Пол Андерсон - Звездный торговец

Ничего не было слышно. Только кожаный занавес мешал мне увидеть, что находится внутри помещения. Я осторожно отодвинул его и заглянул в образовавшуюся щель.

Густой дым ел глаза, но я смог рассмотреть, что внутри здания была одна длинная комната, увешанная прекрасными мехами. Около десятка милдиванов, в основном мужчины, сидели на корточках кружком около огня, который горел в яме и освещал их свирепые плоские лица. В углу сгрудились несколько лугалов. Среди них я узнал старого Черкеза, и обрадовался, что тот уцелел в битве. Лугалов из отряда Кочихира, по-видимому, отправили в бараки. Сам Кочихир рассказывал отцу, Шивару, о своем бегстве.

И хоть минута была совсем не подходящей для радости, я дал обет поставить множество свечек перед святыми, ибо все случилось так, как я и предполагал. Кочихир не пошел домой, а явился в заранее условленное место встречи. Зурковский, Ченг и Вуллис были здесь же. Они сидели в дальнем конце комнаты, кашляя от дыма, прикрытые шкурами, которые спасали их от холода.

Кочихир закончил свой рассказ и взглянул на отца, ожидая одобрения. Хвост Шивару двигался взад и вперед.

— Странно, что они так позаботились о тебе.

— Они подобны слепым детенышам, — фыркнул Кочихир.

— Не уверен, — пробормотал Шивару. — Их сила велика. И… и мы знаем, что они совершали в прошлом, — голос его внезапно стал резким. — Или нет? Повтори, Кочихир, как их хозяин отдал приказ, а они поступили по-другому.

— Но это ничего не значит, — сказал другой милдиван, седой и покрытый шрамами. — Сейчас мы должны решить, какую пользу извлечь из этих пленных. Ты считаешь, что их можно обменять на наших лугалов и Гумуша — Кочихир говорил, что они остались у них. Но я спрашиваю — зачем им это? Лучше выставить тела пленных там, где земляне смогут их найти. Это послужит для них предупреждением.

— Правильно, — кивнул Вокзахан, который сидел среди собравшихся. — Тулитур утверждает, что они слепы и глупы.

— Сначала надо попробовать обмен, — настаивал Шивару. — Если не удастся… — его клыки сверкнули в свете огня.

— Убьем одного для примера, а потом поговорим, — гневно рыкнул Кочихир. — Они угрожали мне тем же.

Гул пробежал между ними, как между зверьми в зоопарке. Я с ужасом подумал, что они могут поступить и так. Мой капитан говорил нам, что ни один милдиван не имеет власти над другими. Как бы ни хотел этого Шивару, он не сможет помешать другим сделать так, как они считают нужным.

Я должен был принять решение немедленно. Бластер не мог перебить их так быстро, чтобы они не успели схватить оружие, лежащее под руками. К тому же луч мог убить наших людей. Парализующий пистолет лучше, но и он не сможет уложить их раньше, чем я окажусь под ударами топоров. Оставаясь на месте, я мог запереть их в здании, так как оно имело один выход, но люди по-прежнему останутся в их руках.

То, что я сделал, несомненно, глупость, но я — не мой капитан. Я проскользнул в лес и вызвал лагерь.

— Вылетайте, как можно скорее, — сказал я, оставив передатчик для пеленга. Затем я обошел полянку и нашел дерево, нависающее над сооружением. Я взобрался на него и подполз к дымовому отверстию. Очки защищали мне глаза, но дышать мне приходилось этим едким дымом. Время тянулось страшно медленно, но наконец я услышал гром. Наши флиттеры падали с неба, подобно ястребам.

Милдиваны закричали. Двое или трое из них побежали к дверям, чтобы посмотреть, что происходит, и я уложил их парализующим пистолетом. Один из них успел крикнуть:

— Здесь земляне!

Я вновь заглянул в дымовое отверстие, внутри царила суматоха. Кочихир пронзительно крикнул и извлек бластер. Я выстрелил, но промахнулся. Оправдать меня может лишь то, что между нами было слишком много тел.

Я взял пистолет в зубы, ухватился за край дыры, спрыгнул вниз, и коснувшись пола, вскочил на ноги. Черкез попытался ухватить меня за горло. Ударом ноги я отбросил его в угол.

Кочихира не было видно в толпе туземцев. Я прокладывал путь к пленникам. Со свистом опустился топор Шивару. Благодаря милости божьей я уклонился от удара, повернулся и усыпил его, потом проскользнул между двумя туземцами. Третий прыгнул мне на спину. Я ударил его по голове, и он упал. Отбросив в сторону какого-то лугала, я увидел Кочихира: он приближался к пленникам. Они пытались убежать от него, слишком ошеломленные, чтобы защищаться. На лице Кочихира была написана ненависть.

Он увидел меня краем глаза и резко обернулся. Рявкнул бластер, в полутьме сверкнул луч. Он опалил мне парку, но я упал на одно колено и спустил курок. Кочихир рухнул. Я наклонился, подобрал бластер и встал рядом с нашими людьми.

Вокзахан бросил в меня свой топор, но я сжег его в воздухе. Потом вновь поднял парализующий пистолет. Через одну-две минуты все было кончено. Граната обрушила переднюю стену здания. Каиниты попадали под лучами множества парализующих пистолетов. Мы не стали ждать, пока они придут в себя, и вернулись в лагерь.

В комнате наступила тишина. Мануэль спросил, может ли он закурить, вежливо отклонил предложенную Ван Рийном сигару, и взял коричневую сигарету из своего портсигара. Это был любопытный и необычный ящичек, отделанный серебром на планете, которую я не смог определить.

— Уф! — выдохнул Ван Рийн. — Но ведь это не все. Вы писали, что они еще раз посетили лагерь.

Пер кивнул:

— Да, сэр. Мы уже почти закончили приготовления к отлету, когда появился Шивару в сопровождении других милдиванов и их лугалов. Они медленно шли по лагерю, не глядя по сторонам. Гребни на головах напряжены, хвосты вытянуты. Я думаю, они не удивились бы, если б мы начали стрелять. Я приказал держать их под прицелом и вышел из-под навеса, чтобы приветствовать их со всеми традиционными условностями.

Шивару очень серьезно ответил. Он говорил, с трудом подбирая слова. Он не извинялся — в языке Улаш нет таких слов. Он поманил Черкеза.

— Вы хорошо обращались с нашими пленными, — сказал он.

— Ха! Что еще мы должны были с ними делать, съесть их, что ли? — ответил я.

Черкез передал мне кожаный мешок.

— Я принес подарок, — медленно проговорил Шивару и достал из мешка голову Тулитура. — Мы вернем вам все товары, которые сумеем собрать, — пообещал он, — а если дадите нам время, мы за все заплатим двойную цену.

Ужасно, что после таких потоков крови я не счел этот дар отвратительным. Я только сказал, что мы не любим таких подарков.

— Но мы обязаны восстановить свою честь в ваших глазах, — настаивал он.

Я пригласил их поесть, но они отказались. Шивару поторопился объяснить, что они не считают себя вправе пользоваться нашим гостеприимством, пока не уплачен их долг. Я ответил им, что мы улетаем; хотя это было видно по состоянию нашего лагеря, они испугались. Поэтому я сказал им, что, возможно, я или другие люди еще вернутся, но прежде нам нужно отвезти домой наших раненых. Это тоже было ошибкой. Упоминание об их вине так расстроило их, что они только бормотали что-то непонятное в ответ, когда я спросил, почему они сделали это. Я решил больше не поднимать этого вопроса — ситуация и так была достаточно щекотливой, и они ушли с явным облегчением.