Роман Онищенко - Забытые на Земле. «AirZon»

– Пап! У меня есть гениальная идея!

– Какая еще идея, сынок? – Испугался тот сразу.

– Чтобы выручить побольше кредитов за трак, нам нужно его покрасить, обновить, так сказать его родную облезшую и местами ржавую внешность. И пока я завис дома на целый месяц, мы с Эдвином можем покрасить машину в их крутом гараже, мы уже обсудили всё с его отцом, и тот не против, чтобы дать нам компрессорную установку для покраски, и помочь в том, что мы не осилим, – врал Трэв.

– Ого, это просто замечательно! Ты уверен, что у вас получится? Ты же этого не делал никогда.

– Ну конечно, пап, только это же долго очень. Давай завтра прямо утром съезди за новой краской в тех-центр, – уговаривающе рассуждал мальчишка, – а вообще мы и сами можем купить её.

– Будет сделано. – Ответил отец, будто не услышав вторую половину речи сына.

Половину ночи юноша не спал и прорабатывал у себя в голове план «побега», параллельно делая пометки в блокноте, подсвечивая себе ночником. Он записал туда, что сегодня принято решение красить домашний трак в спасательный красный цвет, обменять его уже на реальный спасательный из погодного центра, как тот, что был у беглеца Росси. «Очевидно же, что на этом домашнем траке было не проехать и ста километров, но как же это всё провернуть?» – Суетились мысли в юном бурлящем мозге, перебивая одна другую, – «отец купит оранжевую краску, а красной же точно не будет в продаже для простых жителей», – шептал себе под нос мальчишка, – «дядя Гессон мог бы украсть, но это нереально». Юноша очень стыдился того, что потом подумает его отец, и жаль, что приходится того обманывать, но другого пути не было, он не понял бы стремлений сына и не поддержал бы такое. Почти не спав, Трэв оставил на кухонном столе лживую записку – «Пап, Эдвин с отцом пришли очень рано, мы забрали трак к ним, и сами купим краску, не волнуйся, лишних кредитов не стану снимать со счёта. Хорошего дня. Трэв. P.S. Возможно я буду у него ночевать пару дней, не волнуйся, я же совсем рядом от тебя». Проходя по дому, юноша потянул за ручку двери шкафчика с дроидом, чтоб взглянуть на неё разок, но оказалось заперто. На щеках юноши загорелся румянец. Да-да, с первых дней покупки её, все обо всём знают, папа! – Прозвучало эхом в голове у мальчишки, – интересно, а ею уже пользовались до нашей покупки? Фу, уэээ…

Бесшумно проникнув в гараж, Трэв в первую очередь запустил трак. Не прогревая салон машины, чтобы не создавать лишний шум, мальчик бегом направился к воротам и дёрнул за рычаг. Роллет затрещал, и рывками пополз вверх. Впервые за год юноша сел за руль, хоть в поселении было разрешено управлять техникой уже с ранних двенадцати лет, но отец ему редко разрешал подобное. Быстренько вспомнив значение клавиш, нога потихоньку надавила на педаль. Выехав на заснеженные коридоры улиц, водитель направился к дому своего одноклассника. Ехать следовало четыре-пять минут, но придётся сделать огромный крюк, чтобы заехать ещё и за краской в пункт тех-центра.

– Давай, пойдём же скорей! – Марксонз младший едва не вынес плечом дверь в комнату Эдвина.

– Да что с тобой не так? – Заорал тот в ответ.

– Открывай гараж, трак у меня! Я по пути купил краску, сейчас будем его перекрашивать! – Взбудоражено перечислял он ему свои достижения.

– А мне не разрешат родители, мне нельзя… – Промямлил Эдвин.

– Ты издеваешься? Просто дёрни ручку и открой мне. Трак у меня! Уже. И краска в нём. Красная! Ну, пока ещё не красная… Но сейчас будет. Я кое-что придумал, пойдём, ты чего? – Наверное, в десятый раз за эти два дня словно гипнотизировал его Трэвис.

