Андрей Мартьянов - Эпоха бедствий

- Госпожа... - пролепетал Фарр, представляя как в Саккареме наказали бы, допустим, любимую жену шада Даманхура за супружескую измену. - Но разве можно так?..

- Можно еще и не так, - резковато отозвался вельх. - Фарр, не называй Валериду госпожой, я тебя умоляю! Кстати, она знает о нас довольно многое.

- Конечно, - тихо засмеялась басилисса. - Кней, я не ведаю только одного твоего подлинного имени. Ты не легионер, хотя имеешь отношение к военному делу. Не аррант из колоний, хотя неплохо прикидываешься. Для обычного обитателя полуночных пределов материка ты слишком много знаешь... Потом, доселе я не встречала столь великолепного любовника... - При этих безмятежных словах Валериды Фарр покраснел до корней волос. - Кто же ты?

- Кэрис ап Каван ап Диармайд Мак-Калланмор, из горных вельхов, - нахально фыркнув, отрекомендовался броллайхан. - Варвар с аррантской и любой другой точки зрения. Похоже, теперь у нас троих нет секретов друг от друга? А, басилисса?

- Ты очарователен, - чуть насмешливо, но по-доброму сказала Валерида. - Ив число моих... моих близких друзей пока еще ни разу не входили варвары.

Двадцать второй день саккаремского месяца Пеликана - первой луны наступившей осени - остался в истории материка как символ великой доблести и столь же великого бедствия.

По гороскопу, составленному личным звездочетом шада, в этот день нельзя было ходить по песку, глотать ледяную воду и носить оранжевые тюрбаны, но зато дозволялось слушать музыку медных труб, разводить домашнюю птицу, а заодно вкушать рис с фазаньими крылышками, причем фазану надлежало быть непременно годовалого возраста и обязательно красно-синего окраса. Звезды ведут себя странно, давая самые нелепые рекомендации, однако, если верно истолковать безмолвные речи небесных светил, складывающихся в Вышней Сфере в удивительнейшие и загадочные знаки, всегда можно обнаружить потаенную истину. Скажем, отцу Даманхура, шаду Бирдженду, некогда предсказали: "Увидишь лань не стреляй из лука, порази копьем". Бирдженд, человек не слишком суеверный, заявил, что не собирается лишать себя удовольствия оленьей охоты в угоду бредням звездочетов, и по традиции отправился в погоню за газелью с арбалетом. Выстрелил, промахнулся, и стрела поразила не вовремя подвернувшегося старшего сына шада, тоже участвовавшего в гоне. Саккарем лишился законного наследника, после смерти Бирдженда последовали длительные династические свары, и в конце концов на трон Мельсины уселся один из младших сыновей, Даманхур. Предсказатель оказался прав: используй старый шад копье, многих неприятностей удалось бы избежать.

Однако сегодня гороскоп со всей ясностью утверждал: звезды благоволят к Солнцеликому Даманхуру, рассвет принесет тревогу, полдень - жару, закат же неслыханную удачу. Иному истолкованию пророчество астролога не поддавалось: при восходе солнца начнется битва, станет жаркой и кровавой во время зенита, когда не светило подойдет к горизонту над океаном, явившиеся из степей дикари будут уничтожены, а немногие уцелевшие навсегда запомнят холод саккаремских клинков и мощь объединившихся против завоевателей народов заката и полуночи.

Даманхур прекрасно знал, что старик астролог врать не привык и никогда не дает льстивых предсказаний, способных только порадовать слух господина. Звездочет разъяснял построения звезд и толковал небесные знаки в соответствии с древними книгами и знаниями астрологии. Если предречено, что шада ждет невероятная, удивительная и нежданная удача перед заходом солнца, значит, так и случится.

Владыка Полуденной империи проснулся, когда звезды еще не растворились в голубом покрывале утреннего неба и холодный ветер Аласора не сменился пустынной жарой, навеваемой нескончаемыми барханами песчаной равнины. В шатре висела тишина: телохранители, стоявшие у входа, замерли, будто каменные изваяния, почивавшая за занавесью Фейран чуть слышно посапывала, и только где-то в отдалении, в стороне, где располагался общий военный лагерь саккаремской гвардии, слышались злые крики десятников и едва различимое постукивание оружия.

- Фейран, - тихонько позвал шад, не надеясь, впрочем, на ответ. - Ты спишь?

- Нет, - раздался голос девушки. - Давно не сплю, мой господин. Рядом с нами что-то плохое. Я боюсь.

- Плохое? - Даманхур приподнялся на локте. - Мергейты явились?

- Нет, - повторила Фейран. - Степняки, конечно, неподалеку, и они представляют жуткую угрозу, ибо ведет мергейтов сила чужого мира... Но... Тут, почти перед нашими глазами, появилось что-то третье, не имеющее отношения к армиям двух великих противников. Помнишь одного из моих друзей, варвара? Кэриса из Калланмора, с которым ты разговаривал в Меддаи? Он сумел бы объяснить, что за новая напасть свалилась на наши головы, лучше, нежели я. Если чудовище из Самоцветных гор вообще непонятно, то это... Просто злое. Вернее, разозленное.

- Ерунда какая, - нахмурился шад, но все равно выдавил улыбку, когда Фейран вышла из-за разгораживающей шатер занавеси. - Помоги мне одеться.

Только когда шад вызвал начальника своей охраны, ради того чтобы узнать о событиях, происшедших за последние часы, выяснилось, что на горизонте, со стороны восхода, появилось огромное пылевое облако, свидетельствующее о приближении конных туменов Гурцата. Заодно принесли известие об удивительном и зловещем происшествии в лагере Даманхура. Неизвестно куда исчезли несколько караульных и десятник охранного отряда Калибб, а ночная стража столкнулась с непонятным явлением: внезапно начинали загораться шатры, стоявшие на окраинах оазиса, пало около десятка лошадей, а некоторые заметили черную расплывчатую тень, быстро перемещавшуюся вдоль границ стоянки шада, - выглядела она огромной каплей черной смолы, не имевшей формы и внятного облика.

- Колдовство! - уверенно заявил тысячник. - Мергейты наверняка пытались наслать порчу на тебя, о владыка. Может быть, в скалах засели лазутчики, стрелявшие в наши палатки огненными стрелами, отчего и произошло несколько пожаров? Однако порядок в лагере блюдется, войско строится. Мы готовы к сражению. Военачальники полагают, что мергейты подойдут к полосе оазисов незадолго до полудня.

Шада пока беспокоила рана, однако он заставил Фейран зашнуровать на нем легкий доспех, составленный из пластин буйволовой кожи, и, слегка прихрамывая, отправился к холмику, главенствующему над оазисом, - оттуда отлично просматривались окрестности, а за спиной громоздились коричнево-красные зубья Аласора. Телохранители помогли Даманхуру забраться в седло белого аргамака и препроводили шада к его тысячникам.

Когда розовое с оранжевыми лучами тревожное светило поднялось над пустыней, стало заметно, как золотистая равнина Альбакана потемнела, - широкой черной полосой в сторону гор двигалась конница мергейтов.