остановил свой выбор на прозрачном клейком веществе, которое использовалось в специальных ружьях. С помощью этих ружей, заряженных клеем, члены экспедиции оборонялись от нападения диких животных на той соседней планете. Стреляя клеем в животное, человек сковывал его движения. Животное запутывалось в клейкой массе и уже не могло причинить вред человеку. Лишь спустя некоторое время клей потихоньку стекал на землю, освобождая животное и не нанося ему большого вреда. Полностью клей смывали дожди. Такой способ защиты был для того, чтобы сильно не нарушать экологическое равновесие в биосфере соседней планеты.