Максим Виноградов - Восставший

На стойку кафетерия небрежно облокотились две красотки, в которых любой без труда распознал бы мать и дочь, настолько они походили друг на друга. Клаудия Сенна, одетая в дорожную блузку, длинную юбку и летние сапожки, походила на отдыхающую модель. Анжела, облачившись в тесные джинсы, белую майку и расстегнутую косуху, с легкостью сошла бы за воинственную бунтарку, если бы только малый рост, тонкий стан и детские черты лица не выдавали в девочке юный возраст. Тем не менее, красотой она явно пошла в мать, даже неискушенному взгляду заметно, что спустя каких-нибудь пару лет из милой девчушки вырастет прекрасная девушка.

Женщина бросила на дочь строгий взгляд. Они продолжили разговор, начатый, по-видимому, довольно давно.

– Еще раз тебе говорю: не водись с этой кодлой! – грозно проговорила Клаудия, – Ты должна бы уже понять – все спецслужбы одинаковы! И спецгвардия с обходительным мистером Краузе во главе – не исключение.

– Ханс хороший! – упрямо насупилась девочка.

– Потому что ему выгодно таким казаться! – чародейка всплеснула руками, устав в который раз повторять прописные истины, – Поверь, как только обстоятельства изменятся, он отвернется от тебя с пугающей легкостью. Все они одного поля ягоды – врут, предают, убивают. Причем, желательно, чужими руками.

– Они вообще-то людей спасают!

– Ага, как же! А скольких при этом отправляют на тот свет? Ты видишь лишь верхушку айсберга, то, что тебе позволили заметить. А копни чуть глубже – узнаешь, что у каждого там руки по локоть в крови.

– Они просто крутые! И делают, что захотят!

– Они подлецы! Ну как же ты этого не поймешь? Краузе манипулирует людьми, используя чужие слабости. Сталкивает своих врагов лбами, чтобы избавиться от них подчистую. Ему наплевать на тебя, на меня, на всех!

– Неправда! Это тебе наплевать!

Мать покачала головой, раздраженно глядя на юную собеседницу. Как и всегда, достучаться до разума девочки не удалось, а потому – придется действовать силой.

– Анжи, прошу, займись делом, – вкрадчиво проговорила Клаудия, – Изучай магию, учись, работай… Только выбрось из головы эту чертову вундертим!

– Ты ничего не понимаешь! Работать там – это и есть моя мечта!

– Это не мечта, а полнейший бред! – громогласно отрезала женщина.

Анжела отвернулась, скрывая выступившие на глазах слезинки. Сейчас она чувствовала себя как никогда далеко от матери, будто они вовсе чужие люди с абсолютно различными взглядами на жизнь.

– Сядь здесь, закажи еще чая, – скомандовала Клаудия, шагая в сторону, – Я куплю нам билеты. Пара месяцев в гостях у бабули выбьет из тебя лишнюю дурь. Что может быть прекраснее отпуска на пляжах Кенигсберга, не правда ли?

Кивнув сама себе, женщина царственно удалилась прочь из кафетерия, размеренно цокая каблучками легких сапог. Юбка развевалась, при каждом шаге шальным образом обнажая стройные ноги; миниатюрная сумочка бултыхалась на едва видимой тесемке; рыжие волосы покачивались в такт волнующей походке. Клаудия неторопливо прошлась вдоль рядов регистрационных стоек, и, повернув за угол, двинулась в сторону ближайшей билетной кассы.

Проводив мать испепеляющим взглядом, Анжела отвернулась прочь, на глазах девочки засверкали слезы. Самая торопливая капля не удержалась и сбежала по щеке, оставляя мокрую дорожку. Раздраженно фыркнув, юная чародейка тряхнула головой, сжатые кулачки уперлись в глазницы, размазывая быстро высыхающую влагу.

«Не хватало еще только тут разреветься! – со злостью решила Анжела, – Ну уж нет, такого удовольствия я мамуле не доставлю!»

В кафетерии прибавилось посетителей: по всей видимости, посетители подходили, ожидая следующий рейс. Кто-то брал черный кофе с круассанами, иные – пиво со снэками. Вокруг кипела обычная жизнь воздушного порта: люди брели из зала в зал, носильщики везли тележки с вещами, невидимый диктор вещал о прибывающем дирижабле из Гамбурга. Казалось, никто не обращал друг на друга абсолютно никакого внимания. Что уж говорить о маленькой заплаканной девочке? Анжела вдруг почувствовала себя невидимкой.

На душе у молодой чародейки скреблись кошки. Отношения с матерью летели в тартарары, впрочем, они и раньше не отличались особой близостью. Вот отец понимает ее гораздо лучше! Если бы Артур сейчас был здесь, он бы заступился за девочку, точно бы встал на ее сторону!

Не меньше Анжелу тревожила та ненависть, с какой Клаудия отзывается о вундертим, спецгвардии и ее начальнике. Девочка никак не могла взять в толк, в чем тут дело? Может быть, между этими двумя когда-то что-то было? Ну… шуры-муры… А потом они расстались? Анжела поморщилась, с неохотой отбрасывая излишне романтическую версию. И все же… Ханса и Клаудию связывает какая-то мрачная тайна! И эта тайна касается и ее тоже…

Девочка всхлипнула, ощущая, как рыдания опять подступают к горлу. Она почувствовала себя ужасно одинокой, растерянной, никому не нужной. Неужели никто-никто во всем мире ее не понимает и не поддерживает? Анжела с тоской огляделась, часто шмыгая носом.

Нергал спустился по трапу, оказавшись на плоской взлетной площадке. Пассажиров поджидал вместительный омнибус, за пару минут домчавший прилетевших до здания порта. Людской поток втянулся в широкие двери, кто-то немедленно побежал к стоянке такси, кто-то за багажом. Рихтер спокойно прошел мимо, удивляясь царящей вокруг суете.

Он никуда не торопился настолько, чтобы бежать, а из багажа у мужчины имелась лишь давешняя, наполовину пустая торба, что он нес в руках. Рихтер пробрался сквозь толпу, как ледокол между льдин, аккуратно отстраняя препятствующих в стороны.

Выбравшись из столпотворения, мужчина ненадолго остановился, переводя дух. Перед ним раскинулся громадный холл, где беспорядочно сновали обыватели. Справа гудели очереди у регистрационных стоек, слева дразнил запахами уютный кафетерий. Нергал вздохнул, предаваясь навалившимся воспоминаниям.

«Десять лет! – мелькнуло в голове, – Десять долгих лет я не был в столице. Ну, здравствуй, Берлин!»

Сколько всего он пережил в этом городе! И хорошего, и плохого, и такого, что и не поймешь, куда отнести. Он любил и сражался, убивал и дружил, тосковал и радовался. И все это где-то здесь – на улицах уютного родного мегаполиса.

Повинуясь неожиданно нахлынувшим эмоциям, кровь ударила в голову. Рихтер пошатнулся, стараясь унять временную слабость. Вот уж не ожидал, что так расчувствуется… Пришлось даже облокотиться на колонну, чтобы устоять на ватных расслабившихся ногах…

Анжела обводила жидкую толпу невидящим взглядом, пока глаза не зацепились за странного господина. Высокий, статный мужчина со смуглой кожей, в слегка старомодном наряде. Девочка не могла бы сказать, что привлекло ее внимание, но этот тип явно выделялся среди других прохожих.