Олег Ерёмин - Дорога в небо. Книга четвертая. Спокойствие космических дорог

Солнышко отражается прямо в них, теряя при этом весь смертоносный спектр. А пассажиры «поезда Лагранж» могут регулировать освещение с помощью поляризации и рассеивания. Сейчас в наше купе сверху льется приглушенный мягкий свет, уютный такой, как вечером в Подмосковье.

Ой, боюсь я, что замучила вас своими рассказами! Но кто еще проведет такую экскурсию, кроме меня?

Всё! Плюхаюсь на свою койку. Хорошо, что верхние полки убраны и у нас от этого еще просторнее. Моя сокамерница работает, а у меня после первой вахты заслуженный отдых.

Нет, разумеется, одними выходами в космос работа не ограничивается. Дел кроме этого целая куча. Но сейчас я имею полное право отдохнуть.

Вот только… закрываю глаза, и опять перед ними изогнутые титановые балки, болты, огромная Луна…

Надо отвлечься…

Лучше всего посмотреть что-нибудь легкое, анимэшное.

Например, «Героев», что идут на последний свой бой.

Нет, японцы полные психи! Снять такой откровенный стеб по мотивам страшных событий на Гуаме в позапрошлом году!

Ладно, размягчим мозги!

Перед сериалом идет коротенький обзор.

Молодая красивая как куколка японка рассказывает об этом шедевре:

«Анимэ вызвало шквал критики. Лейтенант императорского флота Камигава Юске даже бросил в здание студии «Дибири» три просроченных страусиных яйца.

Одна из именитейших отаку Анасатасия Берякова назвала его «остоем», а великая японская космолетчица Хана Хаякава сказала нашему корреспонденту: «***********ая *******сть, ***ть велосипедом в ***у! Такой ************кой *******ки я еще, *************ый *********ший ёжик, не видела!»

Что означает в переводе с русского-командного: «Авторы допустили ряд неточностей».

Если бы я уже не лежала на койке, то после этих слов упала бы на пол и долго каталась от хохота. Да, тетя Хана – жжет!

В общем, когда спазмы меня отпустили, включила я эту анимэшку…

Мда… Знаете, не буду я вам ее пересказывать. Сами можете посмотреть, если себя не жалко. Но это было именно то, что мне тогда требовалось.

За окном бытовки гремел и завывал порывами ветра летний ливень. Частые вспышки молний освещали мокрые поля, смутные пятна деревьев в лесополосах, похожие на скелет доисторического животного несущие конструкции будущего комбината активной органики.

Работать на высоте при такой вот погоде было нельзя, тем более, что молнии время от времени втемяшивались в громоотвод, торчащий над строящимся сооружением. Так что бригадир монтажников-высотников разогнал своих подчиненных заниматься хозяйственными делами в вагончиках. Официально. А неофициально сказал:

– Не маячьте. Тихонько сидите в своих гаджетах, или вообще по одному ******те по своим делам, если мокнуть охота. Но чтобы все были на связи!

А сам занялся бумажной волокитой: засел за комп, корректировать график работ. Монтаж шел с опережением на три смены, так что можно сильно не переживать о сроках.

– Евгенич, зырь, что я надыбал!

В подсобку, оставляя на полу мокрые следы и разбрызгивая с дождевика капли, заглянул рослый светловолосый мужчина с аккуратной «шкиперской» бородкой. Откинул капюшон, подошел к бригадиру. Сунул ему под нос мокрый экран планшета.

Андрей Евгеньевич всем корпусом отодвинулся, дальнозорко вглядываясь в изображение – статью какого-то новостного сайта. Фотография с десятком улыбающихся молодых парней и девушек, пара абзацев текста под ней. И заголовок: «Вторая смена строителей орбитального комплекса в Лагранже».

– Коллеги, – расплылся в улыбке Евгенич. – Ну и что?

– А ты присмотрись! – Виктор, так звали молодого рабочего, растянул край фотографии, приблизив лицо невысокой черноволосой девушки – крайней справа.

– Что-то знакомое… – неуверенно сообщил бригадир.

– «Что-то знако-о-омое» – передразнил его Витя. – Сюда гляди!

Он несколькими ловкими движениями привычных к точному и тонкому труду пальцев раскрыл сбоку еще одну колонку текста: «Состав второй смены ЛаМБ: …Майя Камэнаси…»

– Вспомнил! – Евгенич хлопнул себя по лбу широкой морщинистой ладонью. – Я все не втыкал, откуда у пигалицы такая фамилия? Ну, то есть и ежу понятно было, что отец азиат какой-то. ***** себе, куда девчонку занесло! Это какая же там высотища?!

– Триста тысяч километров, – широко улыбнулся Виктор. – Кстати, я по сети пошарил и нашел на Майку кое-что. Знаешь, чья она дочка?

– Президента? – пошутил Андрей Евгеньевич.

– Круче! – хмыкнул монтажник. – Отец у нее был японским космонавтом. Но он погиб. А приемные родители – Анастасия Белякова и Игорь Мыскин.

– Те самые, что ли? – округли глаза бригадир. – Ну, тогда понятно. Ясен ***. Птица высокого полета. К нам, небось, для строчки в резюме вписалась.

Виктор выразительно покрутил пальцем у виска.

– Ты хоть сам в это веришь?

– Ну, я с ней на одной веревке не висел, – с сомненьем поскреб затылок Евгенич. – Это вы вдвоем по верхотуре лазили.

– Ага, – подтвердил Витя. – Так что это ****ешь и провокация. Классная девчонка! Веселая, смелая, романтичная.

– И как ты ее упустил?! – с подковыркой спросил старик.

– Да ну, – немного смутился мужчина. – Она тогда совсем еще мелкая была.

– Зато теперь вона какая! Небось и знаться не захочет.

– А я проверю! – решительно заявил Виктор. – Вот возьму и напишу ей!

Он исполнил свое обещание буквально через полчаса. И уже на следующий день получил ответ.

Майя не стала писать, а надиктовала видеопослание.

Виктору было неожиданно очень приятно смотреть на молодую космонавтку. Повзрослевшую, но с все теми же озорными искорками в темно-карих глазах. Девушка была искренне обрадована его письмом и вывалила на коллегу-верхолаза столько всего! Она взахлеб рассказывала о первом выходе в космос, о своенравных титановых балках, о неуклюжем скафандре, о том, как здорово летать на ранце, который «Ну почти взаправдашний космический корабль, только малёхонький!»

В общем, когда ролик закончился, Виктор еще долго сидел перед экраном и улыбался.

Охотник Ндаба пробирался по жутко опасным джунглям. В любой момент на его спину могла прыгнуть леопардиха, а под любым кустом могла притаиться львица. Ведь всем известно, что девчонки – самые вредные создания в мире и вечно норовят испортить жизнь зулусу-охотнику!

Но на этот раз, для разнообразия, Ндабе пришлось иметь дело не со зверями, а с человеком.

С громким боевым кличем на тропу выскочил вражеский воин.

Был он, так же, как и Ндаба, иссиня-черным, лохматым и худым.