Юрий Слобода - Апокалипсис

Розе Андреевне вспомнилось, то что она изучала – двадцать второе января 1878 года, расцвет эпохи колонизаторства. Только что истёк срок британского ультиматума зулусам сложить оружие и сдаться. Уверенный в победе британский 24-й пехотный полк выдвинулся, чтобы сойтись с африканцами в битве у подножия небольшой горы Изандлвана.

До зубов вооружённые англичане были в панике и в ужасе, когда на них буквально хлынула человеческая лавина, полных ярости и злобы чернокожих воинов с копьями.

Ещё веря в своё превосходство, британцы открыли огонь. С двухсот метров винтовки буквально выкашивали их – щиты не защищали зулусов от крупнокалиберных пуль. Но это не остановило, а ещё более придало ярости и злости бесконечному потоку человеческого муравейника, жалящего смертельными пиками и сметающего всё на своём пути.

Вопреки позднейшим легендам, зулусы никогда не испытывали первобытного страха перед огнестрельным оружием и довольно быстро поставили «стреляющие палки» себе на службу. Некоторые воины даже овладели стрельбой чуть ли не на снайперском уровне, но воинам племени была не по душе сама идея «убийства на расстоянии». Ведь суть боя для зулу заключалась именно в непосредственной схватке, где воин мог проявить личную доблесть и своими руками убить врага. Сойдясь вплотную с ненавистными белыми, они не проявляли милосердия ни к кому. За их чёрными спинами оставались изувеченные трупы.

А теперь, попробуем взглянуть на происходящее со стороны зулусов. Для них это была битва с оккупантами. С врагом, превосходящим их в силе оружия. Врагом, который принёс чужие обычаи, желал сломать общество, культуру зулусов и поработить. Враг уже успел проявить себя грабителем и насильником. Таких оккупантов необходимо было жестоко и беспощадно уничтожить, любым боевым оружием или грызть зубами.

Именно так нужно и поступить с врагом, оккупировавшим твою страну и с паразитической элитой. Иначе, ещё совсем немного, и человеческий скот буде цениться ниже коров, овец и свиней.

Роза Андреевна прекратила думать, это было уже опасно.

А будни по-прежнему протекали обыденно. Шли дни за днями. Когда рассвет медленным солнечным свечением зачинал день и пробуждал город, Роза Андреевна невольно просыпалась, но ещё не открывала глаза. Ещё пару часов будет спокойно, а потом их подымут нарастающие звуки сирены по всему городу, по всем железобетонным корпусам, где отдыхают те, кто построил эти железобетонные джунгли с узкими улочками, высокими корпусами домов с маленькими оконцами для света под потолками. Которые создали и продолжают создавать весь этот мир для блага, находящихся над ними. Тех, кто управлял этим миром никто не видел, но знали, что они есть повсюду. Это как пчелиный улей, набивающий соты мёдом, не видит своего хозяина, который контролирует рой.

Здесь в комнате у Розы Андреевны было своё отдельное спальное место, среди других двенадцати таких же женщин, работающих в подобных лабораториях. Они так же имели свои спальные матрасы из искусственного наполнителя, которые сворачивали и прятали в напольные ниши тут же, опускаясь в зал для принятия пищи, а затем их увозили на работу.

По потолку скользил солнечный зайчик большим пушистым светлячком и коснулся века женщины. Роза Андреевна открыла глаза. Из длинных узких оконец лучи уже сиянием заливали всю комнату. День должен быть ясным и светлым. Голова женщины стала медленно наполняться мыслями, так же, как ёмкость наполняется водой. В эти короткие несколько часов перед подъёмом, она могла позволить себе быть не идентификационным номером dklfopr778590484//R/A9kmm, а Розой Андреевной или просто, Розой, как называли её в детстве.

Как давно это было и уже, кажется, не с ней…

Но она помнила ещё, что родина её область на юге Восточной Сибири, прилегающая к озеру Байкал. А город, в котором она родилась назывался Улан-Удэ. Потом всё это станет китайской провинцией и будет называться по-новому – Большой Синьцзян. Помнит, как ездила с матерью в Баргузинский заповедник. И там кормила ручного оленя белой булкой. Вспоминается большой каменный город Санкт-Петербург, куда ездила на школьных каникулах со своим классом. Особенно запомнилась Москва и красные стены Кремля. Тогда ей было 11 лет. Потом, название этого города будет другим…

С давних времён присматривал проворный китаёза сибирские бесхозные земли. И стал наведывался туда, и хозяйничать там. А когда у земельки хозяин появился, русский царь, то уже втихаря стал там промышлять, браконьерствуя помалу, не платя мзду ни белому царю, ни своему императору.

Во времена Советского государства приструнили китайца. Ну, а после падения её, опять стал появляться, по-соседски, будто бы. В те времена, когда наследие Советской державы спешно растаскивалось и распихивалось по карманам чиновничьим жульём и «законным» ворьём, китайская держава набирала обороты, поднимаясь над миром промышленным гигантом и начинала действовать уже уверенно.

Китайские частные компании постепенно подгребали под себя территорию Сибири и Урала.

На первом этапе, у китайских предпринимателей не было цели захватить территорию – вместо этого предполагалась интеграция в глубинные регионы страны и получение монопольного права на торговлю. Но аппетиты разгорались, тем более, что местные власти охотно продавали им бывшие колхозные земли и лесные угодья, фактически вмести с людьми, помогали обойти таможню. И, через совсем небольшой промежуток времени, территория заселялась китайцами, которые заполняли её, как саранча, становясь там уже новыми хозяевами со своими порядками. Китайская экспансия делово и уверенно отжимала территории, высасывая природные ресурсы, выкашивая тайгу и выжимала трудовую повинность теперь уже с коренного населения.

По ходу дела, они приветствовали и оказывали поддержку повальному сепаратистскому движению на этих территориях и поглощая их. И местные управленцы начинали охотно прислуживать новой власти. А новая территория КНР раздувалась, как воздушный шар и миллионы жизнерадостных китайцев всё прибывали и прибывали, заполняя обширные пространства Сибири. Повсюду будет слышна китайская речь. И даже серый косоглазый заяц из-под куста будет браво приветствовать нежданного гостя – «Хуань ин»! Что вовсе не сквернословие, а «Добро пожаловать» – по-китайски.

И Роза будет учить китайский язык, потому что на нём станет происходить дальнейшее обучение. И дальнейшее общение с окружающими. Появятся китайские учителя и красные флаги. Обучение тогда составляло – 650 юаней в месяц, это было не дорого, благодаря прилежности и отличной успеваемости Розы.

Учебный год был, как и в китайских школах, с использованием 100-бальной шкалы. В школе поддерживалась жёсткая дисциплина и усиленные спортивные тренировки. После нескольких нарушений или пропусков занятий, следовало отчисление. Роза же во всём преуспевала и успешно закончила школу. Потом, Народный университет в Пекине.