Александр Фролов - Гребень Дракона

«Мать честнáя! – поразился я в уме. – Триллион триллионов герц!»

– То, что ты так сосредоточенно рассматриваешь, является узлом «Радости», – подсказала Ласка.

– О! Это интересно; с этого места – поподробнее, если можно.

– Почему ж нельзя. «Разум» Илоны, а значит, и наше общество в целом, оценивает каждого человека по его деловым свойствам. «Разум» поощряет стремление к труду, добросовестность, высокие показатели в работе. В качестве компенсации – для восполнения затраченных физических и душевных сил – он посылает в мозг людям виртуазный гормон радости. Особого поощрения заслуживают Илонцы, добившиеся значимых успехов в труде, предложившие ценные идеи или изобретения; премируются и обладатели достижений в науке и искусстве, а также – кавалеры правительственных наград. Там гормона радости гораздо больше, но его количество тоже варьируется в зависимости от статуса награды, – поведала Роза.

– Не похожи ли все эти процедуры с «радостными» инъекциями на то, что «Разум» держит вас на игле, чтоб вы не разбежались кто куда? – сыронизировал я.

– Ник! Это совсем не то, о чём ты думаешь, – выпалила она. – Труд должен приносить радость.

– Ну, это избитая истина, – хмыкнул я. – Нам об этом с раннего детства твердили.

Наставница в упор посмотрела на меня:

– Вот скажи: ты – за что работал на своём Севере? А?!

– За зарплату, разумеется, – ответил я сходу.

– А если б я давала тебе, допустим, в триста раз больше той зарплаты, ничего не требуя взамен, стал бы ты на карьере морозить руки, скручивая провода поврежденной ЛЭП? Продолжал бы ты трудиться в Заполярье, или нет? И стал бы ты работать – вообще? – допытывалась она.

– Ну, до развала Союза за тунеядство могли бы и посадить, а с начала девяностых – с такими деньгами, какие ты предлагаешь – я бы там не работал. В те времена на Севере голодно стало, а морозище каким был, таким и остался. Уехал бы в теплые края и в ус себе не дул.

– Вот! Когда человек достигает заоблачного материального благополучия, то рано или поздно он спросит себя: «А сто́ит ли трудиться, если в этом нет смысла?» И большинство обычных людей от изобилия и излишеств впадают в лень, ведут праздный образ жизни, опускаются и морально деградируют. Потому что нет стимула! – Последнее слово Ласка произнесла по слогам. – Ник, ты даже смутно не догадываешься о моих возможностях и даже на сотую долю процента не представляешь себе, какими фантастическими богатствами я располагаю. Мне, в принципе, ничего уже не нужно. Как и чем тогда стимулировать мой труд в условиях чудовищного изобилия? Что может заинтересовать меня так, чтобы я шла на работу, как на праздник? Так вот. Наша заработная плата – это не игла, как ты выразился, а радость, которую мы получаем от «Разума» за доблестный труд. И чем больше мною сделано, тем она слаще. Ты понял, Ник? Весь наш народ получает радость от труда!

– Выходит, наше шутливое выражение – на работу, как на праздник – ваше общество реально воплотило в жизнь, – подытожил я. – Только ты сказала «слаще» – это как? Объясни, пожалуйста; прошу тебя.

– Ой, Ник. Эти ощущения трудно передать словами, но всё же попробую, раз ты просишь… Ник, это так изумительно! Испытываешь такое сладостное блаженство, такое восхитительное чувство всепоглощающего экстаза! Это улёт! Как бы тебе объяснить? Сперва ощущаешь прилив тепла. Оно, как тягучий мёд, растекается внутри, томя и обостряя предвкушение. Но это ещё не начало, это – прелюдия. А жажда разрастается, страсть накаляется до свечения. И вот он, желанный миг! И начинает творится во мне диво дивное: то робко заиграет, потом заплещется, забурлит, то немножко отпустит, словно дразня; то налетит ветерком, и закружит, и понесет куда-то ввысь. А душа сияет и ликует в усладе. И вдруг – вспышка салюта! Это энергия! Яркая, сладострастная! Всякий раз она налетает внезапно и неистово, как ураган. Мощным вибрирующим потоком она врывается в душу, распирая и переполняя её, вызывая бурю неописуемого восторга и взрыв умопомрачительного счастья! И хочется петь, и смеяться, и кричать, и плакать под звуки чарующей музыки, звучащей в глубине души, – Ласка описывала свои ощущения от приёма своеобразной зарплаты, припоминая все их оттенки и переливы, а у самой глаза подернулись поволокой и стали бархатными и бездонными. – Я обычно по вечерам заказываю радость за проделанную дневную работу: люблю покайфовать перед сном, – поделилась она напоследок.

– Твой монолог об этих дивных впечатлениях воскресил в моей памяти одну мою даму из прошлого с её откровенными признаниями пикантного смысла: она испытывала примерно такие же чувства от пережитых ею оргазмов во время нашей интимной близости, – промолвил я, с восторженной завистью поглядывая на своего инструктора.

– Она тебе врала, – уверенно заявила Роза, усмехнувшись.

– Не врала она! Мне сверху было видно всё, что с ней происходило, – горячо возразил я.

– Значит, преувеличивала, – уступила наставница. – Я женщина, и могу сравнить оба эти чувства. Даже самый яркий половой кайф – ерунда по сравнению с этой радостью. Чтобы тебе стало понятно – это оргазм души! Он во сто крат сильнее – полового. И каждый вечер он разный! Со мной своими ощущениями от посылок энергии радости часто делится Вера Малина. Они у неё совершенно иные, но восторг вызывают не меньший.

– Ты так вкусно рассказываешь, что у меня в душе аж слюнки потекли, – сказал я, потягиваясь.

– Поступила команда: слюни-сопли подобрать! Переходим к следующему блоку Сети «Разума». Это блок ограничения родового возраста у женщин, попросту – ограничитель, – бодро произнесла Роза, как будто только что получила порцию гормона радости. – С сорокалетнего возраста у нашей забеременевшей женщины происходит генетический сдвиг под воздействием дополнительной аминокислоты в ДНК. Этот сдвиг получил название «Эффект виртуально-резонансной бегущей волны». Та шестеренка, которая у обычного человека останавливает ход часов старости, у беременной женщины начинает крутиться в десять раз быстрее; и пока она вынашивает ребенка, сама старится на восемь лет. Две беременности – и илонка превращается в старуху, каковой и остаётся до конца жизни. Пока генетики борются с этой проблемой, сеть «Разума» защищает наших женщин от нежелательного оплодотворения.

– До какого возраста может забеременеть Илонка, если б не было ограничителя? Чисто гипотетически, – полюбопытствовал я.

– На протяжении всей жизни – до тысячи лет – у каждой женщины Илоны периодически происходит овуляция, то есть созревает яйцеклетка, – сообщила наставница.

– Роза, а у тебя дети есть? – затронул я личную тему.

– К величайшему сожалению, нет, – ответила она с грустью.