BIG - Возвращение Прометея

Вета молча повторила попытку и в этот раз не позволила огню исчезнуть.

– Поджигай бумагу.

Она поднесла пламя ближе и уголок газеты обуглился и занялся.

– Руку убери, обожжёшься.

Сухие дрова мигом разгорелись. Вета посмотрела на отца, ловя в его взгляде одобрение и гордость за её успех и Аким усмехнувшись погладил дочку по голове.

– Умница!

Виолетта и Захар поздние дети и Вероника долго не соглашалась заводить второго ребенка, и лишь когда Дане стало семь лет и она пошла в школу, на нее нахлынула тоска и Виолетта появилась как будто сама собой. А вот Захар, это тщательно обдуманное и спланированное событие в их жизни. Семь лет назад, Аким пришел радостный с очередной планерки и сообщил что он защитил докторскую диссертацию и теперь будет получать специальную доплату за эту высокую степень. Вероника была такая радостная и довольная от этой новости, что не поинтересовалась размером этой самой доплаты. Они занимаясь бурным сексом и даже загадали имя будущего ребенка. Он спросил жену почему она согласилась, а Ника ответила, что от большой любви, конечно, а потом добавила: «Верю в тебя».

Он обнял её тогда и пообещал что сделает всё чтобы не подвести её. Годы шли, дети подрастали, а жизнь не менялась Ему уже сорок пять и этот проект – его последняя надежда всё поменять. Выполнить своё обещание.

Дети подбрасывали в огонь сухие колья и костер разгорался всё жарче. Вероника вынесла посуду из дома и, застелив стол скатертью, расставила тарелки и стала раскладывать овощи. Аким разворошил угли и притушил лишние языки пламени, оставив только раскаленные добела угольки. Затем неспешно разложил мясо на решетку, и Виолетта тут же попросилась сама положить её на мангал. Захар, конечно же, вызвался помочь, не желая уступать сестре – он и так завидовал, что она смогла разжечь огонь и надеялся наверстать. Они вдвоем схватили ручку «барбекюшницы» и гордо потащили к углям. Аким решил что это будет замечательный кадр.

– Дети замрите! – крикнул он и отошел шагов на десять назад, чтобы охватить камерой не только мангал, но и стол и жену и старый дом. За неимением и ненадобностью фотокамеры снимок делался по обыкновению на телефон. Первый снимок не удался потому что дети беспрестанно дергались и их лица смазались.

– Так, ну как замрите! Вероника, подойди к детям ближе.

Наконец все трое замерли с поднятой решеткой полной мяса и дымящимся мангалом на переднем плане. Аким навел камеру телефона и приготовился сделать снимок…

Краем глаза он заметил движение над крышей дома, и в первый момент подумал что ему померещилось. Наверное сороки слетелись на запахи пищи, надеясь поживиться после ухода людей. Или бурундук соскочил с печной трубы и разноцветным пятном юркнул к водостоку. А может быть и ветер всколыхнул старые яблони и затряс их ветвями, распугивая засевших там белок. В мгновение ока мозг придумал десятки логичных объяснений тому что могло появиться над крышей старого дома, кроме того что там появилось на самом деле. Все версии отбрасывали вероятность чего-то необычного, неопознанного или невозможного. Разум твердил что виной всему воображение, но интуиция била тревогу.

Аким опустил камеру и страшась увидеть и убедиться поднял глаза.

Над домом медленно поднимался пирамидальный купол, с острыми гранями, блестящими как начищенная нержавеющая сталь. Отсюда, из-за дома, казалось что он растет прямо из земли, словно проросший волшебный горох из сказки. Однако при этом не было слышно каких-либо звуков, вроде шороха разбрасываемой земли, треска или грохота камней. Купол появился бесшумно как призрак, но был, безусловно, материален, потому что заслонил собой солнце, и длинная тень раскинулась над садом и почти дотянулась до застывших возле мангала Вероники и детей.

…Бедняги они до сих пор позируют и ждут когда он скажет им «чииииз»…

Купол рос до тех пор пока не возвысился над деревьями и над всей округой, а затем медленно развернулся одной из своих блестящих сторон и превратился в треугольник, площадью достаточной чтобы накрыть весь участок вместе с домом, если ему вдруг вздумается упасть. По-прежнему не издавая ни звука пирамида застыла.

Аким Иванович Веленский всё еще пытался убедить себя, что в этом мире всему можно найти объяснение, и поэтому паниковать преждевременно. Рациональный мозг ученого выдвигал самые подходящие предположения, одно лучше другого. Очевидно что ни ветер, ни белки, ни птицы тут ни причем; и это не иллюзия и не наваждение. Скорее всего это искусственное сооружение, зачем-то воздвигнутое здесь с непонятными государственными или коммерческими целями, пока они отсутствовали. Может быть даже какая-то вещательная или радиолокационная вышка. Или какое-то военное сооружение. Вот только почему он раньше его не замечал?…

– Аким! – окликнула его Вероника. Она смотрела на него нахмурившись и нетерпеливо спросила – Ты всё? Можно расходиться?

Они даже не видели что происходит за их спинами.

Неожиданно сияние купола стало тускнеть и оказалось, что на самом деле он почти абсолютно черный, а свет, придававший ему нестерпимый блеск, исходит из множества голубых шаров размещенных ровными рядами на поверхности и гранях, и теперь горевших не ярче карманных фонариков. Пирамида плавно пришла в движение и придвинулась ближе к дому, срезая как ножом своей нижней гранью, которая вовсе не торчала из земли, а наоборот находилась в нескольких метрах над дорогой, старые яблони возле забора и едва не задела внедорожник припаркованный у калитки. Она двигалась бесшумно, если не считать легкий шелест воздуха, который благодаря силе трения все-таки создавал какие-то звуки, и, конечно, оглушительный, почти осязаемый треск ломаемых деревьев.

Нет, это не могло быть ни локатором, ни комбайном ни чем-то еще, что вписывалось бы в привычную картину мира и что можно было бы игнорировать как ни в чем не бывало. Это не призрак и не дуновение ветра – это что-то такое, что представляет угрозу прямо сейчас и здесь, а не где-то на «бедном черном континенте», и не какому-то обобщенному человечеству, а конкретно его собственной семье, его детям. Раз оно ломает деревья, то способно и убить.

Страх вывел его из ступора. Он выронил телефон и закричал:

– Ника! Хватай детей… бегите отсюда!

Жена стояла слишком близко к стене дома и не могла видеть как стальная махина режет пятидесятилетние деревья посаженные еще её дедом, но зато прекрасно расслышала их предсмертный треск и, обернувшись, увидела наконец-то возвысившуюся над домом четырехгранную оконечность пирамиды, надвигавшуюся как штормовая волна. Тень протянулась над всем участком и стало не только темно, но и холодно, хотя возможно это была лишь игра воображения. Вероника конечно же закричала. Инстинктивно она прижала детей к себе, сграбастав их руками, как курица крыльями собирает цыплят, но не сдвинулась с места, скрючившись в ожидании неизбежного удара.