Вячеслав Егоров-С - Пусть живет тайна

Потом вдруг я поймал себя на мысли, которая крутилась у меня в голове чётко и ясно и как бы нашёптывалась со стороны; мысль такая: «Не пугайся, не сомневайся, жди, будет интересно».

Тем временем наступил сентябрь, и у меня случился юбилей – двадцать пять лет. История со звёздочками отошла на второй план и всплыла лишь вечером, под конец торжества.

День рождения был отмечен, гости разошлись. Остались с именинником лишь трое близких друзей. Вечером, прихлёбывая «Жигулёвское» с солёными фисташками, мы завели разговор о вечном, прекрасном и непознанном. Юрка Котов, мой одноклассник, а также главный скептик и разоблачитель непознанного, сообщил новость, будто бы астрономы обнаружили, что из глубин космоса несётся к Земле огромный астероид, видимая сторона которого похожа на лицо чудовищного монстра. Несётся он прямо на Землю, столкновение неизбежно, и жить нам осталось не более двух лет. Источник, разумеется, самый-самый достоверный – информационно-развлекательная передача по телевизору.

Сообщение обрадовало всех.

– Челябинский метеорит проморгали, теперь дуют на воду, – сказал Мишка Степашкин. – Говоришь, не более двух лет нам осталось? Это хорошо. Я как раз кредит взял: и на машине успею покататься, и долг банкирам-хапугам не надо будет возвращать.

– Повезло тебе, – сказал Костя Думкин, – а у меня, как назло, всё в порядке. Может, тоже кредит взять? Время ещё есть: поживём на широкую ногу. Два года – хороший срок.

– Только бы эти учёные-пророки опять не наврали, как в 2012 году, – сказал Юрка. – Тогда тоже обещали конец света, то ли от астероида, то ли расшифровали какие-то древние пророчества. Даже день катастрофы был назван; кажется, двадцать первое декабря. А вот – нет, обманули.

– Тот «конец света», в 2012 году, узрели в расшифрованном календаре древних майя, – сказал Костя Думкин. – А про новый астероид я ещё не слыхал.

– Жаль, если это опять утка, – сказал Мишка Степашкин. – Вот бы банкиры просчитались. А то этот хомут на шее, кредит, полжизни выплачивать. Ещё и проценты накрутят за какие-нибудь нарушения по выплате. Они, эти банкиры, такие хитрецы, из копейки тысячу раздуют, и суды почти всегда на их стороне. Разве это жизнь? А тут астероид, раз – и все дела!

– А почему все запали на эти кредиты? – спросил Костя. – Без них, что ли, нельзя?

– Так не я их придумал, – сказал Мишка, приняв вопрос на свой счёт. – Пожить-то хочется. И машину хочется, и мир посмотреть. Пока сам накопишь, стариком станешь.

– Не знаю, как вы все, – сказал прагматичный Костя Думкин, – но мне чего-то хочется только тогда, когда своих денег хватает. Нет на машину – да пропади она пропадом; нет на путёвку в Дубай – да и гори он синим пламенем. Зато всегда есть деньги на колбасу и пряники, на трамвай и такси. И на свадьбу хватит своих кровных. Но если вдруг появится своя обалденная сумма (ну там, заработал как-то или выиграл в лотерею), то, конечно, сразу и на «Бентли» замахнусь, и на Мальдивы захочу слетать. Но своих денег нет – я на чём-то запредельном не заморачиваюсь: не судьба, так не судьба. Зато кредиторы на шее не сидят. Помните песенку из «Иронии судьбы»: «Если на вас нет кредита, не надо его возвращать».

– Но ведь хочется пожить по-человечески, – сказал Мишка. – Хотя бы мир посмотреть. Время-то идёт.

– По-человечески? Мир посмотреть? Поваляться на пляже в Турции или Египте – не значит мир посмотреть. А машина – так ли она нужна со всеми обременениями и ужесточениями? Это просто модные веяния, подогреваемые банкирами-маркетологами. А если, например, будет модно и престижно иметь собственный малометражку-вертолёт или на Луну летать по турпутёвке, которая стоит космических денег, – и что, все побегут за кредитами, чтобы по-человечески пожить? Мне родители рассказывали, когда-то в их молодости модно было приобретать всякий хрусталь, чайные сервизы да коврами стены обвешивать; последние деньги спекулянтам отдавали. А теперь всё это добро лежит мёртвым грузом и только место занимает. Я не лох, и модную лапшу мне на уши не повесишь.

– Блин! – воскликнул Мишка. – Неужели с астероидом опять будет прокол?

– Всё понятно, – сказал, смеясь, Костя, – Мишка влип с кредитом. Тут без астероида, конечно, не обойтись.

Ирония ушла, когда я заговорил о явно видимом материальном явлении. Я вспомнил о двух ярких звёздочках за окном и, вкратце рассказав о странном превращении в ночном небе, предложил взглянуть на него (мы как раз находились в моей комнате). Раздвинув шторы, я позвал друзей к окну… Они внимательно вглядывались в участок неба, куда я им указал, но видели только одну большую звезду и, видимо, ту самую, «материнскую»; молодую, новорождённую, мерцавшую рядом с ней, никто не увидел.

– Да как же? Вот они обе, перед вами, – сказал я.

– Олег, такое бывает, – сказал простодушно Юрка, – особенно после застолья и с бутылкой пива в руке. Ладно ещё, видишь только две одинаковые звезды, а то бывает и три, и четыре…

– Лучше, конечно, пять звёздочек, – припомнил Мишка летучую фразу из фильма-комедии «Карнавальная ночь».

Все засмеялись, кроме меня.

– Но мы же не пьяные, – возразил я. – Вот же они, обе. Вы что, правда их не видите?

Все трое опять впились глазами в небо и с полминуты разглядывали его.

– Олег, – сказал Юрка, положив руку мне на плечо, – мои окна тоже выходят на эту сторону: я не раз видел эту звезду – каждый её легко увидит. Ну нет рядом с ней второй такой же звезды.

– Нет, – повторили остальные.

Я протёр глаза и ещё раз внимательно посмотрел на мерцавшие рядом две крупные звезды. И у меня мелькнула догадка: вторую звезду видит только тот, для кого она предназначена.

– Ну, нет, так нет, – сказал я. – Забудем. Только у меня ни в одном глазу.

– Так это был рукотворный околоземный спутник, отражающий солнечные лучи, – сказал эрудированный Костя Думкин. – Их сейчас сотни – и наши, и американские, и китайские, и Бог знает чьи. Их ночью можно видеть даже невооружённым глазом. Ничего сверхъестественного.

Я задвинул шторы. Последние бутылки пива были допиты, друзья стали собираться. Я вышел проводить их, а заодно размяться и подышать ночным воздухом. Юрка Котов, чувствуя себя слегка не в форме, попрощался и направился к своему подъезду, я пошёл проводить Мишку и Костю до метро. По пути ещё раз взглянул в область неба, где горели две большие звезды. Чистое осеннее небо было усыпано звёздами, и среди них чётко выделялись две особенно яркие – именно две, которые невозможно было не увидеть.

– Вон она, та звезда, – сказал я, указывая глазами на небо.

Друзья подняли головы.

– Ага, вон, вижу, – сказал Мишка. – Ведь одна же, не две. А что это за звезда? Я слышал, есть какая-то Альфа Центавра; есть ещё Сириус. Одна из них, кажется, самая крупная на небе; но я не знаю, где она находится. Может, это и есть та самая Альфа Центавра? Вроде крупнее её и не видно.