Юрий Колонтаевский - Хроники исступленных. Книга вторая. Мне отмщение, аз воздам

Его угнетало ее осуждающее молчание в последнее время. Ставили в тупик каждодневные походы на кладбище на могилу отца. От машины она отказывалась наотрез, шла пешком. Проводила там день, возвращалась затемно, измученная, и сразу же, отказавшись от ужина, уходила в свою комнату и запиралась. А он не решался нарушить ее одиночество. Не раз порывался, подходил к запертой двери, намереваясь постучать, но, оказавшись рядом, утрачивал смелость и понуро возвращался к себе.

– Я надеялся, что ты останешься со мной. – Адам всматривался в свежее лицо матери. – Предстоит большая работа… Дети без присмотра. Поможешь. С твоим-то опытом…

– Нет, Адам, я своих детей не брошу. Я им нужна.

– Не будет больше детей, а те, что остались, прекрасно вырастут без тебя. Подбери достойного человека на замену, передай инкубатор с рук на руки и возвращайся. Я восстанавливаю университет, студентов не хватает. И еще долго взять их будет негде. Одна надежда на твой инкубатор, на славов. Для начала привезем сюда старших. За весну подготовим низший технический персонал, начнем запускать заводы. Кому-то придется заведовать бытом, это же дети. Лучше тебя никто не справится.

Вера смотрела в окно, тонкая голубая жилка билась на шее. Адам вспомнил, что так она уходила от немедленного ответа или если смущалась. Ее пышные русые волосы, собранные на затылке черной траурной лентой, обрамляли лицо. «Как же она молода и как одинока», – думал Адам, любуясь матерью. Теплое чувство к ней на мгновенье вернулось, но он без усилия подавил его и осознал окончательно, что больше не жалеет свою мать.

– Мне не дает покоя одна мысль, Адам, – заговорила она монотонно, продолжая смотреть в окно. – Не слишком ли ты спешишь, желая что-то изменить? Не думаешь, что придется давать обратный ход? – Она обернула к нему лицо, всматриваясь и не веря. – Ничего у тебя не получится, Адам… Как не получилось у твоего отца.

– У меня обязательно получится, мама, – поспешно возразил Адам. – Но если бы ты была рядом… Неужели тебе не хочется, наконец, пожить общей жизнью с собственным сыном?

– Мы с тобой два обломка, сынок, к сожалению, – тихо проговорила Вера и вновь отвернулась. – И останемся обломками, как ни соединяй, как ни склеивай. Пока разделяет пространство, мы будем испытывать взаимное тяготение. Если же будем рядом, рано или поздно возникнет отталкивание. Ты думал об этом?.. Недаром последние дни мною владеет панический страх. Его причина в том, что мой сын, которого я люблю больше жизни, шаг за шагом превращается в своего отца… Эта коллективная казнь…

– Не понимаю, – оторопел Адам. – Они преступники… виновные в смерти ни в чем не повинных людей.

– Нет, это не так, – произнесла Вера. – И не это событие главное… Кровь не обманешь. Рано или поздно она вынесет свой приговор. Как же хочется, чтобы ты научился жить по совести, чтобы поверил сердцем, что и другие люди тоже хотят жить…

– Что ты такое говоришь, мама?..

– Я давно живу на свете… меня, сынок, не обманешь, – сказала Вера тоскливо. – Не забывай, я знала… твоего отца. Этого достаточно, чтобы теперь видеть, как ты пытаешься преодолеть то, что он дал тебе… Но ведь не преодолеешь, чувствую, знаю… Я не хочу присутствовать… при твоем падении. Мне страшно…

– У меня не было отца, – поспешно сказал Адам то, что давно хотел сказать, но поправился: – Его не было в моей жизни. То есть я рос, не подозревая, что он существует. А когда вырос, сначала нашлась ты. Как же я был горд, что у меня такая мать. Позже я попал в настоящий переплет, опустились руки… Я не надеялся выпутаться. Но неожиданно он обо мне вспомнил, выручил… А я даже не поблагодарил его при единственной нашей встрече, на которую он почему-то долго не решался. Ты была далеко, отдельно. Я никак не мог привыкнуть к вашему присутствию в общей реальности – во мне самом. Я ничему не научился у него, ничего от него не взял…

– Запутанная история, – согласилась Вера. – Так трудно понять людские поступки.

– Но это наша история, – сказал Адам.

– Конечно наша, – вздохнула Вера. – Чья же еще? Ладно, сынок, отдыхай. Пойду к себе.

Подойдя к двери, она остановилась, обернулась.

– Я так устала за эти дни. Об одном мечтаю поскорее вернуться домой и все забыть.

– Ты мне так и не рассказала, почему ты пошла за отцом тогда, много лет назад.

– Ты очень хочешь знать? Не пожалеешь, когда узнаешь?

– Не пожалею.

– Тогда слушай. Сначала он просто уговаривал меня. Объяснял, что я ему очень понравилась, что он жизни своей без меня не мыслит, что он хочет любить меня вечно… Не скрою, мне льстило, что такой человек ухаживает за мной. Нежный смелый открытый. К тому же эта мерзкая свадьба, на которую меня обрекли. Я отлично знала, что меня ждет – этому чудовищному событию предшествовала основательная подготовка… Моей участью после свадьбы, если все пройдет благополучно, должна была стать беременность, роды, утрата ребенка и два коротких пути – быстрая легкая смерть или та же смерть, но растянутая на несколько весен, – донорство до износа. В Большой лаборатории на Острове. И все же я отказала ему. Тогда он пообещал явиться на распределение девушек и выбрать меня – перечить ему никто не посмеет. Я продолжала стоять на своем. Он сказал, подумав, что я толкаю его на преступление. Он вернется на Остров, снарядит экспедицию на Континент и уничтожит мое племя до последнего человека. Всех славов – поголовно. И ты знаешь, Адам, я поверила, что он именно так поступит. Что было дальше и чем закончилось, ты знаешь.

– Но ты любила его?

– Никогда. Он был груб со мной, я смертельно боялась его…

– Понимаю. Он догадывался, что ты никогда не полюбишь его, и потому отнял меня, а тебя спровадил на Континент. Так?

– Не совсем. Я ненавидела его, ведь он заставил меня предать родину, близких. Позже я смирилась. Думаю, то же происходит со всеми женщинами, оказавшимися в подобном положении. Я изо всех сил старалась быть хорошей женой и матерью, я пошла навстречу… Но могла ли я простить ему, что вместо меня на свадьбу пошла другая девушка – не в очередь? Первое время я осторожно напоминала ему об обещании, что этого не случится. Он выслушивал и ничего не делал. Потом стал отмахиваться, как от назойливой мухи. И напоследок сказал, чтобы меньше думала о других, о них есть, кому думать. Он не спас несчастную, хотя стоило сказать слово… Я пыталась узнать о судьбе этой девушки, ничего определенного не узнала – ее следы затерялись на Острове. На этом моя жизнь закончилась. Все, что было потом, не интересно. Только обретение тебя – последний проблеск надежды, удержавший меня от последнего шага… Это все, Адам, что я могу сказать…

Она резко развернулась и вышла из кабинета.