Григорий Ведерников - Грёзы

– Ну как жизнь? Давай рассказывай.

– Да все в порядке. Рад, что ты тоже поступил. Даже не верится, что прошли через это, да? – Он отвел взгляд в сторону.

– Ты сам на себя прям не похож. Как будто и не узнаешь вовсе. Всего пару месяцев не виделись.

– О чем ты? Надумал себе что-то. – Он прикурил сигарету.

– Как там Коул? Его тоже к вам в летчики зачислили?

Фред затянулся и испустил густой дым. В воздухе повисла напряженная пауза.

– Сломался Коул. Домой проситься начал. Ночами рыдал на всю палатку. Кричал, что он так не может больше.

– Не может быть. Я помню, что ему было тяжело, но все же… Ну, а ты чего? Успокоил бы его, поддержал в эти трудные моменты. – Полл закурил сигарету.

Я не могу поверить тому, что Коул не выдержал испытаний. Он никогда не блистал физическими способностями, но первый месяц ведь хорошо держался. Фред что-то не договаривает.

– Ты просто пойми, что есть два типа людей. Есть такие как он, а есть такие, как мы. Это отбор такой. Сломался, значит, слабак, вот и езжай в ту дыру, из которой выполз. Понимаешь… – Фред затянул паузу. – Били потом его из-за нытья этого, вот он и орал ночами. И с каждым днем становилось только хуже. Его даже ямы туалетные заставляли выгребать руками. Так, я это все к чему, есть волки, а есть овцы. Каждый выбирает шкуру по душе. Теперь понимаешь меня?

– Ты чего несешь!? Мы же с детства вместе. Ты даже не вступился за него?! – Руки Аполло начинали сжиматься от злости.

– Слушай, Полл. Мне все равно, что ты думаешь обо мне. Ты там не был и не знаешь, как все было. Сержант приказал мне не вмешиваться, иначе и я мог отправиться за ним следом. А так я при старших ходил, всегда ел досыта, вдоволь пил и не только воду. – Он выдавил противную улыбку. – Наша жизнь теперь изменится. Каждому, как говорится, свое. Я буду летать, а ты будешь с гайками ковыряться. Ты пойми, что и мы теперь рознь друг другу. – Он кинул наземь остатки сигареты и затоптал ее, а с ней и их дружбу.

– Шестерка ты! Друга на этих уродов променял. – Полл кинул в него сигарету.

Фред сорвался с места, повалил Аполло наземь и бросился сверху, нанося удары. Полл вцепился в его шею обеими руками и старался сжать так, насколько ему позволяла сила. Он немного сожалел о том, что сила его рук не позволила сломать ему шею сразу. Толпа курсантов ринулась растаскивать их, потом подбежали парни с соседнего взвода, попутно начали устраиваться разборки между факультетами. Из окна соседнего корпуса кто-то высунулся, просвистел и злобно закричал. Из-за угла выбежал патруль. Новоиспеченные курсанты бросились в разные стороны, словно в толпу кинули гранату. Поллу протянули руку, и он, не раздумывая, ухватился за нее в ответ.

Не оглядываясь назад, двое нарушителей, как можно скорее, старались покинуть улицы и не засветить своих лиц. Кто-то сзади взвыл и приглушенно упал. Схватили.

Нельзя оглядываться, бежать и не оглядываться!

Парень, что подал ему руку, свернул за угол, жестом показав следовать за ним. Полл так и поступил, и они оба скрылись в тени.

– Вагнер! Будем знакомы, – с отдышкой говорил он.

– Полл! Будем.

Наступившей ночью их следов уже было не найти.

Никто не решался издать и звука, переговорные средства связи в скафандрах молчали. Они застыли на месте, не веря происходящему, ведь подобные ситуации на лекциях в учебке не разбирали. Тела мертвецов, словно призраки из кошмаров, витали по судну, наводя ужас на собравшихся. Каждый из них размышлял о том, что же здесь могло случиться? Что привело к такой жуткой кончине этих ребят? Кратковременный шок, настигнувший их у порога проклятого судна и повергнувший их в оцепенение, был, наконец, нарушен переговорами. Суханов выходил на связь с капитаном, подавая в голосовой микрофон зашифрованные коды из набора цифр и букв. Когда прямая связь с командованием была налажена, то он принялся рапортовать.

– Докладываю. Поисково-спасательная команда проникла в грузовой отсек, предварительно пробив отверстие в фюзеляже судна, признаков жизни не обнаружено… – Он немного помолчал. – …но мы нашли некоторых членов экипажа. Все двухсотые. (Груз 200 – Военный жаргон, обозначающий погибших). – Суханов закончил доклад и выжидал ответа.

– Принял… – тяжело вздохнув, ответил капитан. – Обследуйте все углы этого судна и найдите мне причины случившегося. Я хочу узнать, что там произошло. О ходе миссии незамедлительно докладывайте лично мне. Я рассчитываю на вас, не подведите.

– Принял, – холодно ответил Суханов.

– Сделайте все качественно и быстро. Не стоит живым беспокоить мертвых, – проговорил капитан, и связь прервалась.

Инженер был несколько озадачен, последняя фраза командира осела в его голове, словно пророческие слова из древних проклятий или старых сказаний. Ему вспомнились истории о мрачном царстве мертвых и ядовитой реке Стикс, через которую перевозчик Харон вез души усопших. Он снова посмотрел на мертвых, загипнотизированный гробовым молчанием в космической усыпальне, как и все остальные. Суханов выглядел растерянно и не знал, что делать дальше. Страх внутри него нарастал, ведь он не хотел вести за собой невинные души в царство Аида. Его размышления прервал Байон.

– Начальник, думаю нам стоит покинуть грузовой отсек и двигаться дальше в глубь корабля. Иначе запасов кислорода не хватит, чтобы вернуться.

Суханов медленно обернулся и робко проговорил:

– Да, конечно. Приступайте к работе, вскрывайте следующие двери.

Всем было жутко от нависшей в воздухе смерти, но экипаж «Мираха» принялся за работу, изредка поглядывая за спину, не желая и побаиваясь увидеть позади руку смерти. Погибшие космонавты парили в воздухе, не обращая на живых никакого внимания, бесцельно слоняясь от места к месту. Аполло опечалился, наблюдая за ними.

Простите, но сейчас мы ничего не можем сделать .

Законы совести требовали их вмешательства. Они знали, что обязаны захоронить останки погибших, придать их земле, а души отправить богу, но таких возможностей в пустоте космоса не было. Лучшее, что они могли сделать, так это сжечь их тела и доставить прах на Землю, чтобы священник мог подготовить их неупокоенный дух в последний путь на небо.

Молча сжав свои инструменты, экипаж пробивал себе путь через металлические двери, чтобы получить ответы на произошедшее. Затишье нарушал лязг металла, отдававшийся неприятными звуками в их головах.

Через какое-то время они смогли оставить просторное помещение грузового отсека позади, заменив его темным узким коридором. По очереди они стали протискиваться через проделанную брешь в стене.

Крайний из членов экипажа, Вагнер, ступил на темную поверхность, покрытую мраком и осмотрелся. Свет аварийных ламп просачивался из отсека позади, едва освещая темноту коридора вокруг.