Екатерина Минибаева - Новая раса

– Думаешь, только в форматировании дело?

– Точно знаю, что не только, но это одна из причин душевного отупения.

Решили остаться в гараже. Один хотел поработать в лаборатории и поспать в нормальной камере. Восстанавливать израсходованный ресурс – как он выразился. Он ушёл спать, предоставив Катюше разбираться с капсулой и её камерой восстановления самостоятельно.

– Ты там ничего не сломаешь, поверь. Самое страшное – потратишь больше энергии, чем нужно. Мы большую часть функций ЛА не используем. Она тебе сама покажет, что нуждается в ремонте, а что нет.

Катюша провозилась около двух часов, изучая инструкцию и переключая режимы восстановления. В конце концов разобралась, нашла оптимальный и оставила ЛА отдыхать в голубом тумане. Один вышел из своей камеры через пять минут после этого и сразу направился в лабораторию. Катюша прошла за ним, нашла один из военных трофеев – сушилку для фруктов, забросила туда ягоды и травы и подошла к Одину. Он быстро перебирал черенки, смешивал различные препараты, иногда смотрел на экран микроскопа, иногда что-то крутил в экспериментальной камере. Она вспомнила, как на озере он вихрем оказался рядом с ней и Восьмисотым.

– Всегда было интересно, из чего сделаны твои биологические ткани? – спросила она.

– Из биологических клеток. Кэт, это же очевидно, – ответил он, не отрываясь от работы.

– А откуда они взялись, клетки эти?

– Ты же знаешь историю создания щитов задолго до рождения Великого Лайноса?

– Вроде Рина Лебедева – его дальняя прабабушка.

– Да, верно. Её напарник и лучший друг, Максим Соколов, был убит за несколько дней до запуска первого образца. Рина тогда сама всё доделывала, и первый в мире щит над их поселением был запущен не через три дня, как они планировали, а через неделю. Они тут недалеко жили. Первый запуск прошёл удачно, проект был внедрён повсеместно, и поселения, нуждающиеся в защите, её получили. Это было началом Разделения. После произведённого успеха Рина наконец-то осознала всю полноту своего горя, ведь они с Максом ещё и безумно друг друга любили. Но вот незадача: она была замужем и у неё была дочь. Муж, Данила, доверял ей полностью и никогда и словом не попрекал за долгое нахождение в лаборатории. Рина ночевать могла остаться на работе. Через месяц после убийства она поняла, что беременна. Слухи, конечно, ползали разные. Вплоть до того, что это дело рук мужа, ну, из ревности. В том, что ребёнок от Данилы, не сомневался только сам Данила, и в ночь убийства у него было железное алиби. Рина начала расследование убийства друга, но тут Данила вмешался, видимо семье угрожали. Щит не от всего спасал. Короче, по просьбе мужа, расследование она прекратила. И кто убил Максима Соколова, до сих пор остаётся загадкой. Есть версия, что не из-за щитов, а более серьёзных вещей. И я лично склоняюсь именно к ней – Ринетту то не убили. Но Макс не хотел ограничиваться лишь щитами и начал выводить очень интересные штаммы…

Один полил мутной белой жидкостью растение, утыканное привитыми черенками других видов, поставил его в камеру, включил фиолетовый туман и продолжил рассказ.

– Проходит два с половиной столетия, начинается Эпоха Преобразователя. У Великого Лайноса и Заряны было трое детей, один из которых погиб в младенчестве. А у их дочери с десяток. Их род разбрёлся по стране. Один из потомков этой дочери как-то заинтересовался историей предков, а заодно генной инженерией и программированием. Изучил всё, что можно было изучить у Лайноса, заодно всю историю семьи. Поехал на место жизни Рины, откопал где-то её дневник, из которого узнал о тайнике Максима. Изучил внимательно его родословную, нашёл где-то пересечение ветвей, то есть он оказался ещё и потомком кого-то из братьев Максима. Как родственник, получил доступ к дому Соколова, вскрыл тайник и нашёл чертежи универсалов. Представляешь, конец 21 века и чертежи универсалов! И, разумеется, всё об интересных штаммах.

Потом нашёл чертежи капсул у Лайноса, усовершенствовал и то и другое, соединил вместе, назвал себя Макланусом (как его звали на самом деле, никто не знает, может так и звали) и запустил первую пробную линию универсалов. После войны идея воспринялась на ура, так как надо было восстанавливать Землю. Когда жизнь людей наладилась, а универсалы значительно развились, их уравняли в правах.

– Обалдеть, история! Предприимчивый парень.

– И гений. Биологическую систему сделал из клеток Лайноса, Рины, Максима, своих, всей родни, ну и тех, кого посчитал достойными. Чуть более сотни тысяч индивидуумов. Уж не знаю, как он получил доступ ко всем ДНК. Так что где-то все универсалы – потомки Великого Лайноса или прочих выдающихся личностей.

– Странно, что об этом Макланусе так мало знают. Великому Лайносу чуть ли не поклоняются, про Рину помнят до сих пор, а тут, казалось бы, недавняя история, и никакого интереса к деталям. Спроси у любого, кто это такой, ответят: «Макланус? Инженер двухсотлетней давности? Который универсалов изобрёл? Да, талантливый был инженер». И всё! Никакой славы, легенд и прочего.

– Ну, ещё не обросла история легендами. Макланус жил одним днём, но на полную. Да и вёл он себя немножко по-клоунски, псевдоним себе забавный придумал, работал скорее для себя, из интереса, ради эксперимента, он как бы играл в науку, играл собственными возможностями.

– И играючи добился потрясающих результатов? Нет, и у него была цель.

– Да, была. Семья. Жена и куча детишек. Хотела легенду? Могу одну рассказать. Макланус всегда работал дома. У него было оборудованное помещение и отдельный кабинет, но доступ для домашних туда всегда был открыт. Он мог работать над серьёзнейшими вещами, внезапно врывались дети, они вместе играли в прятки по лаборатории, потом он тут же опять включался в работу. Это универсал в человеческом теле, скорость перенастройки между видами деятельности была потрясающая. Так вот, сидел он однажды за столом и держал открытыми два экрана, на одном модель капсулы, на другом – универсала. Сидел и долго на них смотрел, пытаясь уловить какую-то ускользающую мысль. В это время зашла Никойя с очередным новорожденным ребёнком. Села перед ним на стол, увидела мужа задумчивым и посмотрела на экран. Видимо, ускользающая мысль Маклануса была ею поймана, поскольку она напечатала две объёмные модельки и разложила их перед мужем. Он посмотрел на них, на жену с ребёнком, на то, как малыш мирно сосёт грудь в совершенно безопасном месте, и тут его озарило. Чтобы универсал мог функционировать, ему надо дать защиту и питание, чтобы капсула использовала все свои возможности, ей надо дать пилота, способного быть с машиной одним целым. Макланус взял модельку универсала и вложил внутрь модельки капсулы. Жена молча кивнула и ушла. Через месяц первые образцы уже работали.