Анна Потий - Иллюзия треснула

Я приуныла. Если Грейс за столько лет не смогла найти свою дочь и мужа, будучи руководителем общины, то как это выйдет у меня?

– Не отчаивайся, – Дэррил как будто прочитал мои мысли. – Я нашел свою жену три года назад. Я вынужден был отправить ее в иллюзию, так как работал на прогрессистов. Думал, что получу информацию о ее убежище, но мне пришлось самому ее искать. К счастью, детей у нас не было. Люди находят родственников, даже друзей. Просто не всем везет. И на это нужно очень много времени. Особенно, в случае с маленькими детьми. Кто-то из них до сих пор в тех особых детских бункерах, но большая часть живут в городах прогрессистов. А туда не так-то просто попасть.

– И опасно, – добавила Ханна, до этого молчавшая. – Они могут отправить тебя обратно в иллюзию, могут в тюремный бункер, а могут и убить, если окажешь сопротивление. Кажется, что природа щедро наделив их гениальным умом, просто не нашла ресурсов на добрые чувства.

– У меня есть подозрения, что либо прогрессисты – новая ветвь человеческой эволюции (они ведь и браками сочетались только с такими же, как они), либо они какими-то препаратами притупили в себе эмоциональность, оставив место только холодному расчетливому уму, – озвучил свои мысли Дэррил. – Может, это все воспитание, конечно. Мой отец тоже был прогрессистом и меня воспитывал в духе, что наука – прежде всего. Но он рано умер, а мать не была ученой, хоть и поддерживала многие идеи прогрессистов. Так что на меня не было оказано сильного влияния. Хотя, наука мне всегда была интересна. Впрочем, и чувства мне были не чужды. Они-то и погубили мои карьеру. Возможно, и правда, ученым лучше не чувствовать и быть такими холодными. Как бы жестоко это не звучало.

– Я думаю, должен быть какой-то баланс в обществе, – прервала я монолог Дэррила. – Ученые должны заниматься наукой, но не должны быть заперты в своем собственном мирке. Вокруг них должны быть другие люди, которые бы их уравновесили, которые бы указали им, где корректно использовать их изобретение, а что причиняет душевные страдания людям.

– Ты говоришь, как мятежники, – Дэррил широко улыбнулся. – Они хотят сломать эту систему и сделать города доступными для всех, чтобы не было гонений и преследований, чтобы все были равны и жили в гармонии.

Грейс упоминала в своем рассказе мятежников, но ничего подробного о них не сообщила. Я поинтересовалась у Дэррила, кто они такие.

– Живут точно так же, как мы, в общинах, – пояснил Дэррил. – Но не просто поддерживают сбежавших из убежищ и дают им кров и еду, а проводят миссии по изменению системы. Именно благодаря ним у нас есть списки тех, кого отправили в убежища, а кого в бункеры. Хоть эта информация и не была засекречена, в свободном доступе она не лежала. Они многое делают, чтобы улучшить жизнь. У них есть план и вера в собственные силы. Мятежники – одни из немногих, кто рискнут пробраться в город ради спасения беглецов, они вообще готовы драться и сражаться за простых людей. И постоянно ищут родных и близких, кто бы их об этом не попросил. Многие семьи воссоединились именно благодаря ним.

– Хорошие они люди, эти мятежники, – сделала я вывод. – А где их можно найти?

Мне подумалось, что я тоже могла бы их попросить о помощи в поиске. Сама-то я точно не справлюсь. Этот мир для меня такой новый, чужой, враждебный.

– Они не афишируют свое местоположение, – Дэррил пожал плечами. – И часто меняют места обитания. Можно поспрашивать у торговцев, они с ними ведут дела. А если повезет, то можно встретить случайно среди Руин. Мы так называем города и деревни, которые полностью разрушены и в них никто не живет.

– А где найти торговцев?

– Много где. Есть бродячие торговцы, есть и те, что живут в открытых поселениях, есть даже общины торговцев. Хоть они зачастую и не знают, где живут мятежники, но можно подождать с недельку-другую, рано или поздно кто-то из мятежников к ним приходит.

Да уж, не так-то просто найти этих ребят. Впрочем, оно и понятно: таким нужно скрываться.

– А что такое «открытые поселения»? – меня мучило столько вопросов одновременно, что я хваталась за каждое новое слово.

Дэррил ухмыльнулся. Похоже, его забавляло мое любопытство. Но он с радостью делился своими знаниями. Он был приятным темнокожим мужчиной, на вид немного моложе Грейс. Он хотел было продолжить разговор, но тут в комнату вошла женщина, тоже темнокожая, хоть и намного светлее.

– Опять просвещаешь новеньких, Дэррил? – она нежно ему улыбнулась.

– Да, это Милли. Ее вчера встретили Ханна с Дэйвом, – он весело ей подмигнул и повернулся ко мне. – Это моя жена Сандра.

Я приветственно кивнула Сандре, слегка улыбнувшись. Они выглядели милой парой. Чудесно, что они смогли найти друг друга через столько лет и не растеряли своих чувств. Это давало надежду.

– Открытые поселения – это небольшие деревни, которые прогрессисты не трогают, – продолжил объяснять Дэррил. – Там живут либо те, кого выпустили из бункеров – безобидных, не настроенных враждебно людей, либо те, кто не попал ни в убежище, ни в бункер.

– А много таких было? – судя по тому, что я успела узнать, в первые пять лет вокруг был высокий уровень радиации. А это явно не могло положительно сказаться на здоровье.

– Да, достаточно, – подтвердил Дэррил. – Кто-то прятался в собственных убежищах под домами, другие сражались на войне, третьи еще где-то пережидали, не успев просто попасть под программу защиты. Невозможно было забрать всех.

– А как же радиация?

– Кто-то сумел переждать ее, кто-то погиб, остальные же получили лекарства. Прогрессисты понимали, что всех желающих им не укрыть и начали распространять при помощи роботов, мы таких называем «ходячая медстанция», лекарства от радиации. О существовании этих роботов было сообщено при помощи сброшенных с вертолетов листовок, радио (это единственное средство коммуникации, которое полностью сохранилось) и сами роботы об этом кричали на каждом углу. Позже им было позволено жить в уцелевших деревнях под строгим надзором. В их поселения постоянно наведываются прогрессисты, с целью контроля и поиска беглецов и мятежников. Поселенцам разрешено мирно жить и торговать, но только пока они не делают того, что может навредить прогрессистам. Предполагается, что торговлю они должны вести либо с самими прогрессистами, либо с другими такими же поселенцами. Но, конечно же, они торгуют со всеми. Просто одни поселенцы готовы за деньги продать беглеца или мятежника прогрессистам, другие же не являются сторонниками прогрессистов и всегда укрывают от них беглецов.

– А как распознать, какое из поселений доброжелательно? – поинтересовалась я.

– У торговцев есть списки однозначно безопасных поселений и нерекомендуемых к посещению. Конечно же, поселений намного больше. Поэтому, в незнакомые лучше не заходить. И вообще, в любых поселениях бывать рискованно, так как даже в доброжелательном ты можешь оказаться в момент очередного рейда прогрессистов и они сами тебя разоблачат. Жить в поселениях нам однозначно заказано. Мятежники же борются за то, чтобы и нам позволили там жить или строить свои дома.