Марк Руденко - Бросок во времени

– Ты кто такой? Назовись! – скомандовал один из них

Я не знал, что сказать, поэтому просто стоял как вкопаный

– Ты, что оглох?! – крикнул тот же парень

– Да дезертир он! – сказал другой показывая ружьём на меня

– Какой из него дезертир?! – вскрикнул третий – Взгляните на него! он походу контуженый!

– И что это у него в руке? – спросил четвёртый

– Может он вообще немец и нас не понимает? – снова сказал третий

– Так! – снова заговорил первый – Если ты нас понимаешь, положи то, что у тебя в руке на землю!

Я медленно стал опускать пакет вниз и в результате положил его недалеко от себя. Солдаты продолжали настороженно глядеть на меня.

– Как твоё имя? – спросил первый

Я нерешительно открыл рот

– М..Марф – тихо произнёс я

– Что? Марф? – неудомиваючи переспросил второй

– Это, что ещё за имя? – поинтересовался третий

– Отставить! Документы есть? – спросил первый

Марф – действительно имя редкой, особенно в это то время, так что их реакция весьма оправдана. Что касается вопроса, то тут я отрицательно покачал головой.

– Понятно – нахмурившись ответил первый – Ничего не поделаешь… Для опознания отведём его в город! – сказал он остальным солдатам

– Погодь! – вмешался пятый, который до этого не вмешивался в разговор – Я думаю разумнее будет его обыскать и для надёжности связать руки.

– А он дело говорит! – поддержал второй – Мало ли, что он выкинуть может!

Первый посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на солдат и смугло произнёс:

– Да вы взгляните на него – он указал на меня – Он выглядит так, словно вообще не из этого времени. Да и что он сможет сделать против шестерых вооружённых солдат – так что не несите чушь!

Солдаты не стали с ним спорить.

***

Меня отвели в город. В солдатской части меня всё же обыскали перед тем как впустить в кабинет их главного. Во время обыска у меня буквально забрали всё – телефон, наушники, сигареты, часы, даже мелочь на проезд. Думаю мне не нужно пояснять, что от всех этих вещей охренели буквально все, они недоумеваючи разглядывали приблуды 21 века и буквально не понимали, что это. На все их вопросы, я отвечал кратко – «Не знаю» или «Не помню – меньше знают крепче спят.

Все эти процедуры заняли очень много времени, где-то час, но меня всё не возвращало и не возвращало. В один момент, я подумал, что изменил прошлое своим присутствием до такой степени, что того будущего откуда я, уже давно нет. В один момент я подумал бежать, но меня скорее всего просто застрелили бы при попытке бегства – так что не вариант.

Наконец тот первый из леса, провёл меня в кабинет к главному. Их главный сидел за столом в небольшом кабинете, лицо у него было пухлое и с мерзкими бородавками на нём, на вид ему было лет сорок, а может и больше. Кроме нас троих, в кабинете больше никого не было. От всей этой ситуации мне стало не по себе, я даже не имел малейшего понятия, что сейчас будет.

(Блин! Примут сейчас за демона и прикажут расстрелять к чёрту!) – подумал я

– Значит Марф, я полагаю? – заговорил их главный

Я кивнул головой.

– Т… Так точно! – запинаясь сказал я

– Ага! И от куда ты тут такой взялся? – спросил командир

Я не знал, что ответить. Глаза непроизвольно начали косится в сторону выхода, а ноги затряслись. Командир с невозмутимым видом смотрел на меня ожидая ответа.

– Товаришь командир разрешите сказать? – обратился к нему первый

– Говори Елизаров – разрешил командир

(Елизаров?) – задался вопросом я

Дело в том, что девичья фамилия моей прабабушки, по маминой линии, была именно Елизарова – это я узнал от матери учась в девятом классе, так что возможно тот юноша стоящий воле меня был моим предком.

– Дело в том, что мы нашли его в лесу, недалеко от города. Не пойми от куда взялся и не имея при себе документов, мы пытались расспросить его по дороге, но он скорее всего был контужен и поэтому так и не смог дать нам внятного ответа!

Елизаров говорил чётко и быстро, при этом выпрямив спину и держа руки по швам. В ответ на его слова командир опустил взгляд на стол и взял в руку мой телефон и показал его мне.

– Про это ты тоже ничего сказать не можешь? – спросил он у меня

Я отшатнулся. Понятия не имея как выкрутиться из подобной ситуации, я нервно стал бубнить себе под нос, что-то в духе:

– Я штучка не несёт никакой практической цели – это просто штучка, которую приятно держать в руке…

– Чего?! – перебил меня командир

– Я говорю я не знаю! – выдал я на одном дыхании

– Ты вообще от куда взялся? У нас некий Марф в городе не числится!

– Я не знаю

– Ладно… Что уж с тобой – вздохнул командир

– Так что с ним делать товаришь командир? – поинтересовался Елизаров

– Что-что… У нас проблемы и посерьёзнее, чем какой-то контуженый! Немцы уже подступают к городу, такими темпами они к началу осени до Москвы доберутся – надо их вытеснить! Однако на оборону города солдат катастрофически не хватает! Дайте вот этому автомат пусть стране послужит!

– Вы серьёзно товарищ командир? Он же не военный!

– Военный – это не профессия, военный – это половая ориентация! Раз он здесь, пусть послужит родине!

(Вы что во всем?! Какой я воевать?! Я хочу обратно домой к маме и отцу!… Я не хочу здесь оставаться!… Почему меня до сиг пор не вернуло?) – думал я

Тем временем мои мысли прервал Елизаров:

– Слышал, что сказал командир? Пошли выдадим тебе обмундирование!

– Извините – не решительно произнёс я

– Что? – спросил командир

– А… Какой сейчас год?

Командир почему-то усмехнулся

– 19 мая 1942 года – ответил он

(Мне конец!…)

Мне выдали комплект формы. Она была слегка великовата, но в целом была вполне удобной и пригодной для ношения. Так же мне указали на кровать и сказали, что мне нужно подстричь волосы. Этого мне делать абсолютно не хотелось, так как я любил свои длинные светлые волосы и не хотел их состригать, но моё мнение никого не интересовало. Уже через час после разговора с командиром, я сидел на табуретке и один из солдат стриг мне волосы, причём очень странной машинкой. Во время стрижки, машинка причиняла мне боль, когда я пожаловался на это, тот солдат мне ответил:

– Тошо стричь их надо чаще! И вообще чё ты как быба терпи!

Что сказать та стрижка была мне явно ни к лицу. Меня подстригли вочти под ноль, из-за этого я сперва даже себя в зеркало не узнал – это был ужас.

Пришёл час ужина. Кормили нас какой-то безвкусной кашей, которую даже есть было противно и небольшим куском хлеба с чаем. Чай кстати тоже был какой-то странный по вкусу и совсем без сахара. Но солдаты не жаловались, просто молча ели. В столовой их кстати было чуть ли не несколько сотен. Смотря на них мне становилось не комфортно, ведь большинство из них были молодые ребята, возрастом 18—25 лет и тем больнее было признавать, что большинство из них отдаст жизнь ради победы.