Олег Ерёмин - Дорога в небо. Книга четвертая. Спокойствие космических дорог

Но и этому астронавты радовались похлеще, чем Дню благодарения или Дню конфедерации. Потому что теперь можно было запустить ядерный реактор на полную мощность и начать наполнять шарообразные емкости кислородом и водородом.

А, значит, космический челнок сможет раз в три-четыре месяца летать на орбиту и менять скучающих на околофобосной станции астронавтов.

Гэрри тоже в самое ближайшее время предстояла вахта на таинственный спутник. Он предвкушал это, ждал, когда сможет опять забраться в глубину просверленной шахты, самолично увидит те самые пустоты с наплывами застывшего расплавленного металла.

Правда, планетолог не верил, что удастся хоть что-то узнать о том, что представлял собой Фобос до того, как его внутренности непонятным образом спеклись.

Ажиотаж вокруг этого события давно уже прошел. Да и не был он особенно сильным. Человечество, вопреки прогнозам некоторых исследователей, узнав о существовании совсем рядышком базы могущественнейшей внеземной цивилизации, не впало в панику, не устроило с перепугу третью мировую войну, не бросило все свои силы и ресурсы на создание межпланетного военного флота.

Нет, кое-какие эксцессы произошли. Появилось несколько тоталитарных сект, которые под шумок принялись облапошивать своих адептов и для куража устраивать теракты. Проповедники всех церквей, очнувшись от шока, принялись чесать в покрытых тиарами, клобуками, ермолками, чалмами и прочими головными уборами затылках, как бы встроить новую реальность в священные писания.

А вот большинству населения Земли было по барабану.

Конечно, новость взбудоражила воображение, стала на несколько месяцев одной из главных тем для болтовни на кухнях и словоблудия на ток-шоу. И всё.

Возможно потому, что инопланетяне больше никак себя не проявляли.

Постепенно возобладало мнение, что на самом деле на Фобосе была какая-то древняя автоматическая станция, которая отреагировала самоуничтожением на попытку к себе приблизиться.

А вот люди вроде Гэрри и его друзей восприняли доказательство существования во Вселенной цивилизации, сумевшей преодолеть межзвездные расстояния, с воодушевлением. Ведь, раз это удалось им, то и люди сумеют! Значит надо, засучив рукава, браться за дело. Все свои силы, всю свою душу вложить в освоение космоса!

Поэтому причастность к величайшей тайне современности будоражила кровь молодого астронавта.

Но исследование Фобоса было лишь приятным дополнением к и без того интереснейшей экспедиции. Ведь именно ему, Гэрри, предстояло искать место для строительства марсианского города!

Кстати, когда я говорил про то, что: «Никто кроме американцев!», то был не прав. Франция тоже заявила, что собирается колонизировать Марс. А Китай, хоть ничего и не объявлял, но усиленно вел аресоразведку в трехстах километрах севернее американских баз.

Именно баз. Потому что первые два месяца после прилета на Марс Гэрри и четверо его товарищей занимались расконсервацией и обустройством второй исследовательской станции. Она расположилась в ста километрах к западу от первой, на самой границе плоскогорья Найросирис Менсий.

И сейчас Гэрри сидел на пригорке и любовался своим новым домом.

Закругленная башня, похожая на тупоносую пистолетную пулю восьми метров в высоту и четырех в диаметре и несколько строений рядом с ней. В том числе и надувной прозрачный купол оранжереи. Начинающие зеленеть многоярусные поддоны со всякими травками-овощами так ярко выделялись на фоне унылого красновато-бурого марсианского пейзажа!

Для кого-то унылого, только не для молодого геолога. Гэрри столько лет прожил в Аризоне, так сроднился с ее негостеприимной землей! Можно сказать, влюбился в нее. А Марс – это та же Аризона, только размером со всю земную сушу. Ну и без кактусов и жиденького кустарника.

«Ничего, и здесь когда-нибудь будет своя жизнь!» – оптимистично подумал космонавт.

Нет, конечно, он понимал, что ни при его жизни, ни при его внуках-правнуках, если такие все-таки заведутся, человечество даже не начнет всерьез обдумывать терраформирование. Слишком грандиозное это дело. Сейчас люди изо всех сил и с напряжением чуть ли не всех стран Мира трудятся над созданием в океане плантаций водорослей, которые смогут связывать хотя бы часть той углекислоты, что выбрасывает в воздух промышленность. Мизерная цель по сравнению с переделкой целой планеты, а ведь ее удастся достичь лишь в следующем веке.

Но Гэрри не особенно переживал на этот счет.

Пусть Элен над этим трудится, раз уж решила, что дела земные, вернее океанские, для нее важнее. И что ее новый муж лучше Станислава!

Гэрри обиделся на француженку чуть ли не сильнее, чем его новоросский друг. За предательство Славика, и еще больше – за предательство Марса.

Ведь он прекрасен!

Пологие холмы, переходящие на западе в горную цепь, темное небо, буровато-коричневое днем и нежно розовое на рассветах и закатах. Стерильная чистота и грандиозные песчаные бури.

Как можно не влюбиться в это?!

– Гэрри, ты там не заснул? – раздалось из динамиков в шлеме.

– Нет, Дон! – расслабленно отозвался геолог. – Не мешай мне любоваться красотами.

– Ну, ну, – хмыкнул начальник экспедиции.

– Нет, правда, красота-то какая! – сказал Гэрри. – Так и хочется плюнуть на все, и пойти куда глаза глядят.

– Бездельник, – насмешливо сообщил голос приятеля. – В то время как мы все трудимся…

– Да, да, так я тебе и поверил! – рассмеялся Гэрри. – Небось, опять в карты играете.

– Поиграешь в них, – делано вздохнул Донован. – Саманта уткнулась в свой сериал, Джек и Джозеф делают вид, что работают. Ты вон, гуляешь… Никто не думает о своем начальнике!

– Ладно, ладно, уже иду! – успокоил его геолог.

Тяжело неуклюже поднялся на ноги.

Все-таки передвигаться в скафандре – то еще занятие.

Гэрри подумал: «Почему в фантастических фильмах про Марс все ходят в легких костюмчиках?! Неужели непонятно, что атмосфера в шестьдесят раз менее плотная, чем на Земле – практически тот же вакуум? А антирадиационный слой из алюминиевой фольги в полтора миллиметра толщиной? А специальный пластик, защищающий от солнечного ветра?!».

Да, марсианские скафандры практически ничем не отличались от тех же лунных. И это было печально, потому, что здесь-то они весили не двадцать килограмм, а вдвое больше.

Думая обо всем этом, Гэрри неторопливо направился к базе.

«Ничего, совсем скоро я смогу наконец-то всерьез заняться любимым делом! – успокоил он самого себя. – Усядусь на тележку, да и укачу к горам. Надо самому своими глазами посмотреть, что за пещеры там обнаружил марсоход».