Надежда Максимова - Будни Марсограда. Будущее начинается сегодня

– Услышал, как молния вжикнула.

Ротмистров повертел головой, то ли оглядываясь, то ли прислушиваясь. Вокруг было спокойно. Мягко шелестел в кронах деревьев легкий ветерок, людей не было видно.

– Прошли, знаете ли, времена, – продолжил Семен Григорьевич, – когда в космос отбирали по принципу психологической совместимости. Теперь главное, чтобы специалист бы хороший. Вот, например Элеонора Викентьевна…

– Садовод?

– Да. Она какой-то там кривой потомок самого Мичурина, и за свои яблони любого удавит. И закопает потом под деревом в качестве удобрения. У нас ее все боятся.

– А полиция?

– И полиция боится. Она ж академик! Фима из метеоритной безопасности тоже не прост. Он начинал еще с освоения Луны. Наград у него, как у Брежнева на парадном кителе. Плюс право звонить лично Президенту. Тот когда-то у него на практике был стажером.

– Ё-моё…

– Вот-вот. У нас не забалуешь!

Он еще постоял, непонятно оглядываясь, потом возвысил голос:

– Федька, выходи, я тебя засек.

Тишина была ему ответом.

Но Ротмистров не угомонился.

– Федор! – произнес он строго. – От меня бесполезно прятаться. Я это здание строил и знаю в нем каждый закуток.

Но и на этот призыв реакции не последовало.

– Ладно.

И Ротмистров прямо через газон полез в заросли цветущего жасмина, который буйно разросся по периметру здания.

Что за фокусы? Может он так от правосудия скрыться решил?

Минуту помедлив, я двинулся следом.

Как уже говорилось, здание Дворца культуры было первым на планете. Соответственно, оно имело несколько степеней защиты и двойной ударопрочный купол. По мере строительства города, купол из дефицитного материала разобрали, но ту часть, которая уходила глубоко в грунт, демонтировать не стали – слишком велики трудозатраты.

Как сейчас выяснилось, в зарослях жасмина имелась дыра, которая прямиком вела в полость между фундаментом и остатками купола. Туда Ротмистров и полез.

Продравшись через кустарник (после атаки винегретом моему костюму уже ничего было не страшно), я спустился по корявой лесенке и оказался в изгибающемся вдоль периметра здания коридоре. Он был тускло подсвечен микроскопическими лампочками и выглядел часто используемым.

– Вот они где прячутся, – бормотал Ротмистров, двигаясь впереди. – Прозевал я…

Пройдя метров двадцать, мы очутились в обжитом помещении. Здесь имелись столы, стулья, исписанная фломастерами школьная доска и стеллажи для книг и оборудования. Поверхность стен покрывали плакаты. Причем не с голыми красотками, как можно было ожидать, а сугубо научные. На одном я разглядел схему расположения ближайших к Солнцу звезд. Рядом, в сопровождении каскада формул, красовался рисунок «кротовой норы», возле которого скрупулезно перечислялись параметры, по которым ее можно обнаружить.

Схема расположения ближайших звезд

Книги на стеллажах внушали уважение: собрание сочинений Фейнмана, «Теория поля» Ландау и Лифшица, «Квантовая механика», «Теория относительности»…

– Это что? – спросил я. – Подпольный исследовательский центр?

– Именно, – отозвался Ротмистров. В голосе его слышалась досада. – Не уследил.

– Они что же здесь, оружие ваяют? Кварко-гравитационное какое-нибудь?

– Если бы! Нет, здесь ищут проход к иным мирам.

Сказать, что я был потрясен, это значит не сказать ничего. Исследование свойств гравитации, обнаружение природных нуль-тоннелей (кротовин) – важнейшая задача современной науки. Увы, нерешаемая. Лучшие умы планеты бьются над ней не одно десятилетие. А тут…

– Почему тогда центр подпольный?

– Да потому, – с досадой воскликнул Ротмистров, – что пацану этому, искателю, 13 лет всего. В школу он не ходит, тырит книги из библиотеки, и читает Ландау-Лифшица. Бандит!

– Э-э… – за годы практики у меня сложилось несколько иное определение бандитизма. Но возразить я не успел.

– Федька! – снова заорал Ротмистров, двигаясь вдоль стеллажей и заглядывая во все закоулки. – Поздно прятаться, выходи.

Он обошел в поисках примерно треть помещения, когда из-под дальнего стола выбрался юный гений. Был он сердит, лохмат и имел на физиономии цветные пятна. Вероятно от фломастеров.

– Все равно в школу не пойду, – заявил он, засовывая за пазуху толстую растрепанную тетрадь. – Нет у меня времени на глупости.

– Ну понятно, да. А загнуться от атрофии мышц не боишься?

– Ха! – оттопырил губу диссидент. – Я в библиотеке гравитацию добираю.

– В библиотеке? – удивился я.

Нет, я помнил, конечно, что для компенсации малой силы тяжести (на Марсе она в 2,5 раза слабее, чем на Земле), все обитателям Марсограда приходится ежедневно проводить несколько часов в центрифуге. Но при чем тут библиотека?

Оказывается, я многого не знаю о реалиях здешней жизни…

– И кто ж тебя пускает в библиотеку? – продолжил допрос Ротмистров. Но ответа не добился. Парень гордо вскинул голову и молчал, как партизан.

– Ладно.

Снятый руководитель, обернувшись к кирпичной кладке фундамента, приподнял один плакат космогонического содержания, потом второй, третий… И обнаружил в стене люк.

– Ну вот, многое становится понятным. Вскрыли аварийный выход, через него пробираетесь в книгохранилище…

Лохматый исследователь отвернулся к стене.

– Ладно, – снова сказал Ротмистров. – Ты сегодня хотя бы обедал?

– Само собой. – Пацан предъявил термос и пакет с бутербродами.

– Системно подготовился. Ладно, пойдем. Хочу посмотреть на какой стадии ваши разработки. Покажешь?

Но в этот момент в кармане бывшего руководителя ожил телефон. Ротмистров извлек девайс, приложил к уху… Новости, похоже, были убойные, ибо бывший руководитель переменился в лице.

– Хорошо, понял. Приму меры.

Он мазнул взглядом по моей физиономии, потом обернулся к юному гению.

– Федор, ты с нами?

Диссидент нетерпеливо переступил с ноги на ногу. Судя по всему, удержать его на месте мог только немедленный расстрел.

И мы побежали.

Центральный пункт управления или, попросту диспетчерская, находился в здании администрации. Но не на верхних, доступных для публики этажах, а в подвале. И попасть туда можно было только через спецлифт.

Подбежавший первым Ротмистров, махнул перед детектором магнитной картой, отнять которую я у него не догадался (ошибки, ошибки!), и металлические створки разошлись, пропуская нас внутрь.

Нажатие единственной кнопки активировало механизм лифта, и мы двинулись по весьма странной траектории. Сначала резко вниз, а потом, набирая скорость, вбок.