Екатерина Минибаева - Новая раса

Катюша уже ложилась спать, когда в дверь постучали. Испугавшись, она подошла к двери и прислушалась.

– Кэт, это я, – послышался голос Одина.

Она открыла дверь. Один протянул букетик со словами:

– Знаю, это старомодная глупость – дарить цветы обитателю домика, оплетённого лианами вьюнков, и вообще гнать меня надо отсюда. Но…

– Заходи уже, – сказала Катюша, втянув его внутрь. – А где ЛА? Ты что, пешком?

– Ну да, решил прогуляться.

– А вдруг?..

– Не вдруг, у меня полный заряд и целый рюкзак коктейлей. ЛА отдыхает, ей тоже надо, – перебил он её.

– Тебе виднее, – сказала она, ставя цветы в воду.

– Не разбудил?

– Как раз собиралась ложиться.

– А мне можно… остаться?

– Да вообще-то нужно!

…Когда она, умирая от желания, пыталась уснуть рядом с ним. Вдыхала сводящий её с ума металлический запах и ждала, что он всё-таки сдёрнет с неё дымчатую ткань почти неощутимой сорочки. На небольшой комочек этой ткани ушла почти вся первая зарплата. Давняя Катина мечта, из пушистого шара, похожего с виду на вату, можно сформировать наряд прямо на себе, просто растягивая его ладонями. А при снятии просто сдёрнуть, разорвав по швам и слепить обратно в комочек. Она купила бы целый костюм, но денег хватало только на комплект белья. Впрочем, Катюшиной фантазии хватало на то, чтобы даже из такого небольшого количества каждый день «шить» что-то новенькое. Почти не требующий ухода материал, разве что стирки иногда простым замачиванием в холодной воде, да высушиванием под солнцем, полностью оправдывал свою стоимость. После купания и солнечных ванн невесомый комочек пушился и увеличивался в объёме.

Но Один обнял её и сказал:

– Понимаешь, мне надо это… просто побыть рядом.

И когда она, наконец, уснула, долго-долго смотрел на неё и думал о чём-то своём.

Проснувшись утром, она обнаружила, что он тоже «уснул», перейдя на сниженное потребление энергии. Разбудить его можно было просто назвав серийный номер или слегка толкнув, но она не спешила это делать.

Тогда она и поняла, что произошло что-то, после чего обратного хода уже не будет. Теперь её жизнь связана с ним чем-то, пока ещё не осознаваемым ею до конца. Ей стало не важно, будет ли секс через день или неделю. И даже будет ли вообще. Стало всё равно то, чем он занимается в лаборатории, даже если это что-то незаконное. Она вообще не думала о расовых различиях, делающих семейную жизнь, в обычном понимании, практически невозможной. Рядом был родной ей человек, пусть даже он и не совсем человек. Их ждало что-то великое впереди. Но только если они будут вместе.

Она попыталась выбраться из его стальных объятий. Перейдя в активный режим, Один открыл глаза.

– Выспалась? Я тебе не очень помешал?

– Вообще нисколько, – пробурчала Катюша. – И чего только приходил!

– Не обижайся, Кэтти. Я пока не понимаю, что со мной происходит.

– Я не обижаюсь, нисколько, – сказала она, пододвигаясь к нему и целуя. – Не надо ничего понимать.

– Кэт, два часа до нашего обычного вылета, – сказал он. – Я схожу за ЛА и обратно.

– Как знаешь, – она со вздохом разочарования уткнулась в подушку.

– Поспи ещё.

Она села рядом с ним.

– Не смогу, я тоже не понимаю, что происходит. Похоже, тоже эмоции превысили допустимый порог.

– «До этого о любви они лишь читали», – процитировал он какого-то древнего автора.

– А кто-то и читал не часто. Иди, если сможешь, прилетай раньше. Я буду готова.

