Юрий Слобода - Апокалипсис

Огромными квадратными метрами различные рекламные транспаранты располагались на многоэтажных домах микрорайонов, рекламные полотна висели над подъездами административных и жилых зданий. Они были наклеены на стенах лестничных маршей, рекламные листовки стопками втискивались в почтовые ящики граждан, а рекламными самоклейками обклеивались двери квартир. Реклама была повсюду, на тротуарах, киосках и прочих конструкциях, зависала на проводах… Скомканные рекламные листовки заполнили урны, а свёрнутые находились в карманах жителей города. Рекламные указатели наносились на столбы и стволы деревьев; спецовки мусорщиков и полицейских.

Рекламными афишами были оклеены мраморные колонны и стены метрополитенов. А пассажирские вагоны напоминали доски объявлений на чугунных колёсах…

А потом реклама проникла в музеи. Из дорогих багетов убирались мировые шедевры и вставлялась реклама влагонепроницаемых памперсов, многоразовых презервативов, небьющейся и не требующей мытья посуды, полезных пищевых отходов, уникальных стройматериалов с импортными добавками гуано… и прочего… прочего… прочего… Зачастую бесполезного и абсурдного.

Безумцы и извращенцы приветствовались особо. Они двигались по карьерной лестнице, стали входить в жюри и формировали общественное мнение. Позже, именно это поколение отщепенцев и составит основное ядро R/Вm0000 – рабочего биологического мусора. Но это будет потом…

А тогда, даже на взгляд недалёкого обывателя уже становилось очевидным, что система управления странами не в порядке, что эта новая элита стремительно деградирует, что власть вырождается и система заходит в тупик. Однако всех уверяли, что это не так, что всё было замечательно, отвергая постулаты «Эпохи лжи» в которую понемногу заманивали, как в безбрежное болото…

Появилось и слово, которое очень часто стало использоваться, – толерантность. Именно с помощью этого слова играли в грязные игры с общественным сознанием и меняли действительность. Слово – это высокоэффективное оружие. Тогда и стали жить-поживать в обществе, где очень удобно говорить неправду. Как только неудобно говорить правду, говорилось: «Мы толерантны». А на самом деле это слово делало из общества молчаливый скот…

Это миф, что нельзя было ничего цензурировать. Жизнь любого человеческого общества регулируется законом. Это закон человеческий, закон государственный. Иначе бы была анархия.

Например, когда ваш ребёнок учился в школе, вы не позволяли ему смотреть или приносить в класс порнографические материалы: это табу. Вы не позволяли своему ребёнку в школьном сочинении писать матерные выражения, и, как цензор, немедленно вычеркивали бы их. Потому что такие слова – опять же табу. И не было в вас никакой толерантности в подобных вопросах. Потому что были законы общества, по которым это общество и живёт.

Но вдруг, что-то стало меняться. Собираются человеческие существа, по-другому не назовёшь, и им в голову приходит гениальная идея: «А давайте покажем голые задницы и даже члены на всю страну – и будет нам прибыль, и будет скандал». Сказано – сделано. Или, когда садятся на сцене и тужатся. И кидают в зал муляжное дерьмо. Это то, что было представлено на российских театральных сценах. Не надо называть это искусством. Это демонстрация дерьма. Искусство должно быть прекрасным, доступным или не очень, интеллектуальным, но не отвратительно патологически отталкивающим. Театральная сцена – это не отстойная яма, это не нужник. Было такое в средневековой Европе, когда на сцену выходили театралы-пукальщики, нажиливались и тушили вонючими хлопками свечи. Маргинальная толпа была в восторге.

Традиции моды тоже создавались и формировались убогими извращенцами… Рваная в хлам шмотка считалась эксклюзивом и эталоном совершенства, а выглядывающие оттуда половые органы, и вовсе – нормой современного поведения. Эдакой светской нормой. Хотя, малоимущие крепостные XVII века, чей облик соответствовал этим продвинутым гопникам XXI-го столетия, не позволяли себе подобного.

Пройдёт совсем немного времени и к чёрту полетят все семейные ценности, порвутся все семейные связи, семья в том виде, в котором она существует, перестанет существовать. И наступит первобытнообщинный строй или, ещё того хуже, как свиней всё человечество загонят в свинарник и кастрируют скопом и по отдельности, используя их рабский труд, кожу и прочие органы. И останется только одно – безвольно хрюкать… и пукать… валяясь в луже собственных экскрементов.

Но многие обыватели уже догадывались, что их используют «в тёмную», а оставшиеся здравомыслящие, задавали извечный вопрос: «Что делать?» Любой вопрос имеет ответ, нужно только его суметь найти. И ответ был и не один.

Во-первых, необходимо было всеобщее противодействие власти, утратившей доверие народа, на платформе отказа от исполнения своих гражданских обязательств перед всеми лже государственными органами на всех уровнях.

Отказ от уплаты налогов, незаконных штрафов, неисполнение антиконституционных указов и т. п. Необходимо было объявить всенародный бойкот той преступной власти. Но всё это было бы эффективно только в случае широкого общественного единения, без разделения на политические убеждения и партии. У них всех был один смертельный враг. Начинать каждый был должен с себя, своих близких и знакомых. И призывать к этому остальных.

Во-вторых, необходимо было объединяться в организованные группы из активных и осознанных граждан. Создавать ячейки поддержки и взаимопомощи – информационной, финансовой, организационной. Из ячеек создавать: дружины, отряды народного ополчения, органы самоуправления. Постепенно выстраивая системность и направленность. Для таких достаточно простых действий не нужен был выраженный лидер.

И каждый должен был руководствоваться, даже не чьими-либо указаниями, а велением собственных совести, чести, достоинства. Время и ситуация, всё же, выдвинули бы достойных вожаков.

Пытались бороться… да не все… Потому и не одолели этих упырей. Как бороться было известно, но не дуракам, конечно. И вождь мирового пролетариата, Владимир Ленин об этом открыто излагал в своих многотомниках, и отец народов, Йосиф Сталин. Не хватало малого и многого одновременно – денег, которые пускались бы в нужное дело. Так финансировалось революционное движение в России более столетия назад. Процесс по созданию и деятельности организаций для смены власти в государстве был не нов, описан и изучен этими настоящими патриотами Но не «патриотическими» раздолбаями, праздно шатающимися, в услужении государственных бандитских кланов, рэкетируя граждан и мелких предпринимателей, и убивающих мирных жителей.