Андрей Николаев - После того, как мир сгорел

– Ничего себе! Я ему тут жизнь спасаю, а он меня опять оскорбляет. Надо в тебя ещё одну пулю всадить, – этот тощий был явно сдвинутый, и Гелджер решил молчать, чтобы его не провоцировать. Как назло, тощий болтал всё это время без умолку.

Когда Гелджер уже выходил из больницы, в дверях он снова повстречал этого назойливого сумасшедшего типа.

– Подожди минутку, – обратился он к Гелджеру.

– Ну что тебе ещё от меня нужно?

– Между прочем, это я оплатил твою операцию. Тебе не кажется, что ты мне должен?

– Так ты же меня в эту больницу и засунул.

– Ну, это ты сам виноват. Нечего было руки распускать. Ну да не об этом сейчас речь. У меня на тебя планы. Представляю, что сейчас творится в твоей голове после этих слов, однако мне просто нужны наёмники. Знаешь, что такое метеорит?

– Это камень, упавший на Землю из космоса.

– Так вот вчера я случайно увидел, как такой камень упал к югу от города. До него километров 400–500. Метеориты вещь дорогая и интересная. Ты думаешь, я просто так зашёл в такую забегаловку?

– Ты испугался, что поиски наёмников в местах, которые посещают подобные тебе люди, могут вызвать нежелательный интерес, а возможно, и создать конкуренцию в твоих поисках?

– Конечно.

– Я не собираюсь на тебя работать.

– Гелджер, я этого от тебя и не ожидал. Но, думаю, ты сможешь мне помочь в поисках людей, которые захотят.

– Откуда ты знаешь моё имя?

– Я видел несколько твоих боёв. Мне понравилось. Ну что скажешь?

– Ты абсолютный псих, и совершенно не знаешь, как вести себя в моём мире. И прежде чем ты найдёшь нужных тебе людей, перестреляешь половину северо-западного квартала, так что я согласен.

– Ты бы мог просто сказать «да». А ещё меня называл болтливым и надоедливым.

– В больнице ты меня пустой болтовнёй 2 часа изводил. Почему ты сразу о деле ничего не сказал?

– Чтобы нервы тебе потрепать.

– Ну, ты и псих!

– Меня Стим зовут.

Гелджер всегда считал своего лучшего друга немного спятившим, а в первый день их знакомства спятившим совершенно. И хотя действия Стима всегда ставили под вопрос его вменяемость, почти всё, за что он брался, заканчивалось очень успешно. Сама проблема его поведения вытекала не из каких-то психических отклонений, а из того, что Стим просто не знал, как общаться с людьми. С рождения очень болезненный и хилый, Стим редко играл со сверстниками на улице, проводя больше времени дома за книгами. Обычно такие дети становятся незаменимыми объектами для насмешек и издевательств со стороны одноклассников. Когда Стима в первый раз избили в школе, он не стал жаловаться старшим. Вместо этого на следующий день он принёс в школу самодельный пистолет и выстрелил обидчику в руку. И хотя врачи признали Стим психически здоровым, после этого случая люди шарахались от него как от сибирской язвы.

Обо всём этом Гелджер узнает много позже, сейчас же он вёл этого странного человека по тёмным улицам северо-западного района. По пути им постоянно попадались контрабандисты, свободно предлагавшие свой обширный ассортимент товаров, проститутки, так же свободно предлагавшие свой менее обширный ассортимент услуг, и местные гопники, которые в большинстве своём знали Гелджера и не мешались. Куда большую проблему создавали бомжи и алкоголики. Они валялись прямо посреди улиц, и Стим в темноте о них постоянно спотыкался.

– Почему мы не взяли машину? – поинтересовался Стим. – Быстрее бы добрались, да и для ноги твоей было бы лучше.

– К « Северному ветру» на машине не подъедешь, а за ногу мою не волнуйся.

Гелджер оказался прав. Дома в том месте, где был расположен этот кабак, располагались очень близко друг к другу, образуя большую сеть узких улочек, сверху похожих на паутину. Бывало, что в эту паутину попадали незадачливые граждане города и становились жертвами для местных пауков. Но ни магистрат, ни старший конгломерат практически ничего не делали для улучшения криминальной обстановки в этой части города. Причин для такого попустительства было несколько. Во-первых, всегда был идеальный козёл отпущения, на которого можно было списать всяческие убытки и растраты из казны города. Во-вторых, для того, чтобы полностью покончить с преступностью, нужно было расселить людей, живущих в этом районе, а как их расселить и куда, никто не мог придумать. В-третьих, граждане города особо и не требовали покончить с какой-либо незаконной деятельностью в квартале развлечений, ведь преступники из этого района никогда не вредили им вне этого района.

Даже самые скромные попытки какой-либо криминальной деятельности в других частях города жёстко и эффективно пресекались властями. Иногда, конечно, кто-нибудь забредал слишком глубоко в опасные места и становился жертвой уличных грабителей. Но про таких обычно говорили: «Сам виноват. Думать надо было, куда идёшь».

Ну и, наконец, многие граждане города, особенно самые богатые, часто пользовались незаконными услугами, предлагаемыми в этом районе. Причём не только ради развлечения. Часто работники магистрата и конгломерата военных использовали наёмников, чтобы из-под полы вредить враждебно настроенным городам. Иногда тем же людям, что уничтожали торговые караваны, поручалось передавать официальные соболезнования по поводу их утраты.

Многие из таких проходимцев отлично зарабатывали и предпочитали тратить свои деньги там, где полиция не появлялась. Когда Стим в первый раз увидел «Северный ветер», он был поражён роскошью этого места. Караваны прибывали и убывали в разное время, поэтому в «Северном ветре» всегда было полно народу вне зависимости от времени суток. Шикарно обставленный зал прохладой и огромным выбором спиртного притягивал гораздо сильнее, чем пыль и жара городских улиц. В центре зала на импровизированном ринге дралось 4 человека, причём так яростно, что было непонятно, то ли двое надвое, то ли каждый сам за себя.

У лакированной деревянной стойки высокий татуированный бармен подавал ледяной виски. Дерево – самый дорогой материал на планете в центре квартала, где живут в основном нищие. Золотые люстры, висевшие под потолком, выглядели как побрякушки из бижутерии по сравнению с этой стойкой.

– Как тебе мой мир? – спросил Гелджер пришельца.

– Жадный, – ответил тот.

Глава 4. Повседневность

– Стим, будь ты проклят, – это первое, что сказал Гелджер наутро следующего дня.

– За что это?

– За свою память. Надо же было ухитриться вспомнить о годовщине находки этого поганого метеорита.

Находка этого поганого метеорита принесла Стиму кучу денег, позволила съехать от родителей и начать самостоятельную жизнь.

– Не нужно было так нажираться по этому поводу.