Ребята загнали трак в длинный контейнер на три парковочных места в длину, хорошо оборудованный отцом Эдвина – прекрасный инструмент сверкал на пластиковой доске у стены. И вот с этой минуты уже началось и соучастие Эдвина в будущем «побеге года в поселении». Молодой человек при этом всём нервничал, чуть ли не до головокружения:

– А что если отец увидит?

– Конечно, увидит! Так и скажешь, – уверял Трэв, – освежить нужно трак семьи Марксонзов, пока летние каникулы у всех. Он у тебя скромный, не думаю, что осмелиться нас контролировать.

– Окей, ну смотри мне, – пригрозил Эд, – и ничего не трогай особо здесь в гараже, ясно там?

– Да-да-да…

Ребята приложили все свои технические знания, и фактически жили в гараже двое суток. За это время трак очень преобразился, карбон-кевларовый панцирь кузова стал пожарно-красного цвета. У них получилось чем-то густым с гаражных полок разбавить оранжевую краску и сделать её темнее, сделав заранее с десяток выкрасок на куске ненужного пластика. Вся ржавчина на металлических узлах была уничтожена специальными преобразователями, за которыми ещё ходили не раз в цех-центр пешком. А конкретнее Эдвин ходил. Чёрные гусеничные траки стали шикарного бархатного оттенка и словно только выкатились с конвейера.

– Ну вот, отлично! Теперь осталось лишь поменять его на нормальный спасательный трак в метео-центре, – подытожил Трэв, – думаю, подмену обнаружат лет через пять, олухи! Но как же нам вскрыть дверь то?

– Нам? Нет никаких нас, пойми же. Ну, вообще есть одна идея… – уныло отвечал Эдвин.

– Чтооо? – Широко улыбнулся Трэв, – ты начал наконец-то пользоваться умственными дарами?

– Не умничай, – возразил друг, – а слушай! При пожарной тревоге что происходит?

– Открытие центральной двери, умница! Только как избавиться от крика сирен, полива водой с потолка всего подряд, электрозвонка в центральный офис безопасности и возможно прочих проблем, о которых мы и не догадываемся вовсе?

– Для начала вырезать в щите все нужные провода! – Поднял указательный палец вверх Эдвин, – думаю смогу.

– Решено! Ночью идём, плюс внутри мне нужно будет ещё и карты «столбов» раздобыть! А сейчас крепко спать! – Приказал шестнадцатилетний мальчуган.

Голова словно очутилась в блендере с кувалдами вместо лезвий – так прогремел будильник в четыре утра того самого рокового дня недели сто семидесятого года от ППЧК. Ребята проснулись с ватными мозгами, то ли от едкой краски, то ли от недосыпа, их слегка подташнивало. Трэвис поцеловал фото мамы, вернул обратно в рюкзак и серьёзным голосом начал:

– Слушай установку: если что-либо пойдёт не по плану, завизжит вдруг сигнализация или набежит охрана или ещё какие люди, пожалуйста, сделай всё, чтобы меня не поймали, и я уехал прочь.

– Конечно, ты же мой лучший друг, я буду очень скучать за теми семестрами, когда мы сидели вместе за одной партой и подшучивали над девчонками что сидели впереди… – Изменился в лице Эдвин.

– Всё, сейчас не время лить слёзы. Надевай комбез. Выходим!

Дрожащими руками Эдвин щёлкал мизерными острыми кусачками провод за проводом, сразу же усаживая на них новенькие клеммы. Сердце Трэва просто закипало изнутри в этот момент, он понимал, что жизнь никогда уже не будет прежней, и с каждым щелчком лезвий по медному проводу, точка невозврата в его судьбе всё ближе и ближе. Он так волновался за отца, что тот подумает и как в итоге поступит? Будет просто нервничать, или сразу же погонится за ним на соседском траке? Как с ним попрощаться правильнее? Встретиться или как трус отправить ему письмо через Эда? Письмо возможно лучше, ведь иначе, старик уже не позволит ему уйти спокойно.