Павел Михель - Мир, который не вернуть. Том 3: Год Второй

Паша резко подскочил.

– Конечно-конечно. Никакого пола – найдём что-нибудь… Сейчас, идём, – он пошёл в тёмный коридор налево. Я шёл следом. Тело слегка качалось, а в голове был небольшой туман. Ничего не хотелось.

«Лишь бы поскорее кончился этот день…»

– У нас здесь пять комнат есть – выбирай любую, – сказал Паша.

– Ой, дай любую. Лишь бы просто было место, где поспать.

– Хорошо. Пойдём.

Мы прошли мимо нескольких железных дверей, в конец коридора. Там он кончался ещё одной дверью. Паша с силой открыл дверь и щёлкнул переключателем на стене – в комнате загорелся слабый желтоватый свет. Внутри, вдоль стены напротив входа, стояла металлическая кровать с голым матрасом. Ещё у другой стены стояло два деревянных стула. Стены, у самого потолка по углам, слегка потемнели, и был виден тонкий слой мха.

– Постой здесь, сейчас принесу что-нибудь, чем можно накрыться, – сказал Паша, выходя из комнаты.

– Не нужно, – сказал я, но он уже скрылся.

Я медленно подошёл к одному из стульев и устало плюхнулся на него.

«И что дальше? – спросил Голос. – Останешься с ними?»

– А что ещё остаётся? Так просто сдыхать не хочется – может хоть чем-то помогу перед этим. Паша прав: все они хотели, чтобы я жил, – при этих словах я медленно поднял руку в сторону лампочки и посмотрел сквозь пальцы на свет. – Глупо и мерзко было бы так наплевать на них.

«Снова эта песня… Не буду тебе повторять. Ты и сам прекрасно знаешь, к чему сам их приведёшь.»

– Никто больше не умрёт, – тихо сказал я. – Хватит с меня смертей. Если что – я сам первый и умру, но не подставлю другого.

Голос ничего не ответил.

Через несколько минут пришёл Паша, держа в охапке стопку, кое-как сложенного, белья.

– Еле нашёл, – сказал он, вздыхая, и положил бельё на кровать. – Тебе помощь не нужна? Справишься?

– Нет, спасибо. Ты иди, дальше я сам как-нибудь, – я встал со стула и подошёл к кровати.

– Всё нормально? Ничего не нужно? Может, перекусить что-нибудь принести? – спросил Паша, стоя в дверях.

– Ничего не нужно, Паш, – постарался улыбнуться, но не думаю, что вышло что-то. – Просто очень устал.

– Понимаю… Спокойной ночи. Свет только не забудь выключить – мы его экономим по возможности, – сказал Паша, закрывая за собой дверь и оставляя меня одного.

Кое-как постелил бельё, быстро разделся и упал на кровать, забираясь под холодное одеяло. А затем вспомнил, что не выключил свет, встал со вздохом, быстро щёлкнул переключателем и лёг обратно.

Было странное ощущение. Ещё утром у меня всё было иначе: разочарование, одиночества, безнадёжность и последняя идея-фикс. Но вот встретил брата и живу бок-о-бок с другими живыми людьми. У них даже свет есть, еда… И кровать, вроде, неплохая – точно лучше всего того на чём спал последние недели. Всё как в старом мире… И эти, чёртовы, «спокойной ночи»… Конечно, к хорошему быстро привыкаешь, но для меня сейчас это было очень непривычно.

Утром кто-то мягкими толчками вырвал меня из удушающего тяжёлого сна. Это была Женя.

– Утречка. Ничего, что разбудила? – спросила она, сидя рядом на кровати. С коридора сюда едва проникал слабый свет, но даже при нём увидел на её лице улыбку. Её волосы были собраны в небольшой хвост.

– Странный вопрос, – ответил я.

– Ты как себя чувствуешь? Как спалось? Не холодно?

Зевнул и сел.

– Одно из лучших мест, где был за последний год, – ответил я спокойно.

– Вот и замечательно, – сказала Женя, встала и пошла к выходу. Она остановилась в проходе и добавила: – Подходи на кухню. Все уже позавтракали. Только тебя не было.

Посмотрел на часы, которые забыл вчера снять: «9:05».

– Я в такое время, обычно, ещё сплю, – ответил я, спустив ноги с кровати. – Но спасибо. А где тут кухня?

– Вы же вчера там с Пашей разговаривали – забыл? – всё так же улыбаясь, ответила девушка.

– Понял. Не знал, что это кухня… Сейчас приду. Включи свет, пожалуйста.

– Конечно, – мягко ответила Женя, щёлкнула переключателем, и закрыла за собой дверь.

«Вот ты снова в окружении людей. Живых. И вот у тебя снова нет цели. Что собираешься делать?»

– Я уже отвечал и мой ответ не поменялся: останусь с ними. Буду защищать, пока получается. Может, хоть так моя жизнь будет иметь какой-то смысл, – тихо ответил я.

«От кого ты их защищать собрался? От себя, надеюсь? Ты ведь для них самая главная угроза».

– Ой… – вздох вырвался из груди. – Заткнись. Достал. Что будет – то будет.

«Дело твоё».

– Вот именно, что моё. И я постараюсь их оградить от опасностей, по возможности, даже ценой собственной жизни. Больше бежать и сомневаться не собираюсь.

«То есть, ты готов уже на всё? Ты ведь их даже не знаешь».

– А мне больше нечего терять, – усмехнулся я. – Что так, что так – разницы лишь в том, что сейчас у меня есть хоть что-то.

«А как же твои принципы? Человечность, о которой ты столько распинался?»

– А что с этим? Я же не собираюсь причинять страдания ради развлечения. Не собираюсь отбирать последнее у таких же жертв, как мы. Как раз наоборот: собираюсь помогать, отдавая себя полностью – разве это не человечность?

Голос ничего не ответил.

Встал с кровати, быстро оделся, а затем застелил кровать. Хоть обычно этого и не делал, но сейчас мне захотелось. После этого вышел в коридор. В воздухе пахло чем-то тёплым, и до боли знакомым.

– Садись где-нибудь, я сейчас… – сказала Женя из прилегающей комнатки, едва выглянув и снова спрятавшись, когда я зашёл.

Молча сел на диван. Девушка через несколько секунд показалась с тарелкой в руках. Оттуда шёл лёгкий дымок. Внутри оказалась гречка. С ней было перемешано ещё что-то.

– Может не самая крутая еда, но чем богаты, так сказать, – оправдалась Женя, присаживаясь рядом.

– Ты чего? Мы же не в ресторане, – улыбнулся я из-за такого стеснения. – Если бы ты знала, что я ел… особо выбирать и не приходилось.

– А что ты ел?

– Консервы, чипсы, печенье, сухие макароны, мясо, часто испорченное – вообще всё, от вида или запаха не тошнило, – ответил я, быстро поедая гречку. Эта тарелка была самым вкусным, что я ел за последние месяцы. – Часто вообще ничего не было или приходилось сильно растягивать.

Вместе с гречкой, как оказалось, была тушёнка.

– Бедный… Ну, теперь-то, думаю, будет лучше. Хватит себя убивать вредной едой!

Смешок невольно вырвался у меня и несколько кусочков чуть не вылетели изо рта.

– Чего смеёшься? – Женя не выглядела обиженной.

– Просто не думал, что сейчас кто-то заботится об этом, – всё ещё улыбаясь, ответил я. – Ведь и раньше-то не особо заботились.

– Вот и зря! Глупые, потому что! Вот вернёмся мы к прежней жизни, а потом будем в пятьдесят лет жаловаться на то, что желудок болит – тебе это надо?