Рабочий день прошёл тихо, без приключений, без особого восторга по поводу довольно большого количества найденных растений. Даже наткнувшись на старинный погреб со множеством интересных вещей, среди которых были и книги, Один передал право на открытие Восьмисотому. Катюша не возражала, но была удивлена. Он объяснил:

– Там ничего интересного не будет. Это обычный хорошо сохранившийся подвал, видно же. Здесь деревня была, книги, скорее всего по способам консервирования продуктов или разведению коров, может, стрелялки или романы о любви. А я со своей любовью разобраться не могу, хоть стреляйся… Приятель наш упрямо летает за нами, не знает, что и без него тошно. Много за эту находку не дадут и, чтобы не видеть Восьмисотого, я бы ещё столько же доплатил. Пусть радуется.

– Тебе виднее, – ответила Катюша.

– А ещё я ему денег должен.

– Ну хоть чуть-чуть успокоил. Узнаю своего Одина.

– Иногда просто завидую форматам!

«Формат» – от Одина это звучит как оскорбление. Она с грустной улыбкой взглянула на Восьмисотого, переносящего старинные механизмы и книги в капсулу. Потом он отвезёт это всё на базу, оформит всё по правилам, сдаст в музей… Один бы половину точно себе оставил. «Ведь хорошие друзья, и такие разные», – думала она. Восьмисотый исчез из поля видимости. Катюша посмотрела на Одина.

Расспрашивать его о его состоянии она не стала. Своё собственное тоже несколько напрягало. Надуманными ли были проблемы межрасовых пар или в самом деле существовали, она пока понять не могла. Сегодня она проблем не видела, существенных. А в будущем? С простым человеком всё было бы ясно. Строите поместье, занимаетесь садом, рожаете детей, что-то делаете для поселения, что-то продаёте, что-то сдаёте Комитету или живёте скромно и ничего не делаете, растите детей, общаетесь с такими же семьями. Рядом с Одином будущее казалось непредсказуемым, что Катюша считала только плюсом отношений. Или будущего не было.

– Сегодня придёшь в гараж? – спросил Один, когда они уже летели домой.

– Если не помешаю, приду.

– Может, сразу полетим?

– В саду работы много.

– Чем помочь?

– Не надо, чувствую, и тебе, и мне надо побыть одним, хоть пару часов. Я сама приду, как темнеть начнёт.

– Хорошо.

Через пару минут он сказал:

– Кэтти, меня от этой программы накрыло. Я теряюсь, когда тебя вижу.

– Там же вроде знания какие-то энциклопедические.

– Ощущения, похоже, вообще, вне понимания. Я и до этого не очень себя понимал.

– Давай не будем разбираться. Я приду сегодня, хочешь, просто посплю рядом, как и вчера, хоть это и тяжело, просто спать рядом. Захочешь один побыть, отвезёшь меня домой или я буду наверху, в своей комнате, а ты в восстановительной. Могу не приходить, я не обижусь.

– Нет, приходи обязательно. Я просто не знаю… что будет.

– Что бы ни было, мне хорошо рядом. О, прилетели! До вечера тогда.

– До вечера, звони, если что, подъеду.

– Ага, – Катюша выпрыгнула из капсулы.

Он смотрел ей вслед, а когда она почти скрылась в доме, перешёл на гиперрежим и через секунду оказался у своего гаража.

Как только приложение №7 было распаковано, он почувствовал, что смотрит на Кэт по-другому. Все его чувства, до этого ограниченные возможностями программы, получили возможность развернуться в полную силу. Программа давала не только экономию заряда и возможность чувствовать желания партнёра. Она давала возможность любить. Один и до этого любил Катюшу, но это было скорее чувство благодарности, ответственности и желания помочь, помноженное на дружбу. Катюша стала частью его. Весь день, пока они работали, он не мог налюбоваться на неё. И, наверное, впервые в жизни пожалел о том, что он не совсем человек. Он считывал всю информацию о ней, все желания, потребности, её состояние, чувства и… возможности. И дать ей реализовать все её возможности он не сможет.