Андрей Мартьянов - Последняя война

Именно в этих местах, полных темной горной зелени, ярких цветов, льда и водопадов, где великие реки представляли собой только неширокие бурные стремнины, на обширной поляне под соснами разбила однодневный лагерь странная компания.

Возле костра хлопотала красивая молодая девушка, по облику саккаремка, одетая в слегка поношенное, но чистое длинное платье и белый платок, один из концов которого по обычаям державы шадов прикрывал ей подбородок. Она помешивала обструганной палочкой в булькающем котле и иногда подбрасывала в него нарезанные дикие луковицы. Возле ее ног расположился длинноволосый человек с крупными чертами лица, вокруг бедер которого была обвязана черно-красная клетчатая материя, как принято у вельхов. Вельх разделывал зайца, пытаясь разговаривать одновременно со всеми, сбиваясь с нардарского на саккаремский и периодически поругиваясь на своем варварском наречии.

Двое других людей полулежали под наспех сооруженным навесом из грубой холщовой ткани, судя по всему, откровенно бездельничали. Один, молодой и одетый в замызганный белый халат мардиба, сосредоточенно шевеля губами, изучал толстую книгу, иногда спрашивая значение непонятных слов у высокого светловолосого соседа с удивительно холодными рыбьими глазами и мрачной физиономией.

— Чего ты ко мне пристал? — наконец возмутился валяющийся на толстой войлочной попоне, заложив руки за голову, человек с соломенной головой. Фарр, я тебе растолковал все, что мог! Вон у дэва спрашивай! Он умный и прожил не знаю сколько, а я всего лишь смертный недоученный волшебник.

— Я не дэв, — привычно заметил вельх. — Драйбен, прекрати обзываться. И вообще, почему мы с Фейран работаем, а некоторые отлынивают и ждут, когда обед будет лежать в миске? Дрова кончаются, идите порубите.

Фарр атт-Кадир, вздохнув, закрыл выпрошенную у Драйбена книгу, подхватил небольшой топорик, принадлежащий Кэрису, и отправился к поваленной сосне за смолистыми ветками. Драйбен Лаур-Хельк, бывший эрл Кешта, что в Нардаре, остался на месте и даже не пошевелился. Его терзало уныние. Решив отвлечься от мрачных мыслей и не обращать внимания на то насмешливые, то укоризненные взгляды вельха, орудующего над окровавленной тушкой узким коротким ножом, Драйбен перевернулся на бок, полез в свой тщательно оберегаемый дорожный сундучок, вынул прошитую синюю книгу, бронзовую чернильницу и полдесятка отточенных каламов.

— Опять взялся писать про нас гадости, — ядовито заметил вельх, но Драйбен пропустил его слова мимо ушей.

Присев, нардарец устроил синий фолиант на своем левом колене, оперся спиной о ствол невысокого бука, под которым Кэрис растянул прикрывающий от солнца полог, и тщательно, ровным округлым почерком ученого человека вывел на пустых страницах первые слова: "В этот жаркий день третьего летнего месяца 1320 года по общему счету мы все еще находимся высоко в горах, возле истоков рек Междуречья у Шести ледников, многократно описанных учеными мужами, занимавшимися изучением устройства нашего мира. Мои новые друзья по-прежнему здоровы, благо чистейший горный воздух и добрая пища не позволяют нам страдать от тяжести пути.

Сегодня минули четырнадцатые сутки от того несчастливого дня, когда я, Драйбен Лаур из Нардара, благородная девица Фейран, молодой Фарр атт-Кадир, служитель бога Атта-Хаджа, и дайне по имени Кэрис покинули Скрытую долину, оставив за спиной Логово неведомого демона, выбравшего глубины Самоцветных гор своим обиталищем…"

Две седмицы — много или мало? Для того чтобы поближе узнать людей, данных судьбой тебе в попутчики, этого срока, наверно, вполне достаточно. По крайней мере, Фарр сумел найти общий язык с представлявшимся ему поначалу надменным Драйбеном, сдружился с Фейран (которую несколько раз мельком видел в Шехдаде на храмовых церемониях, куда приходила вся семья погибшего управителя Халаиба) и преисполнился редкостным доверием к Кэрису, наконец соизволившему разъяснить некоторые загадки.

Однако в тот момент, когда Фарра, пораженного волшебной силой Хозяина потаенной пещеры вынесли на себе неизвестный нардарец и вельх его меньше всего интересовали чужие тайны. Колдовство лишило юного мардиба возможности передвигаться самостоятельно и едва не превратило в камень — Фарр чувствовал, как постепенно немеют ноги, теряют способность к осязанию кончики пальцев, пропадает зрение… В мыслях, ворочающихся медленно и тяжеловесно, атт-Кадир умолял Предвечного помочь ему, и как видно, Атта-Хадж услышал призывы верного слуги.

Кэрис и человек с полуночи, заявившийся в пещеру вместе с Гурцатом, пронесли Фарра по Тропе, вытащили наружу, а когда атт-Кадир вдохнул свежий горный воздух и его тела коснулось тепло солнечных лучей, взгляд Ока богов, волшебство Хозяина начало постепенно исчезать.

— Живой? — Ничуть не запыхавшийся Кэрис наклонился над мальчишкой. Фу-у… Я подозревал, что власть магии, которой обладает Оно, пока распространяется только на его подгорное жилище. Давай вставай!

Атт-Кадир потряс головой, несколько раз сжал кулаки, сбрасывая оцепенение, подвигал головой и, убедившись, что снова может подняться на ноги, вскочил, опершись на твердую ладонь вельха. Рядом с Кэрисом стоял тот самый незнакомый мужчина лет тридцати — тридцати пяти, что помогал вельху донести Фарра к Вратам.

— Я… — начал было атт-Кадир, но его взгляд совершенно случайно упал на окрестности скального карниза, на котором пришлось недавно ночевать и где остались лошади. Фарр будто язык проглотил и побледнел, как свежевыбеленное полотно. — Великий Атта-Хадж! Кэрис, глянь!

Он вытянул руку, подрагивающим пальцем указывая на жутковатую картину, развернувшуюся перед его глазами. Здесь начинался реальный мир, не встречалось ничего призрачного, как на Тропе или в пещере, а значит, все увиденное происходило по-настоящему.

Далеко, не меньше чем в полутысяче шагов, беспокойно топтался табунок лошадей — на первый взгляд около сотни. Лохматые степные коньки беспокоились, что было заметно по их движениям и доносимому ветром тихому ржанию. Еще бы все хозяева лошадей, как один, распрощались с жизнью.

— Ну ничего себе… — рассмотрев, что происходит, выговорил Кэрис. Невероятно! Вы двое, стойте спокойно. Побежите — зверюга расправится и с вами.

Вельх знал, что говорил. И видел, что снаружи теперь ничуть не безопаснее, чем в пещере. Фарр же, глядя на замершее в половине лучного перестрела чудовище, мгновенно вспомнил огромного черного пса Кор Айннун, прошествовавшего по Тропе мимо их маленького отряда не столь давно, и слова Хозяина: "Мне не нужны лишние гости".

Мститель и убийца, дух, насылаемый на нечестивых людей вельхскими богами, существо, сходное видом с черным волком или выросшей до размера крупного теленка собакой, без труда перебило всю сотню нукеров, составлявшую охрану хагана Степи. Кор Айннун не трогал лошадей, расправляясь только с людьми, и расправляясь жестоко, — никакой доспех или оружие не могли противостоять волшебному псу (или его подобию, сотворенному волей Хозяина).