Григорий Тамар - Пепел к пеплу… Ashes to Ashes Dust to Dust…

Деньги в чемоданчике. Будьте осторожны, возможно, они захотят вас ликвидировать, и я не буду возражать, если ваши люди окажутся проворнее. Все эти туземцы – военные преступники, мародеры и головорезы. Затем вернетесь на яхту. На ней дойдете до Владивостока. Пограничники и таможня окажут вам всяческое содействие. Я буду ожидать вас в порту. Вы передадите артефакт и получите остаток гонорара.

– Когда вы предложили отобрать троих, то понимали, четвертым буду я?

Альберт Владимирович ничего не ответил.

Георгий смотрел личные дела. Разные люди. Бывшие спортсмены, силовики всех мастей, вояки. Как правило, максимум удали – минимум мозгов. Проворовавшиеся менты, дезертиры, каратели, боксеры и борцы, получившие травму на пике спортивной карьеры. Но бывали и исключения. Он отобрал десяток личных дел из тридцати и начал собеседования.

По разным признакам скоро стало понятно, что реальных кандидатур всего три.

Первым, на кого стоило обратить внимание, был старлей-связист. По документам Саша Николаев. Прекрасно разбирался в компьютерах, гаджетах и прочей подобной хрени, в которой Жорик был не силен. Владел английским. Худощавый и поджарый, КМС по легкой атлетике, из армии ушел после ранения, по крайней мере, по официальной версии. Комиссовали во Вторую чеченскую, пенсия по инвалидности. Несколько лет без работы, семья, ребенок, долги. Он был дисциплинированным, собранным и толковым – военная косточка.

Вторым заинтересовал капитан РУБОПа Генрих Шмидт. Поволжский немец, прекрасный водитель, хорошо разбирается в механике и топографических картах, мастер спорта по спортивному ориентированию, заядлый охотник, владеет немецким, что в Африке вряд ли пригодится. Сказал, что ушел из органов после ранения при исполнении – хвастливо показал шрам на плече. На вопрос, почему не уехал в Германию, отшутился. Было не похоже, что он говорил правду. По завершении операции ему обещали немного денег и теплую должность в номенклатуре. Сообразительный, чувствовался опыт оперативной работы.

Третий – старший сержант Владимир Шустов, КМС по греко-римской в тяжелом весе. Сверхсрочник, контрактник, наемник, каратель, ветеран событий в зоне АТО. Участвовал в расстрелах. Хочет новые документы, чилийское гражданство и денег. Владимир закончил физкультурный институт и хотел в будущем работать с детьми и вести секцию рукопашного боя почему-то именно в Чили. История про Латинскую Америку звучала как полный бред, но Жорик понял, что перед ним действительно опытный солдат и, подумав, включил его в группу.

Георгий решил, что нужно расставить акценты.

– Знаком с ножевым боем? – спросил он.

– Знаком.

– Тогда через час на плацу.

Собралось человек сто – хотели посмотреть, как сверхзасекреченный израильский офицер отхватит от дяди Вовы, который на голову выше и раза в полтора тяжелее. Жорик походил на невысокого широкоплечего боксера в среднем весе, сержант же был типичным тяжем, ростом под два метра.

Защитные очки и перчатки. Георгий забраковал деревянные ножи и попросил железные, не заточенные.

Подошел Альберт Владимирович, и по его сигналу началась схватка. Сержант взял нож по-армейски, обратным хватом. Это создавало преимущества в ближнем бою. Георгию же никак нельзя было подпускать борца-тяжеловеса близко, и он держал клинок по-фехтовальному, как шпагу, контролируя дистанцию. Было понятно, что сейчас произойдет. Используя преимущество веса и роста, сержант резко попер на Георгия, нависая сверху. Тот сместился влево на траверсе и от души заехал здоровяку ножом под ребра. Тот упал. Болевой шок. На все ушло 10—15 секунд. Народ разочаровано загудел.

«Нет, ребята, не в армии меня этому научили – не в армии…» – вполголоса пробормотал Жорик.

– Что за детский сад?

Альберт Владимирович был очень недоволен.

– Вы штатский, вам не понять. Мы отправляемся на смертельно опасное предприятие, и дисциплина должна быть железной.

– Да. Но я ведь точно обозначил, что вы старший в группе.

– Это не армия – это банда. Присягу здесь никто не давал. Я уверен, что в их личных делах и половина не соответствует действительности. Члены группы должны кожей чувствовать, кто здесь старший. Завтра вы организуете стрельбы из разных видов оружия.

– Почему вы решили, что личные дела – фальшивки? – раздраженно спросил босс.

Жорик с улыбкой развел руками.

– Откуда у вас столько самоуверенности? Что, в израильской армии учат стрелять лучше, чем в российской? Раздражение нарастало.

«Нет, ребята, не в армии меня этому научили – не в армии…»

Первый сон Жорика

Мастер внимательно следил за моим передвижением.

– Запомни! В каждом единоборстве есть три основных правила: центр тяжести, чувство дистанции и готовность к атаке. Любая акцентированная стойка – отклонение от центра тяжести. Это изъян.

Я выше тебя, и ты пытаешься вынести корпус вперед, но это не футбол, а ты не вратарь. Мое преимущество в росте ты можешь компенсировать, только идеально выбрав дистанцию, и помни – клинок продолжение твоей руки.

Он нанес удар в голову слева. Жорик ушел. Увидел – его правое бедро открыто. Ударил туда, но слишком наклонился вперед, чиркнул по его ноге, а сверху получил увесистый удар по макушке.

– И вот опять! Центр тяжести! Ты наклонился вперед, а надо было сблизиться за счет работы ног.

Георгий нанес укол в грудь. Он легко ушел и ответил косым ударом слева.

И тут Жорику удалось парировать с разворотом клинка так, что мастер открылся. Последовал ответ в корпус.

– Ну, вот! Ты впервые в меня «полноценно попал». Отлично, на сегодня достаточно.

Жорик проснулся от того, что его тормошили. Над ним склонилась испуганная Клавочка.

– Эй! Служивый, ты чего орешь, как резаный? Я тебя аж из коридора услыхала.

Клавочка склонилась над ним так, что ее груди готовы были выпрыгнуть из тесного халатика. Жорик провел по ним рукой. «Буду жить!» – подумал он.

На стрельбище в очередной раз стало понятно, что «Калаш» превосходит М16 —даже по точности, что когда-то для Жоры стало сюрпризом. В длинноствольном оружии у Георгия конкурентов не было, он не стал рассказывать, что когда-то имел 1-й разряд по стрельбе. Следующим по результативности был Владимир.

Из пистолета сержант стрелял посредственно. Чувствовалось, что ему не хватало опыта. Старлей отработал несколько лучше, а вот Генрих всех удивил.

Он обошел товарищей, сказав, что в милиции много упражнялся в стрельбе из пистолета и даже участвовал в соревнованиях.