Андрей Чвалюк - Сигналы утонувшего маяка

Странности начали замечать практически сразу. Рыбаки, выходившие на промысел, часто сообщали о виденных на горизонте чужих судах. Точнее, очертания плавсредств были знакомые, и даже иногда удавалось разглядеть их названия, полностью совпадающие с названиями судов, пропавших во время катастрофы. Но на контакт эти суда не шли, на запросы по рации не отвечали, а при попытках сблизиться меняли курс и на максимальной скорости уходили от преследования. Со временем эти суда стали все чаще попадаться на глаза и все смелее себя вести. Когда одно из них бросило якорь прямо напротив выхода из гавани и провело на рейде весь день, новая колониальная администрация приняла решение любыми путями выяснить правду о таинственных гостях.

Под покровом ночи группа смельчаков на надувных весельных лодках подплыла к стоящему на якоре судну и забралась на борт. Нейтрализовав часовых при помощи транквилизаторных игл, спецгруппа взяла в плен спящую команду. Вот тогда и прояснились события четырехлетней давности. Коварный план Ганса Леманна состоял в том, чтобы полностью разрушить коммунальную инфраструктуру колонии, лишить ее запасов и технических возможностей для восстановления. А когда измученное голодом и болезнями население вымрет – вернуться и, используя демонтированные узлы и агрегаты, снова восстановить изначальный уровень технического развития. Но уже для себя и своих прихвостней.

– Леманн выделил нам всего четыре года, – старик повысил голос, – однако мы еще живы.

Зал взорвался восторженными криками и аплодисментами.

– Дальнейшее развитие событий вы знаете. Когда изоляты поняли, что их план провалился, они начали захватывать наши рыболовецкие суда, убивать их команды. Устраивать диверсии на водорослевых фермах и всячески вредить жителям Кольца. В ответ мы были вынуждены создать армию, изготовить оружие и охранять свое побережье и прилегающие воды. Но и враги не сидели без дела. С каждым годом гонка вооружений все усиливалась. Ни дня не проходило без стычки, постоянно гибли люди. Нас спасало лишь то, что изоляты изначально были в количественном меньшинстве. Жители Кольца не имели военного опыта, но они защищали родную землю и готовы были ради ее благополучия и спокойной жизни своих жен и детей на любые подвиги.

С тех пор прошло тридцать лет. Тридцать лет непрекращающейся войны, смертей и лишений. Но нас с каждым днем становится все больше, наша армия и военно-морской флот как никогда сильны и боеспособны. Уже давно ни один военный корабль изолятов не рискует приближаться к нашим берегам, но до полной победы еще далеко.

Голос старика снова взметнулся к самому полотку.

– Мое поколение помнит мирное время, но вряд ли застанет его снова, однако все шансы на это есть у вас. Вы можете стать последними детьми войны и первыми свидетелями начала новой эпохи – эпохи межзвездной интеграции.

Зал снова потонул в шуме оваций.

Когда лекция закончилась, школьники организованными группами покинули здание театра. Иван вышел вместе с ними и, опершись о колонну, стал ждать дедушку. Когда его высокая долговязая фигура показалась в дверном проеме, Иван оторвался от архитектурного элемента и шагнул навстречу.

– Внучек, – Евгений Кузнецов расплылся в улыбке, сделал два быстрых шага и обнял Ивана.

Длины его рук едва хватило, чтобы обхватить широкие плечи внука. И если ростом они были похожи, то геометрией тела Иван явно пошел в отца. Дедушка отстранился, продолжая держать руки на плечах Ивана, и оглядел его заботливым взглядом. Форма как всегда идеально выглажена, но даже если бы она была помятой, то сама бы расправилась на мускулистом теле парня. Начищенная пряжка ремня сверкает на солнце, и таким же огнем горят глаза старшего матроса.

«Красавец! И куда только девушки смотрят…»

– Подруге уже сообщил о своем прибытии? – задал вопрос Евгений.

– Да, – ответил Иван, – позвонил ей перед выходом из карантина, но сначала хочу проведать Тиреса.

– Ох, не доведет тебя до добра дружба с этим шалопаем, – закачал головой дедушка Женя.

– Деда, ну перестань. Каждый раз одно и то же.

– Ты мой единственный внук, и я переживаю, чтобы ты не связался с плохими ребятами.

– Плохие ребята живут на острове Гремучий, и для того чтобы они держались от меня подальше, в моем ведении есть четыре ракеты класса «Гарпун», – отшутился Иван. – А Тирес, просто рос без родителей, и некому было привить ему правильное воспитание. Поэтому я по мере сил компенсирую этот пробел. У тебя, кстати, есть свободная минутка?

– Для внука у меня есть целый свободный час, – улыбнулся Евгений Кузнецов.

Они спустились со ступеней театра и заняли одну из скамеек на площади Первого шага, которую уже начали украшать к празднику.

– Как дела на службе? – поинтересовался у Ивана дедушка.

– Да все спокойно. То танкер сопровождаем, то охраняем рыболовные траулеры. Медалей за такое не дают, но зато и терять боевых товарищей не приходится. А как твоя работа? Удалось нарезать крупный калибр?

– Удалось. Один экземпляр уже готов и ждет выводов правительственной комиссии.

– Далеко будет стрелять?

– По расчетам выходит минимум тридцать два километра, посмотрим, как пройдут испытания.

– Неплохо. Однако сколько таких орудий установят на линкор – максимум четыре-шесть? Все равно это капля в море.

– Ваня, – покачал головой дедушка, – ты недооцениваешь роль капель. В девятнадцатом веке на матушке-Земле жил поэт, если перевести его произведение на лингв, оно зазвучит так.

Евгений Кузнецов устремил взгляд вдаль и начал декламировать.

– Что такое «потоп»? – задал вопрос Иван.

– Потоп – это когда вода в водоеме поднимается настолько, что заливает прибрежные земли, нанося вред промышленности и сельскому хозяйству. Вот и в случае с новой крупнокалиберной артиллерией – пусть ее немного, но она может стать тем фактором, который перевесит чашу весов в нашу пользу, и многолетнее противостояние закончится победой.

– Верится с трудом, – скептически хмыкнул Иван.

– Человек всегда надеется на лучшее. Я, например, надеюсь, что правительство делает ставку не только на дальнобойную артиллерию. И общение с коллегами подтверждает мои догадки. В любом случае какой-то из новых проектов сработает и вызовет эффект лавины.

– Лавины? – переспросил Иван, услышав еще одно незнакомое слово.