Омар Суфи - Владелец звезды

– Документы могут быть поддельны. Я думаю, он наколол всех.

Шамиль мог такое сделать, только сейчас подумал Вахид.

– Это очередной его дурацкий эксперимент из области человеческого поведения. Я помню, как он кошелек выкинул в коридор института, заполнив его дерьмом.

Вахид засмеялся. Ситуация тогда была действительно комичной.

– Что ты на это скажешь?

– Вреда от этого никому нет.

– Не в этом дело. Просто меня бесит, что Шамиль пытается что-нибудь выкинуть, сделать не так, как другие. Чего он выпендривается? Считает себя умнее других?.. Так и есть. Всю жизнь он вытыкается своей оригинальностью… Я не такой, как другие… Ну и что?

– Правильно – ну и что? Пусть себе вытыкается на здоровье. На других же он не вытыкается. Человек культурный, тихий и спокойный.

– Ради бога, не защищай его. Он в защитниках не нуждается. Мир ему до фени.

– Я его уважаю за то, что он хороший человек и надежный товарищ.

– Твоим хорошим и надежным товарищем уже интересовались.

– Интересно – кто?

– Из верхушки Академии – это раз. Из милиции – это два.

– Из милиции? Они-то что хотят?

– Толком сам не знаю. Звонил замначальника нашего райотдела. Говорит, что слышали о том, как наш сотрудник в Америке сделал какое-то крупное приобретение.

– Ну и что? Время коммунизма и нетрудовых доходов миновало. Теперь что они хотят?

– Милиция… тьфу, теперь полиция всегда что-то хочет.

– Я удивляюсь тому, как у нас быстро распространяются слухи.

– Там, где пахнет деньгами, всегда шумно. Тем более наша милиция… полиция любит в таких случаях пошуметь.

Во второй половине дня Вахида вызвал замдиректора института Нариман Мурадов. Маленький, с крупным носом и внушительным пучком волос на лбу, он получил с чьей-то легкой руки кличку Батька – такую надпись однажды кто-то вывел на дверях его кабинета. Никто не знал, кто стал зачинщиком этого дела, но Мурадов был зол на весь институт и не только за это. Сам он, как ученый, ничего из себя не представлял, но хорошая протекция и собственная наглость обеспечивали ему успех во всех его начинаниях, которые были не столь созидательны, сколь разрушительны. Такое было впечатление, что он мстил всем. Особенно он недолюбливал умных, ибо сам был туп как пробка.

Вахид вошел в его просторный кабинет и сел, уже потом вспомнив, что приглашения сесть не было. Мурадов был щепетилен до всякого рода условностей. Сказывалось то, что Мурадов два года проработал в ЦК партии, пока его не вытурили за то, что он плохо поздоровался с кем-то из партийных шишек, таким же тупым, подлым и неотесанным, как он. Все это было упоенье властью людей с очень узким кругозором.

Теперь времена были другие, люди стали меньше бояться. Мурадов знал, что Вахид собирается уходить и, соответственно, придираться к нему не стоит, можно нарваться на грубый ответ.

– Хороший работник в лице тебя покинет нас. Я слышал, что ты собираешься нас покинуть. Дело, конечно, личное, но мне очень обидно, когда такие работники, как ты, уходят. Ты перспективный ученый. Я понимаю, что время сейчас тяжелое, зарплата низкая, но это, надеюсь, не будет продолжаться вечно. К тому же есть перспектива работать за границей.

Вахид был ошарашен. С чего бы Мурадов стал так с ним разговаривать?

– Я еще официально о своем уходе не говорил.

– А что, мы должны ждать, когда ты подашь заявление? Я хочу упредить твой предполагаемый поступок. Работниками мы не имеем права разбрасываться.

«Что такое?! Мир перевернулся», – думал Вахид.

– Вот недавно сотрудник вашего отдела был в Америке. Чем ты хуже него?

– Куда мне до Шамиля.

– Э… Хоть ты его друг, но, между нами… не такой он классный ученый, как некоторые о нем отзываются. Свою диссертацию он передул из заграничных книг. Знает английский, вот и переводит. Но я вижу, что ты со мной не согласен.

– Не согласен потому, что у нас за границу в основном раньше ездили те, кто имел блат. А Шамиль всего сам добился.

– Кажется, что у Шамиля не так мало денег, и он кое-что может. Я слышал, что он в Америке что-то купил?

– Звезду.

– Я в это не верю… Но если даже так… Он мог потратить деньги с пользой для общего дела. Перевел бы деньги в фонд обороны, армия сейчас в деньгах нуждается.

– По-моему, он это уже делал, и не раз…

– Сделал бы еще раз или помог бы фонду нашего института. Ты со мной не согласен, что его поступок не патриотичен? Тебе, по-моему, не безразлична общенациональная проблема. Впрочем, не удивительно обратное. Безразличие – это общее состояние нации. Отсутствует всякое чувство ответственности…

Мурадов говорил так, словно находился на трибуне съезда компартии.

– Я к Велиеву настроен отрицательно… – И пошел разговор, как Мурадов в былые годы работал ОТВЕТСТВЕННО за Отчизну – за страну Советов. Теперь, формулировал он мораль, надо работать вдвойне усердно. Азербайджан встал на путь независимости.

Терпение Вахида подошло к концу, и он перебил:

– Я очень извиняюсь, но у вас ко мне есть какое-то поручение.

Мурадов расплылся в улыбке.

– Молодежь нынче нетерпелива… Ладно. У меня к тебе не поручение, а предложение. Мы создаем научно-производственное объединение «Апшерон» по переработке минерального сырья. Перспектива выйти на заграницу и так далее. Я вот хочу тебя туда перекинуть, если ты, конечно, не собираешься уходить. У нас ожидается сокращение, так что смотри. Для тебя всегда место найдется.

Вахид был удивлен во второй раз.

– Твой брат, я слышал, занят коммерцией?

«Все знает, жук», – подумал Вахид.

– Мог бы с нами дело иметь. Расширили бы, так сказать, дело – и мы, и он.

– У него дело пока маленькое. – На всякий случай Вахид решил быть осторожным.

– Зато опыт имеет. У тебя есть время подумать.

Вахид вышел из кабинета, абсолютно не понимая перемен, происшедших с Мурадовым. Прояснение наступило после разговора с Шамилем.

– Эти все проекты объединения и предприятия мои. Я в прошлом году писал записку в ученый совет. Теперь он пытается меня выжить, чтобы я ему не мешал. Тебя он тоже как-то хочет использовать, я думаю. Но если согласишься, ничего не проиграешь, дело действительно перспективное.

– Ты о сокращении слышал?

– Да. Вон тогда он и попытается от меня избавиться.

– Ты же только в прошлом году кандидатскую защитил.

Шамиль в ответ только пожал плечами.

– Удивляюсь, с какой легкость порой люди распоряжаются судьбами других людей, – изрек Вахид.

К концу рабочего дня в комнату вбежал Саша Казимиров из четвертого отдела. Он сейчас работал на научно-исследовательской станции в Алятах.

– Спасай, Шамиль! – заорал он. – Вчера у нас на станции пожар был. Один вагончик совсем сгорел, другой успели потушить. А главное – наш курятник с курами накрылся. Но не в этом дело – завтра туда комиссия должна приехать. Англичане должны посетить. Так что директор сказал – кровь из носа все привести в порядок. Главное – аппаратуру восстановить. Твоя помощь нужна – в сейсмических аппаратах никто, кроме тебя, не шарит.