Максим Виноградов - Восставший

Артур живо подскочил к дочери, заключив ее в объятия. Рот мужчины открылся, готовясь произнести заранее заготовленную гневную речь, но Краузе предостерегающе поднял руку.

– Прежде чем вы наговорите глупостей… – произнес дознаватель безапелляционным тоном, – Я выйду, поговорите с дочерью наедине… Потом вы, вероятно, захотите сделать несколько звонков – не стесняйтесь! Отсюда могут соединить напрямую с канцлером… Я вернусь через час, надеюсь, к тому времени у вас сложится более-менее объективное мнение.

Ханс вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Спустившись по лестнице и покинув холл, дознаватель очутился в парке, где с наслаждением прогуливался следующие шестьдесят минут. Он вернулся назад и взялся за створки, лишь когда отпущенный срок истек с точностью до секунды.

За прошедшее время в комнате произошли разительные перемены. Граф смотрел на вошедшего более миролюбиво, хотя и без особой приязни. Ну а Анжела… девочка просто сияла от радости.

– Я имел довольно познавательный разговор с Рино, – проинформировал Оперрман, – Услышал много нового о спецгвардии в целом и о вас в частности…

Краузе отвесил церемонный поклон.

– Потом состоялась весьма тяжелая беседа с Клаудией… – граф поморщился, – Не стану скрывать, жена вас ненавидит, уж не знаю – почему и за что. И все же – я настоял на своем! Счастье дочери для меня превыше всего!

Анжела обняла мужчину, тот ласково погладил ее по волосам.

– Девочка категорично уверила меня, что эта… э-э-э… резиденция вундертим… единственное место в мире, где ей хотелось бы находиться. Мы готовы на это пойти… с одним условием! Я больше и слышать ничего не хочу об участии Анжелы в каких-либо ваших спецоперациях!

Сдержав улыбку, Ханс кивнул. Чуть было не ляпнул: «Обещаю, вы ничего не услышите…»

– Обещаю, так все и будет, – более обтекаемо вымолвил дознаватель.

Девочка хитро прищурилась, явно поняв намек, а вот граф, к счастью, ничего не заметил.

Прощание отца и дочери вышло весьма эмоциональным. Девочка обняла графа, заверяя его в своей любви, Артур отвечал тем же. Краузе невольно отвернулся, застеснявшись подобным проявлениям чувств. Уж он-то видел, что оба говорят совершенно искренне, и за них остается только порадоваться…

Но червь сомнения ел дознавателя, что-то его тревожило. Да ладно уж там, «что-то»… Волновало его лишь одно. А что, если вдруг , Нергал Рихтер окажется жив? И он внезапно явится, чтобы заявить права на дочь?

Тут и без него, если честно, хватает проблем, а уж вкупе с легендарным убийцей… Семейные разборки грозят перерасти в настоящую кровавую мясорубку!

Тяжело вздохнув, Ханс выдавил из себя улыбку, провожая Оперрмана. Возможно, он дует на воду, вероятно, кости Рихтера давно сгнили на дне океана… Но все же дознаватель тщательно и со страхом готовился к новой встрече.

Усадьба Готти просыпалась, все еще находясь в утренней тишине и спокойствии. Хозяева расхаживали по просторным комнатам, охрана не слишком тщательно бдила в сторожке. Высокие стены вкупе с защитными заклятиями надежно скрывали двор от излишне любопытных глаз, сторожевая система настроена и перепроверена не единожды, а потому мордовороты, приставленные ко входу, не слишком-то следили за подступами.

Когда раздался настойчивый звонок в дверь, охранники недоуменно переглянулись. По расписанию сегодня не ожидались ни посетители, ни гости. Следовательно, пожаловал некто незваный, нежданный и нежелательный. А значит, четырем бугаям придется заняться своими непосредственными обязанностями.

Громилы выбрались из удобных кресел, с видимой неохотой покинули уютную «сторожку». Старший смены, Геласий, потихоньку приоткрыл стальную дверь, насторожено выглядывая за порог.

У входа стоял мужчина в старомодном костюме, причем и в его лице, и в осанке хорошо читалась принадлежность к криминальным кругам. Слишком явное проявление силы и независимости, наглости и спокойствия, упрямости и сдержанности. Геласий достаточно повидал подобных «братков», чтобы четко отбраковывать всяческий сброд. Например, этого пускать внутрь совершенно ни к чему.

Незнакомец толкнул дверь с неожиданной силой. Геласий невольно отступил, чтобы не получить железной створкой по лбу. Наглый гость, воспользовавшись секундным замешательством, как ни в чем не бывало прошел внутрь, окидывая взглядом двор и четверых замерших охранников. Приятели Геласия уставились на посетителя, не понимая, зачем их товарищ впустил столь непрезентабельного мужика.

– Стоять! – рявкнул Геласий, отпуская, наконец, ручку двери.

– Я хочу увидеть Валерию Готти, – спокойно проговорил незнакомец.

– Таким, как ты, тут уже давно не рады, – пробурчал гигантский громила, потирая пудовый кулачище.

– Убирайся! – подтвердил Геласий.

Мужчина паскудно улыбнулся, покачивая лысой головой.

– А не то что?

На более чувствительных парней фраза, сказанная подобным тоном, могла бы нагнать ужаса. Но в охране работали ребята, отличающиеся габаритами, а не излишним умом. От слов гостя они явно оживились, просветлели лицами, у гиганта на физиономии заиграла мечтательная ухмылка. Похоже, громилам давно хотелось поразмять кулаки, а тут вдруг представилась подходящая возможность.

Тот, что слева – страхующий – быстрым движением вытащил из кобуры пулевик. Мордоворот справа вскинул руку, в ладони щелкнуло лезвие выкидного ножа. Громила впереди сжал огроменный кулак, заранее готовясь к богатырскому замаху. Геласий, зайдя со спины, положил ладонь на плечо незнакомца, контролируя его передвижения.

– Вас что, совсем ничему не учат? – тяжело вздохнул Рихтер.

Смуглая рука накрывает ладонь громилы, небольшой поворот – Геласий с болезненным стоном сгибается в три погибели, следуя за изломанной конечностью.

Гигант завершает замах и со всей дури бьет в челюсть врага. Рихтер резко наклоняет голову, встречая кулак лбом. Слышится отчетливый хруст, здоровяк вопит и отскакивает прочь, держа изогнутую под неестественным углом кисть на весу.

Разворот, небольшое усилие, Геласий, ведомый невероятной болью в ладони, послушно бежит за противником. Секунда – и он отправляется в полет, врезаясь в вооруженного дружка. Оба падают на землю, оглушенно копошась в пыли у дорожки. Рука Геласия горит огнем, судя по ощущениям с ней не все в порядке. Его товарищу досталось чуть меньше – тот всего лишь немного контужен неожиданным столкновением.

Головорез с ножом пятится, помахивая оружием перед собой.

– Убери, а то порежешься, – насмешливо советует Нергал.

Громила быстро перекидывает клинок в левую руку, а правой судорожно пытается вытащить пулевик, как назло застрявший в кобуре. Рихтер медленно подходит, не спуская ироничного взгляда с дерганых движений охранника.