Нина Запольская - Принцы закончились

У Шурочки домашнего телефона не было. Как и квартиры, впрочем, потому что они жили в семейном общежитии – длинный-длинный коридор, а по обе его стороны – тринадцатиметровые комнатки (на одну семью) без удобств. Удобства, – туалет с кабинками и большая общая кухня с газовыми плитами, – находились в конце этого широкого и гулкого коридора. Душевой не было. Мыться жильцы ходили по субботам в соседнюю баню, где им опять приходилось стоять в очереди.

И вот теперь Шурочка сказала Морозову, что пришло время «прочь». Сказала и со значением посмотрела на него, и он только кивнул, потому что давно ждал от неё решения. Морозов вообще был молчалив, и близкие старались не донимать его разговорами. Что с писателя-фантаста возьмёшь? Он же всегда в творческом процессе, всегда погружён в обдумывание своих миров.

Зато сын Михаил переспросил, ещё не принимая слова матери:

– Прочь? Ты уверена, мама?

Как все учёные, он был сосредоточен на работе, не слишком вникая в бытовые и психологические проблемы семьи. Морозов был убеждён, что сын даже не заметил увеличение пенсионного возраста в стране, не задумываясь ещё ни о какой пенсии.

– Да, сынок, пришло время. Теперь уже окончательно. Больше так жить нельзя, – подтвердила Шурочка и опять посмотрела на Морозова.

– Да, – сказал Морозов и покосился на невестку. – Как, Галя?

– Я согласна, Пётр Гаврилыч. Если все так считают, – ответила невестка, перевела взгляд на детей и спросила у них: – Вы согласны?

– Да, мама, – сказала Леночка ещё гундявым от слёз голосом.

– Конечно, мама! – с энтузиазмом откликнулся Борька: внуку было интересно, к тому же от своего времени он не ждал для себя ничего хорошего.

– И потом, дети, – опять заговорила Шурочка напряжённо-весёлым голосом. – Я чувствую, что здесь скоро начнётся глобальная атомная война. Я всегда толстею перед войнами, вы же знаете. И посмотрите, что творится со мной сейчас?

Для близких этот довод был решающим. Когда Шурочка говорила о своей внешности, а особенно о фигуре, с нею лучше было не спорить и соглашаться сразу.

Морозов вышел из-за стола. Сказал:

– Тогда собирайтесь. Отправимся глубокой ночью, когда машин на дорогах станет меньше… И людей на улицах не будет.

В дверях кухни он обернулся и кивком позвал сына, чтобы обсудить с ним детали маршрута.

Миша, уже поднимаясь, растерянно глянул на жену.

– Жду тебя, будем отбирать вещи, – сказала Галя.

****

Галина Морозова хотела быть, как любимый актёр Тим Рот: социальные сети уже достали.

Мучительно гоняясь за лайками, она словно и не жила даже, а только изучала, у кого сколько лайков, и терялась в догадках: «Почему так и какие нужны тэги?» Опять смотрела, искала, пыталась понять: «Почему не лайкают и чего ещё этим френдам надо?» Она расстраивалась, мучилась, становясь завистливой, даже злой и ожесточаясь всё больше.

Жить стало неинтересно и тоскливо. А ведь она помнила то время, когда готовила серию из шести вышивок для выставки и не сидела в соцсетях – у неё на это времени не было, ей это даже в голову не приходило. И была счастлива! Счастлива своим увлечением, своим талантом, своей незаурядностью. Казалось тогда, что таких, как она – больше на свете нет. Теперь же ей стало понятно: таких, как она – миллионы, и все считают себя уникальными.

К тому же сами соцсети были направлены на одно: продать пользователям рекламу и свои услуги по продвижению, чтобы выкачать из них побольше денег.

Потом она поняла или где-то прочитала, что соцсети намеренно задерживают просмотры постов «подходящих», по их мнению, пользователей – тех, что могут купить рекламу. Это чуть успокоило. Но покупать рекламу, чтобы опубликовать фото вышивок? Нет, к такому она ещё не готова. Да и денег, признаться, нет, чтобы рекламировать то, что никогда в жизни денег не принесёт.

Она хотела быть, как Тим Рот: держаться подальше от базара соцсетей, чтобы сосредоточиться на главном – на творчестве. Только вот беда – времени на творчество не хватало. Дни пролетали в работе, в делах, в суете и в отчаянном безденежье. Жизнь исчезала тонкой паутинкой между пальчиков. Не удержать…

– Дети! Только воды много не пейте, пожалуйста! – закричала она громко, чтобы услышали. – Ещё неизвестно, как будет с туалетами по пути.

– Что же, мама? И туалетную бумагу брать не будем? – спросила Лена из своей комнаты.

– Нет, бумагу возьмём, конечно, – пробормотала она, ей надо было закрыть чемодан, это плохо получалось, она нервничала и, наконец, не выдержав, крикнула мужу с сердцем: – Миша, да помоги же мне!

В комнату вошёл муж, поправил очки, сползающие с переносицы, и занялся чемоданом.

****

В детстве Михаил Морозов ненавидел гимн Советского Союза.

Ненавидел потому, что будильника у них в семье не было, и вставали они вместе «с гимном» – ровно в шесть утра, только-только начинало работать радио. Вставать зимой, когда за окном ещё темно, – в детский сад, а потом в школу, – было мучительно. Потом мама вышла замуж за Морозова, которого Миша сразу стал звать «папой», и в семье появились часы-будильник с круглым корпусом в форме «золотого» земного шара с ракетой на «орбите». Металлическая крышка корпуса сразу куда-то завалилась, но ракета на будильнике продолжала также решительно стремиться в космос. Только подниматься в школу было всё равно мучительно.

Сейчас Михаил, учёный-вирусолог, опять вставал на работу рано и опять по будильнику, который также люто ненавидел. Хотя работу свою он любил, и даже жил ею. Он изучал вирусы растений, точнее, изучал иммунность растений, их природную способность не поражаться вирусом.

Иммунность растений – очень важная категория, к которой современное общество пока относилось недостаточно серьёзно, если судить по зарплате вирусологов, вообще, и зарплате самого Михаила, в частности. А ведь фитопатогенные вирусы способны вызывать серьёзные заболевания, которые приводят к существенной потере урожая и ухудшению его качества. Особенно опасны вирусные болезни многолетних культур. Они вызывают отмирание или ослабление растений, а им для восстановления нужно несколько лет. А в Западной Африке, например, вирус деформации побегов дерева какао периодически уничтожает плантации. Да, да!.. И не надо смеяться, и не надо говорить, что какао у нас не произрастает.

Зато растёт обожаемый всеми картофель!.. А фитопатогенные вирусы для овощных культур, размножаемых вегетативно, представляют особенно серьёзную опасность – как для картофеля, так и для многих декоративных растений. Больными оказываются все растения, а при неблагоприятных погодных условиях вирусная инфекция приводит к полному вырождению и самих растений, и посадочного материала.