Олег Ерёмин - Дорога в небо. Книга четвертая. Спокойствие космических дорог

– Ой-ля-ля… – прошептала Элен, – Это невозможно!

– Нет, просто очень трудно, – не согласился искин. – Я же говорю: сотни научных институтов по всему Миру будут подключены. Компьютерная сеть специально под этот проект переформатирована.

– Но… Я тут зачем? – тихо спросила женщина. – Я ведь…

– Ты – один из лучших в мире специалистов по замкнутым экологическим системам, – просто сказал Компи. – Твои работы безупречны. Они очень устойчивые и с минимальным количеством элементов. Именно то, что надо будет для «Алиоры». Мы же в ней миллионы разных видов не сможем потянуть, нужно будет продумать простые, и в то же время самодостаточные экологические системы. Причем, для разных местностей и условий, с мягкими переходами одна в другую. Чтобы не получилось как с кроликами в Австралии.

– Все равно труд гигантский. Не потяну я, – с сомнением сказала Элен.

– Одна нет, – согласился искин. – Но мы бы очень хотели, чтобы ты участвовала.

– Мы: это ты и Киран? – спросила биолог.

Компи по-человечески замялся, немного печально ответил:

– Киран не участвует. Он против.

– Почему?! – по-настоящему удивилась француженка. – Это ведь тема для него как раз! Ты же о куче искинов говорил!

– В том-то и дело, – грустно сказал андроид. – Кирану не нравится, что виртуальные люди не будут знать, что они искусственные. Он считает это обманом и подлостью по отношению к ним. А еще жестокостью. Ведь жители того мира будут и умирать тоже. По-настоящему. Навсегда. И информацию из кластеров будут стирать для чистоты эксперимента.

– Но ты с Кираном не согласен? – полуутвердительно сказал, молча слушающий разговор, Тимур.

– Я считаю, что жизнь – это сам по себе подарок, – неожиданно мягко ответил Компи. – Дело не в том, что искины будут умирать, а в том, что они проживут настоящую жизнь. Я вот бессмертный. Даже если мой сервер взорвется, я уже настолько пустил корни в сети, что только заболею, но не погибну. И… я не уверен, что это хорошо. Киран ведь уже пожилой. И другие мои друзья – люди… Вы не молодеете. А я остаюсь все таким же шалопаем, каким меня Киран полвека назад создал.

В голосе искина была настоящая грусть и горечь.

Элен порывисто придвинулась к нему и обняла за плечи. Андроид был теплый и на ощупь почти такой же, как обычный человек. Но, именно почти. Все-таки чувствовалось, что кожа не настоящая, и синтетические мышцы под ней немного отличаются от обычных. Но он все равно был живым и человечным. Ее другом.

– Это неважно, – тихонько сказала Элен в искусственное ухо. – У тебя появляются новые друзья. Наши дети. Вон Риши сидит и нас слушает внимательно. А на дне мой Марин. Я тебя с ним познакомлю обязательно. Он такой любопытный и общительный у меня!

– Спасибо, Элен, – искренне поблагодарил свою подругу искин. – Ты права. Я просто заразился от вас людей сентиментальностью и самокопанием.

Они еще долго сидели под тропическими звездами и беседовали. Пока совсем не стали клевать носами, и не расползлись по каютам.

А океан оставался все таким же безбрежным.

Они стали на якорь у небольшого необитаемого атолла из группы рифов Астролябии. Высадились на коралловый островок. Гордо отказавшись от помощи матросов, соорудили тент и устроили пикник с местными фруктами, барбекю и неплохим новокаледонским вином.

Риши, естественно, сама не пила, и Тимур в ее присутствии тоже старался не налегать. Девочка вздохнула на это и, чтобы не мешать взрослым приятно общаться, отправилась, на пару с Компи, плавать.

Вода была теплой, как парное молоко и хрустально прозрачной.

Риши видела, как на дне лагуны шевелятся в легком течении полотнища водорослей, как снуют в них яркие тропические рыбешки. Плаванье походило на плавный полет, невесомое парение над незнакомой планетой. Это так захватывало дух, что девочка буквально пьянела, ощущая себя исследовательницей чужого мира.

«Это то, что я хочу от космоса», – внезапно поняла Ришима.

Она давно, с раннего детства знала, что станет космонавткой. Но никак не могла осознать, что именно ей хочется делать за пределами Земли. Управлять планетолетом? Ковыряться в приборах и оборудовании? Корпеть в корабельном научном отсеке?

Но девушка не имела яркой предрасположенности ни к одной из космических профессий!

Да, в школе она училась на пятерки. Но это ведь не сложно. Достаточно внимательно слушать учителей. Тогда устные домашние задания можно и не делать. Это ведь проще простого – повторить через пару дней то, что услышала на уроке. Вот только дальше этого дело не шло. На школьных олимпиадах Ришима занимала почетные, но не призовые места, настоящего таланта ни к точным наукам, ни к гуманитарным не проявляла.

А ведь в космонавты берут самых-пресамых.

Риши вздохнула. Опустила лицо в соленую, не щиплющую глаза воду и выдохнула стайку пузырьков, которые смешно прощекотали по щекам. Подняла голову и помотала ей, стряхивая брызги.

– Тебя что-то тревожит? – мягко спросил плывущий рядом Компи.

Его мечта наконец-то сбылась. В новом теле, которое ему сделали три года назад, было так мало тяжелых металлических деталей, что он смог наконец-то плавать. И теперь старался не упускать такой возможности.

– Так, немного, – вздохнула девочка.

Она была совершенно откровенна со своим механическим другом. Более открыта, чем с каким бы то ни было живым человеком. Но сейчас ей было трудно сформулировать свои мысли.

– Я пытаюсь решить, каким образом смогу стать космонавткой, – негромко сказала девушка, продолжая плавно подгребать руками и ногами в брассе. – И смогу ли вообще ею стать.

– Сможешь, – не раздумывая, сказал Компи и осекся.

Иногда он ловил себя на мысли, что перенял у людей и их недостатки. Вот зачем было это сейчас говорить? Ведь информацию, которую он раздобыл в недрах индийского космического агентства, не стоит разглашать этой девочке. Или стоит? Она ведь не зазнается и не прекратит стремиться к совершенству, если узнает, что в любом случае полетит в космос. Но психология подростков – самый сложный раздел науки, изучающей поведение людей. Так что лучше промолчать.

– Я обычная, – пожаловалась Риши, не заметив оговорки Компи, или не придав ей значения.

– Все так говорят, – улыбнулся искин, запрокинул голову и посмотрел в сторону яркого тропического Солнца.

Диафрагмы в глазах-объективах моментально сузились, затемняя окружающее. Небо стало темно-синим, но без звезд.

– Мне одна моя знакомая рассказывала, что отец ей в свое время прочистил мозги, рассказав, что он тоже обычный средний человек.

– А он им не был? – поняла, о чем говорит Компи, Ришима.

– Почему же. Он самый обычный человек. Ты его знаешь. Игорь Мыскин. А девчонка, которую он воспитывал…