Александр Васютович - Скрещивание миров

Нахлобучив шлем, и натягивая на ходу перчатки одновременно распихивая встречных людей, я добрался до нужного корабля.

Корабли легкого класса: «Стик» и «Пламя», а особенно «Пламя», по виду несколько напоминали земные истребители. У них был острый нос, продолговатая форма и короткие крылья, но на этом сходство заканчивалось. Они были приземистей, без выраженного шасси (приземлялись на нечто, вроде воздушной подушки), крылья служили не для летных качеств корабля, а для размещения сопл двигателя и вооружения, хвост по бокам расширялся, абсолютно не выделяясь сверху. В кабину можно было попасть и без подручных средств, по специальным отверстиям и бугоркам, но на базах пользовались трапами.

Вскочив в кабину, я увидел, как техник тут же откинул трап. С легким шипением над головой закрылся фонарь, а выехавшими из кресла скобами, я был намертво прихвачен к креслу. Раздавшийся в интеркоме голос сообщил – «Стартовая готовность три секунды, бой в слоях атмосферы, времени на оценку ситуации не будет. Старт». Вдавливаясь в кресло от перегрузок, я похолодел оттого, что узнал этот голос, это был мой наставник – Бес Федор Михайлович. Однако долго пребывать в растерянности мне не удалось. Через долю секунду мы находились в самом центре боя, только благодаря чуду и мастерству Беса уварачиваясь от вездесущего шквала огня своих и чужих кораблей.

Вдруг все стало каким-то призрачным, отдаленным, а вся картина вдруг замерла. Мои руки уверенным жестом обхватили ручки управления лазерными пушками и, поймав в прицел, первый истребитель противника, очень размеренно, даже нехотя разрубили его пополам.

Все вражеские корабли были очень медлительны. Мне не составляло труда прицелиться и превратить их в расплавленный кусок металла. Примерно после одиннадцатого уничтоженного вражеского истребителя мне стало даже несколько скучно, как от долгой стрельбы в тире по неподвижным мишеням.

Неожиданно я увидел Энторийский корабль среднего класса – Рирсид, типа «Эсминец» который, находясь в верхних слоях атмосферы, являлся основным звеном боевого построения нападавших, осуществляя мощную огневую поддержку и прикрытие.

Аккуратно расчленив, появившийся спереди истребитель, я как будто издалека услышал удовлетворенный возглас Беса. С неизвестно откуда взявшейся уверенностью и командными нотками в голосе, я отчеканил – «Курс на Рирсид, цель, левая взлетная площадка, полный ход».

Не знаю, понял ли мой план Бес, и одобрил ли он его, но возражений не последовало. Корабль и мы, взревев от перегрузок, на максимально возможной скорости, не отстреливаясь, и уклоняясь только от прямых попаданий, на пределе защитного экрана прорвались к взлетной площадке Рирсида.

Как я и рассчитал, в боевых расчетах Энторийцев произошла заминка, так как вместе с нами в зоне поражения оказалось до десятка их истребителей, которые так же не решались открыть огонь. Воспользовавшись этим, я дал залп обоими протонными ракетами, однако, к моему удивлению они не отстыковались.

Зная, что обратного пути нет, а погибать просто так, без пользы и фейерверка, ой как не хотелось, я безапелляционно скомандовал – «Вперед, ковровое бомбометание».

Ковровое бомбометание применялось в тех случаях, когда нужно было обработать определенный участок поверхности планеты без конкретных целей, или наличия у противника спец. средств, отклоняющих ракетоносители.

Неопределенно хмыкнув, асс, с подходящей фамилией, нырнув под несущийся нам на встречу «подарок» опомнившихся от неожиданного появления незваных гостей, хозяев, влетел в самое чрево Рирсида.

Отстыковав ракеты, я прощальным, театральным росчерком взорвал с десяток подготавливаемых к взлету истребителей вместе с их экипажами и техниками, чтобы не создавать пробки при одновременном переходе такого большого количества живых созданий в иной мир и, закрыв глаза, отчего-то вспомнил Мюнхгаузена, и его полет на пушечном ядре.

Сидя в кресле, я вдруг понял, что произошло все что угодно, только не моя смерть. Осмотрев окружающий космос и убедившись, что я не ошибся в своем предположении, решил задать Бесу простой вопрос – «Где мы?».

В ответ, услышав только недовольное сопение, я ощутил усиливавшуюся вибрацию и подрагивание всего корабля. Еще раз, оглядевшись, я увидел свет тормозных двигателей, и быстро увеличивающуюся в размерах планету.

Она была огромна. Удивительный голубой цвет придавал ей какое-то волшебное сияние. Даже различимые уже леса, и горные массивы имели насыщенный голубой цвет.

– Закрой рот, и проверь герметичность скафа. Энергии минимум, посадка будет аварийная.

Закрыв рот, и подозрительно осмотрев кабину, я решил, что Бес меня все же не видит. Подергав в разные стороны, шлем, поправил перчатки, с грустью вспомнил, что научиться пользоваться этими вещами не успел.

Внезапно меня вжало с такой силой в кресло, как будто у меня состоялось рандеву на проезжей части с КамАЗом, едущим не меньше ста километров в час. После меня оглушил такой рев, на который вряд ли способна добрая тысяча слонов, поджариваемая в горящих джунглях. Через визор, и фонарь кабины можно было различить лишь стену огня. Менялась только цифра датчика высоты, причём мотала со скоростью уменьшения банковского счета миллиардера, решившего жениться.

Жар становился невыносимым. Несмотря на защитное поле, и систему термоустойчивости корабля, я заметил, как воспламеняется обшивка, и плавится фонарь кабины, мутнея, и отбрасывая все более причудливые тени. В какое-то мгновение мне стало действительно страшно. Меня обуял настолько всеобъемлющий, животный страх, который исходил от безысходности, от невозможности что-либо изменить, а также от обиды, что все было напрасно и бессмысленно.

Но эта слабость длилась лишь миг, а уже в следующую секунду меня заполнила такая гамма чувств, ощущений, что казалось, все рецепторы и нервные клетки работают на пределе своих возможностей.

Вдруг, корабль вырвался из пламени и, как будто замерев, вновь рванулся вперед, но уже на скорости, не превышающую среднюю скорость земного авиалайнера.

Не успев оглянуться и сориентироваться, я услышал крик Беса – «Впереди».

Увидев в визоре надвигающуюся скалу, и поняв, что, несмотря на все старания моего наставника пик скалы облететь, не удастся я, сосредоточив всю мощь корабля в одном залпе, в последнее мгновение разнес покрытую снегом вершину на мельчайшие осколки.

Корабль все же зацепил край образовавшегося уступа и, теряя управление и устойчивость начал медленно, но неумолимо заваливаясь на правый бок падать в долину.

В очередной раз, уже с некоторой ленцой, я стал подготавливать себя к смерти. Но не получив от этого никакого удовлетворения, и ощущая скуку, я стал любоваться окружающими красотами, тем более, что посмотреть было явно на что. Да и ничего больше, по сути, от меня не зависело.